Руслан Скрынников - Минин и Пожарский Страница 21

Безобразов был принят в королевском дворце и от имени своего государя испросил у Сигизмунда III «опасную» грамоту на проезд в Польшу московских послов. Грамота была вскоре изготовлена, но гонец, следуя инструкции, отказался ее принять из-за того, что в ней пропущен был императорский титул «Дмитрия». Перед отъездом московит, улучив момент, дал знать королю, что имеет особое поручение к нему от бояр Шуйских и Голицыных. Король доверил дело пану Гонсевскому. Его свидание с Безобразовым было окружено глубокой тайной. Но ближайшие советники Сигизмунда получили своевременную информацию о переговорах. Гетман Станислав Жолкевский поведал о них миру в своих мемуарах. Устами Безобразова московские вельможи извещали короля о намерении избавиться от обманщика и предлагали царский трон сыну Сигизмунда Владиславу. Гонец говорил о царе в таких выражениях, которые поразили Гонсевского. Он пенял на то, что король дал Москве в цари человека низкого и легкомысленного, жаловался на жестокость Лжедмитрия, его распутство и пристрастие к роскоши, и под конец заключил, что обманщик не достоин Московского царства.

Иван Осечка Безобразов не имел нужды прибегать к околичностям и дипломатии по той простой причине, что бояре-заговорщики еще раньше установили прямой контакт с королем и успели оказать ему важную услугу. Они предупредили его, что царь метит на польский трон.

В заговоре против Отрепьева участвовали лица, пользовавшиеся его полным доверием, – Василий Голицын, Мария Нагая, Михаил Татищев и другие думные люди. Через надежных людей заговорщики исподтишка вели агитацию против Лжедмитрия, распускали убийственную для него молву. Одновременно организовали целую серию покушений на Отрепьева. Напуганный покушениями, Отрепьев набрал себе новую дворцовую стражу из немцев-наемников. Иноземная стража охраняла внутренние покои дворца и сопровождала государя всюду, куда бы он ни поехал.

Отрепьев не имел возможности навербовать в Москве сколько-нибудь значительное число наемников. Когда события приобрели опасный поворот, ему пришлось вспомнить о своем первом «главнокомандующем» Юрии Мнишке и его дочери Марине.

Водворившись в Москве, бывший чернец стремился наверстать упущенное время. В компании с Басмановым и неким Молчановым он предавался безудержному разврату. Царь не щадил ни замужних женщин, ни пригожих девиц и монахинь, приглянувшихся ему. Его клевреты не жалели денег. Когда же деньги не помогали, пускали в ход угрозы и насилие. Во дворце было множество потайных дверей. Женщин приводили под покровом ночи, и они исчезали в лабиринтах дворца.

Наиболее скандальную известность приобрела связь Отрепьева с Ксенией Годуновой. Лишившись отца, а затем матери, Ксения оказалась на девичьей половине дома князя Мосальского. Вместе с другими трофеями царевна стала добычей самозванца. Царь Борис нежно любил дочь и постарался дать ей хорошее воспитание. Ксению научили «писанию книжному» и чтению. Она получила музыкальное образование. Страшась за будущее дочери, Борис повсюду искал для нее жениха. Его послы вели переговоры в Лондоне, Вене и Грузии. В Москву был приглашен сначала шведский принц Густав, а затем датский герцог Иоганн.

Несчастная судьба Ксении пробудила сочувствие к ней народа. При жизни Годуновой в Москве был записан «плач», полный жалости к погубленной сироте.

Сплачется мала птичка, белая пелепелка:Ох-ти мне молодой горевати!Сплачется на Москве царевна:Ох-ти мне молодой горевати!Что едет к Москве изменник,Ино Гришка Отрепьев расстрига,Что хочет меня полонити,А полонив меня, хочет постричи,Чернеческий чин наложити!Да хочет теремы ломати,Меня хочет, царевну, поимати,А на Устюжну на Железную отослати,Меня хочет, царевну, постричи,А в решетчатый ад засадити.Ино ох-ти мне горевати:Как мне в темну келью ступати?

Ксении минуло двадцать. Она засиделась в девках. А ведь царевна была завидной невестой. Современников восхищали скромность царевны и чинность ее речей. Судя по их описаниям, она была настоящей русской красавицей – пригожей, белолицей и румяной. Ее густые волосы падали на плечи, большие черные глаза сияли.

Подле стройной Ксении Отрепьев казался маленьким уродцем. Приземистый, гораздо ниже среднего роста, он был непропорционально широк в плечах, почти без талии, с короткой бычьей шеей. Руки его отличались редкой силой и имели неодинаковую длину. В чертах его лица сквозили грубость и сила. Облик самозванца вовсе был лишен царского величия. Признаком мужества люди XVI века почитали бороду. Лжедмитрий был вроде скопца. На его круглом бабьем лице не росли ни борода, ни усы. Зато его украшали несколько бородавок. Самая большая из них располагалась подле толстого носа, похожего на башмак. Угрюмый, тяжелый взгляд маленьких глаз дополнял гнетущее впечатление.

Лишь после того как трон Лжедмитрия закачался, он вспомнил об оставленной в Польше невесте и стал торопить Мнишков со свадьбой.

Марина Мнишек не обладала ни красотой, ни женским обаянием. Живописцы, щедро оплаченные самборскими владельцами, немало постарались над тем, чтобы приукрасить ее внешность. Но и на парадном портрете лицо будущей царицы выглядело не слишком привлекательным. Тонкие губы, обличавшие гордость и мстительность, вытянутое лицо, расширяющееся книзу, слишком длинный нос, не очень густые черные волосы, тщедушное тело и крошечный рост очень мало отвечали тогдашним представлениям о красоте. Подобно отцу, Мнишек обладала склонностью к авантюре, а в своей страсти к роскоши и мотовству она даже превзошла отца. В чувстве Марины к Отрепьеву тщеславие переплеталось с расчетом.

Юрий Мнишек надоедал Отрепьеву докучливыми просьбами насчет денег, но не спешил ехать в Москву.

Он не считал положение будущего зятя достаточно прочным. Взявшись за подготовку свадьбы дочери, старый Мнишек потребовал, чтобы царь порвал связь с Ксенией Годуновой. «Поелику, – писал он, – известная царевна, Борисова дочь, близко вас находится, благоволите, вняв совету благоразумных людей, от себя ее отдалить». Самозванец не стал перечить тестю и пожертвовал красавицей Ксенией. Царевну постригли в монашки и спрятали от света в глухом монастыре на Белоозере.

Посланцы Лжедмитрия отвезли в Самбор двести тысяч злотых. Эти деньги предназначались не только на покрытие долгов Юрия Мнишка и приготовления к свадьбе. Отрепьев просил тестя как можно скорее навербовать для него солдат и поспешить с ними в Москву.

Второго мая 1606 года царская невеста со свитой прибыла в Москву. Жители не могли отделаться от впечатления, что в их город вступила армия, а не свадебная процессия. Впереди следовала пехота с ружьями. За ней ехали всадники с копьями и мечами, с ног до головы закованные в железные панцири. По улицам Москвы горделиво гарцевали гусары, ветераны московского похода. За каретой Марины следовали шляхтичи в нарядных платьях. Их сопровождали толпы вооруженных слуг. За войском следовал обоз. Гостям услужливо показали дворы, где им предстояло остановиться. Обозные повозки одна за другой исчезали в боковых переулочках и за воротами дворов. Москвичи были окончательно сбиты с толку, когда прислуга принялась разгружать скарб. Вместе с сундучками и узлами гайдуки выносили из фур ружья и охапками вносили их наверх.