Андрей Юдин - Чиж. Рожден, чтобы играть Страница 21

— Виктор Робертович Цой пел о столичных проблемах столичной тусовки: "На нашем кассетнике кончилась пленка — мотай!..". А в моем родном городе кассетник был вряд ли у каждого третьего из пацанов. И я подумал: "Мне, наверное, рано туда идти: у меня песни совершенно другие. Они у меня… провинциально-лирические". И я никуда не пошел.

Куда ближе, чем этот «электропопс», стали для Чижа питерские панки. На Западе пик моды на "гнилую шпану" был давно пройден, но в СССР, как обычно, всё только начиналось.

— Помню, во Дворце молодежи был фестиваль, — рассказывает Чиж. — Вокруг ходили персонажи — ну один другого краше! Один розовый, другой оранжевый, третий налысо бритый. Девки какие-то немыслимые, с голыми сиськами, в сосках — крестики, цепочки. В Дзержинске их бы точно всех поубивали!.. Я рот разинул: "О-ба! Вот она, свобода настоящая!..".

Нестыковка состояла в том, что панк-рок, впервые подняв свой чумазый «фэйс» в середине 1970-х, начал с глумлений над хиппи, которых так обожал Чиж, и над их «устаревшими» идеалами времен вьетнамской войны, вроде "make love not war". Дошло до того, что Джонни «Роттен», лидер Sex Pistols, демонстративно выходил на сцену в садистски изувеченной футболке с надписью "Pink Floyd" и нацарапанными выше шариковой ручкой словами "Я ненавижу!". Панки были уверены, что такие «наезды» на старичков-ветеранов воплощают истинный дух рок-н-ролла: "Трахнем всех, кому охота разбираться?!".

Но в эти концептуальные противоречия Чиж не вникал. Панк-рок привлекал его только как новый пласт музыки[32] и сумасшедшей энергии. В каком-то смысле это было продолжением его симпатии к хулиганскому драйву «Зоопарка» (неслучайно Майк Науменко был единственным не-панком, которого признавала своим вся питерская "гниль").

— Сейчас я понимаю, — говорит Чиж, — что где-то подсознательно я продлевал свою молодость. Мне было уже за двадцать пять, а я выбривал виски. Единственное, чего я не делал — «ирокез», и не красил волосы. Но мне до сих пор нравится это действо. Видимо, панковский пофигизм засел во мне очень глубоко.

Возвращаясь из Питера, Чиж был переполнен новыми впечатлениями.

— Приезжаешь домой, а там одно и то же: фуфайки, «петушки». И твое тело потихонечку засасывает родимое болото. И вроде бы всё нормально, и вроде бы никуда не ездил. И снова ждешь питерской встряски…

ЧАСТЬ II: ОНИ ЛЬЮТ "МЕТАЛЛ"!

СКОРЕЕ, «ХАРД-ДРОЧКИ», ЧЕМ "МЕТАЛЛЮГИ"…

"Хочешь определить судьбу вещи — дай ей имя. Назвать — значит ограничить" (Философская бормотуха).

В начале 1987-го, когда «продленщики» готовились выйти из подвала, был еще жив и находился в неплохой форме Майк Науменко, набирали мощь «Алиса» и «ДДТ», «Кино» уверенно шло к всенародному признанию, Саша Башлачев не думал об уходе, «Наутилус» начинал подавать признаки жизни, а Борис Гребенщиков уже и тогда вовсю был БГ, собирая подряд восемь битковых аншлагов (почти 56 тысяч зрителей) в ленинградском Дворце спорта «Юбилейный». Но общий фон определяли пока что не они, а эстрадная «попса», имеющая доступ на радио-телевидение, в студии грамзаписи и в самые престижные залы.

Свежую струю в провинцию принес энергичный "heavy metal". По мнению Сергея Ефимова, барабанщика «Круиза» (а эта группа считалась ведущей среди советских "металлистов"), 1987 год стал началом бума «хэви» в СССР: "Мы объехали всю страну. Помню концерты в Ставрополе, Харькове, Уфе. Это было потрясающе — в зале творилось такое!.. Психоз какой-то, ей-богу".

Гитарные риффы, напоминающие визг бензопилы «Дружба»; браслеты и ошейники с шипами; штаны в обтяжку из суперэластика; «страшные» тексты — сплошные гробы, черепа, кровь хлещет; крики со сцены поклонникам: "Встретимся в аду!", — вся эта жуть была для вчерашних пионеров и комсомольцев в диковинку и затягивала на концерты, как в темный омут. Войдя в раж, фанаты ХМ ломали в залах кресла, били стекла, бутылки и морды друг другу. (Не случайно на разгоне буйных фэнов проходили обкатку будущие ОМОНы).

"Пятнадцатилетних, увлекающихся «металлом», еще можно понять, но когда этим занимаются в двадцать лет, то это, наверное, показатель умственной отсталости", — писала рижская газета "Советская молодежь".[33] Не самая кондовая в СССР, между прочим. Выходило, что 26-летний концертмейстер Чиграков, к тому же студент-заочник, женатый, имеющий ребенка — и вовсе последний дебил.

Собственно, в ряды «металлистов» молодая группа попала случайно. Это произошло в феврале 1987-го, на I-м Дзержинском рок-фестивале. Исполнив сюиту "Так будет", ГПД-шники, к своему удивлению, стали лауреатами и одновременно членами новоиспеченного городского рок-клуба. Кроме того, жюри вручило им грамоту "За лучшую музыку".

(Настоящими победителями — если это слово вообще применимо к музыкальному фестивалю — были как раз не они, считает Чиж, а группа "УБ",[34] которая вышла в самом конце и сыграла обычное буги-вуги: "Они «сваяли» это так легко и задорно, ничуть не хуже группы «Зоопарк». Я встал остолбеневший: "Вот, ребята, музыка! Вот что кайфово!". Все кисло говорят: "Да, конечно. Только надо "потяжелей"!..". Но я тут же побежал к «УБ» и сказал: "Ребята, вы ох**е!". Меня тянуло к ним. Мы часто потом пересекались, и я играл у них на фо-но за кадром, хотя у них был свой клавишник…").

— Вот не вякни Лёня Казьмин тогда в микрофон, что «ГПД» — "лучшая «металлическая» группа города", и, возможно, всё пошло бы в другую сторону, — убеждён Баринов.

Казьмин был одним из отцов-основателей фестиваля. Во-вторых, принадлежал к поколению ветеранов дзержинского рока. Поэтому к его словам прислушивались, а оценками дорожили — "Спасибо, Лёня, будем теперь знать какие мы!..".

— Но это ни в коем случае не было "хэви-металлом"! — не соглашается Чиж. — Обычный хард-рок. Только более тяжелый. Как "Rocka Rolla", первый альбом Judas Priest. Мишка Староверов приходит на репетицию: "Вот, я песню написал". Начинает показывать — там нет ничего от «металла». Просто красивая баллада. Быня подключается через педаль, и вот она уже звучит «тяжело», но, по сути, — та же самая баллада!.. Мы могли взять любую нашу песню и просто спеть под гитару на кухне. И этим, как мне кажется, выгодно отличались от большинства «металлических» бэндов.

Тем не менее "heavy metal" с его яростными «запилами» пришелся по сердцу Быне. Он любил тянучие виртуозные соло Джимми Пейджа из Led Zeppelin, которого многие ХМ-гитаристы называли своим крестным отцом. Именно Быня и убедил всех двинуться вслед за отечественными флагманами модного стиля — «Арией», «Круизом», "Черным кофе".

Уже через месяц «ГПД» представила свое «тяжёлое» шоу — "Здравствуйте, Хэви Метал!". "И если в первой программе у нас еще были какие-то стилистические отклонения, то дальше мы уже точно думали, что и как делать для того, чтобы следовать имиджу", — признались парни год спустя "Нижегородским рок'н'ролльным ведомостям".