Иван Тюленев - Через три войны Страница 21

"У нас, донских казаков, - делился со мной Степан Андреевич, - ребят с малолетства обучают военному делу: верховой езде, стрельбе, владению холодным оружием, фехтованию.

Я рос отчаянным парнем, любил военное дело. И надо сказать, давалось оно мне легко. Однажды на станичном празднике по рубке, верховой езде и скачкам я первым пришел к финишу. За это станичное правление выдало мне первый приз - казацкое седло. А коня у нас не было, на праздник одолжил его у дяди.

Да и то сказать: на что было отцу покупать коня, если жили мы бедно, а нас у отца было двенадцать душ. Поди прокорми такую ораву!

Подошел срок службы. Хотелось попасть в конницу, а для этого справа нужна. Нет справы, - иди, говорят, служить пластуном, значит, в пехоту. Из этой беды выручило станичное правление: как хорошего наездника и рубаку, оно решило снарядить меня за счет правления. Купили мне коня за 105 рублей, а еще на 104 рубля справили обмундирование, снаряжение, постельную принадлежность. Так я стал казаком на действительной царской службе, а за мной зачислили долг в 209 рублей..."

Из рассказов Степана Андреевича я узнал, что он начал службу в 4-м Донском графа Платова казачьем полку. Здесь он окончил полковую школу, а в 1907 году - фехтовальную и был произведен в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры.

В 1908 году Зотов был оставлен на сверхсрочную службу, окончил школу подпрапорщиков, или, как называли казаки, подхорунжих. Степан Андреевич очень гордился этим званием, высоко почитавшимся казаками. Когда он прибыл в этом чине домой на побывку, вся станица во главе с заслуженными стариками встречала его с большими почестями.

В 1910 году Степана Андреевича перевели в 3-й казачий полк. Здесь он обучал молодых казаков, прибывавших на действительную службу главным образом из 2 го Донского округа. Среди них встречалось много земляков. Однажды с новой партией прибыл казак из станицы Качалинской Александр Митрофанович Детистов. За активное участие в революции 1905 года его арестовали и приговорили к тюремному заключению. Отсидев срок, он прибыл проходить воинскую службу. Зотов назначил Детистова эскадронным писарем.

Детистов очень много читал, а книги имел обыкновение хранить под тюфяком. Все книги, которые читали казаки, полагалось отмечать эскадронной печатью.

Однажды сотенный приказал Зотову проверить, на всех ли книгах имеется печать. Степан Андреевич велел казакам явиться с книгами. И вот потянулись они, кто с молитвенником, кто с евангелием, кто с часословом. Детистов тоже принес евангелие и часослов. Вечером, когда все уже разошлись, Зотов вспомнил о привычке Детистова прятать книги под тюфяком. Сунул руку под тюфяк, а там действительно книга. Вытащил, стукнул печатью и положил на место.

Несмотря на различие в чинах, Зотов с Детистовым были большими друзьями. И вот как-то во время прогулки Детистов спрашивает:

- Степан Андреевич, это вы приложили печать к той книге, что под тюфяком лежала?

- Я. А что такое?

- А вы знаете, что эта за книга была?

- Откуда мне знать? Я ее не читал.

Детистов лукаво усмехнулся:

- Так это был "Капитал" Карла Маркса.

С 3-м казачьим полком 3-й кавалерийской дивизии Степан Андреевич прошел всю империалистическую войну. Четыре георгиевских креста и три медали - вот награды за его боевые подвиги.

В грозном 1918 году С. А. Зотов вернулся домой и сразу же вступил в красногвардейский отряд, который начал формироваться в Песковатке еще в декабре 1917 года.

К 15 апреля 1918 года в Песковатском красногвардейском отряде было уже около 500 пехотинцев, 140 кавалеристов, на 4 орудия батарейцев и на 6 расчетов пулеметчиков.

Боевая слава Песковатского отряда росла с каждым днем. В июле 1918 года отряд был реорганизован в полк. Ему присвоили наименование 1-го Советского революционного казачьего полка. Позже на базе этого полка и влившихся в него отрядов была сформирована 2-я сводная Донская казачья дивизия. Впоследствии она слилась с Морозовско-Донецкой дивизией. При этом конные части согласно приказу штаба 10-й армии вошли в состав 1-го конного корпуса под командованием С. М. Буденного.

С. А. Зотов был назначен начальником оперативного отдела штаба этого корпуса.

В один из погожих летних дней 1919 года в районе станицы Островской началась сложная и ответственная операция. Наша конница во что бы то ни стало должна была выиграть бой, чтобы обеспечить переход частей армии в контрнаступление. В противном случае всей 10-й армии пришлось бы отходить на север.

Буденный приказал мне выехать в бригаду С. К. Тимошенко.

- Части Тимошенко будут действовать на главном направлении удара пехоты противника, - напутствовал меня Буденный. - Поезжайте к нему и покажите, чему вас учили в академии. Главное - объясните важность задачи и, если потребуется, помогите командиру бригады.

В штабе бригады за столом, накрытым картой, сидели комбриг, его помощник серб Данило Сердич и комиссар П. В. Бахтуров. Рядом, на подоконнике, стоял полевой телефон, по которому комбриг отдавал приказания командирам полков.

- С чем пожаловали? - спросил Тимошенко. Я изложил цель своего приезда.

- Хорошо. - Семен Константинович жестом пригласил меня к карте и продолжал: - Мы уже получили приказ и изучаем обстановку. Задача ясна. Трудная. Но, надеюсь, не подкачаем, выполним.

Условились, что Сердич поедет в один полк, Бахтуров - в другой, а мы с комбригом останемся на командном пункте бригады.

Когда все вопросы были детально обсуждены, комбриг пригласил нас к себе на ужин. По пути в соседнюю хату мы заглянули в сарай, где стояли, похрустывая сеном, лошади комбрига и комиссара.

- Какой из коней лучше? - повернувшись ко мне, спросил Тимошенко.

Я показал на рыжего донца, который, как оказалось, принадлежал Бахтурову.

- А этот, серый?

- Тоже неплохой. Видно, в нем есть арабская кровь.

Бахтуров засмеялся, лукаво посматривая на Тимошенко. Природный донской казак, он понимал толк в лошадях и знал, что конь комбрига резвее. Но надо же было использовать момент, чтобы подтрунить над Тимошенко, гордившимся своим четвероногим другом.

- Ишь захихикал! Обрадовался! - беззлобно повысил на него голос Тимошенко. - А ведь мой конь обгоняет его барбансона. Верно я говорю, комиссар?

- Было такое, - ответил Бахтуров.

- Ну, то-то, - примирительно сказал Семен Константинович.

За ужином разговор шел о предстоящей операции, начало которой намечалось с наступлением противника, ожидаемым утром следующего дня.

Вскоре комиссар и помощник комбрига уехали. Коротать ночь перед боем мы остались вдвоем.

- Как изменила революция судьбы людей, - сказал Семен Константинович. Вот я, к примеру, окончил только сельскую приходскую школу. Больше по пришлось. А теперь командую бригадой.