Анатолий Левандовский - Жанна дАрк Страница 21

Граф Дюнуа, остававшийся в осажденном городе, быстро понял, какую пользу можно извлечь из народной веры. Он послал своих делегатов к королю в Шинон с просьбой ускорить приезд Девы. Орлеанцы пристально следили за всем, что было связано с ее деятельностью.

Вот она поразила знать, подойдя на приеме к королю… Вот ее везут в Пуатье… Вот в Пуатье она задала перцу попам – что за молодчина!.. Вот она едет в Тур и Блуа, чтобы приступить к формированию войска… Она скоро будет с нами, наша Дева!..

И Орлеан воспрянул духом. Его не страшили больше английские укрепления и солдаты. Он ждал крестьянку Жанну из Домреми и прочно связывал свою судьбу с судьбой отважной девушки.

Глава 2

Меч и знамя

– Я люблю свой меч, – говорила Жанна, – но в сорок раз больше люблю свое знамя.

Меч был предвестником войны и смерти. Белое знамя Жанны символизировало мир и жизнь. Ненавидя захватчиков, пламенно желая стереть их следы с родной земли, Дева взялась за меч. Но знамя было ей в сорок раз дороже. Она не хотела обагрять свой меч в крови. Она стремилась водрузить над Францией знамя Мира. И для установления мира она не жалела сил. Только когда всякая надежда на мир исчезла, Жанна подняла свое сверкающее оружие.

Меч и знамя она обрела в Туре, городе ярмарок и цехов, славном тонкими ремеслами и искусными мастерами.

Из Пуатье в Тур Жанну перевезли в середине апреля. Здесь она встретила многих друзей, в том числе Жана из Меца и Бертрана де Пуленжи. Оба воина прибыли вместе с королевским отрядом, рассчитывая экипироваться и заказать доспехи. Жанне тоже было необходимо боевое облачение. Ей указали мастерскую оружейника, который согласно королевскому приказу сделал ей в короткий срок полный рыцарский костюм.

Когда Жанне показали готовые доспехи, она просияла. Здесь было все: шлем с поднимающимся забралом, панцирь, защищающий грудь и спину, наплечники, налокотники, рукава, перчатки, набедренники, наколенники, ноговицы и ботинки. Латы были белого цвета.

Понадобилась примерка. Это оказалось довольно сложным делом. Девушке пришлось лечь на пол, и несколько человек постепенно водворяли на нее в определенной последовательности отдельные части доспехов, закрепляя их прочными шнурками и ремнями. Потом Жанну подняли и поставили на ноги.

В первый момент ей показалось, что она не может двинуться с места. Лишь с усилиями удалось согнуть колени. На стыках латы страшно скрипели и впивались в тело. Мастер проверил уязвимые места, наметил, где следовало отогнуть или подпилить металл, и предупредил девушку, что все соприкасающиеся детали необходимо смазывать жиром. Рыцари успокоили Жанну, уверяя, что она постепенно привыкнет к доспехам, тем более что ходить в них ей придется мало: это был боевой костюм, предназначенный преимущественно для езды верхом.

Жанне очень понравился изящный полукафтан из белого сукна, сделанный для нее турским портным. Такие полукафтаны командиры надевали поверх лат. Это была открытая спереди одежда, обрамленная красивой вырезной бахромой, спадавшей на руки и бедра.

Рыцари подобрали Жанне лошадь – сильное и выносливое животное, послушное узде и привычное к боевой обстановке.

Оставались меч и знамя. Здесь девушка не хотела ни на кого полагаться и доверилась целиком своему вкусу.

Жанна имела меч, подаренный ей капитаном Вокулёра. Но, зная любовь народа к чудесному, она хотела достать особый клинок, равный по славе Дюрандалю.[11]

Девушка вспомнила, что когда перед прибытием в Шинон она отдыхала в Фьербуа, ей бросилось в глаза обилие старинного оружия, хранившегося в местной часовне. К управителям церкви в Фьербуа было отправлено письмо с просьбой прислать один из мечей, лежавших под алтарем часовни. Через короткое время меч был доставлен. Это оказался древний заржавленный клинок, помеченный пятью крестами. Ржавчину очистили, сделали красивую рукоять и три пары ножен. Говорили, что это тот самый меч, которым знаменитый воитель Карл Мартелл семьсот лет назад поразил арабов в битве при Пуатье…

Знамени Жанна уделила особенно много забот.

В те времена знаменем обладал каждый командир отряда. На знамени обычно изображался герб его владельца. По знаменам солдаты отыскивали в битве своих закованных в железо начальников.

Никто не назначал Жанну командиром. Но она чувствовала, какая ей предстоит роль. Она становилась народным вождем и нуждалась в большом знамени, которое было бы хорошо видно отовсюду на марше и во время сражения. На этом знамени она хотела изобразить свой «герб», простой и ясный, хорошо понятный всем солдатам, крестьянам и горожанам.

Она разыскала художника, шотландского мастера Пауэра, который понял и воплотил се идею. Пауэр изготовил большое белое полотнище, обшитое шелковой бахромой. На одной стороне знамени, усеянной золотыми лилиями, художник изобразил благословляющего господа. Эту эмблему Жанна назвала словом, близким и дорогим всему простому люду: «мир». Символ мира в виде голубки был изображен и на оборотной стороне полотнища.

Знамя прикрепили к высокому древку. Жанна поцеловала его и поклялась никогда с ним не расставаться.

Теперь все было в порядке. Закончили приготовления и спутники девушки. Оставалось собраться и ехать в Блуа, ближайший к Орлеану крупный город, где шло формирование частей, предназначенных для помощи осажденным.

Шумно и людно на узких улицах Блуа. Гонят стада коров, баранов и овец. Провозят и проносят бочонки с порохом, целые штабеля дротиков и пик. Тащат тяжелые пушки и легкие кулеврины. Все это предназначено для обоза будущей орлеанской армии.

Армия комплектовалась медленно, но тщательно. Каждый день под стенами города появлялись новые отряды. Они шли из разных мест. Их вели командиры, многие из которых уже бывали в Орлеане и хорошо знали друг друга. Встретились старые знакомые – Ла Гир, Потон Сентрайль и маршал де Буссак. Всеобщее внимание привлекал блестящий аристократ из рода Лавалей, молодой сеньор Жиль де Ре. Приехали главные советники короля – канцлер Франции, монсеньер Реньо де Шартр и сенешал де Гокур. К ним присоединился герцог Алансонский. Этим знатным господам Карл VII поручил наблюдать за всеми приготовлениями к походу.

Орлеанская армия, состоявшая из наемников, все же резко отличалась от обычных шаек мародеров. В нее влилось много людей, искренне желавших освобождения родной земли. Присутствие их придавало всему войску характер национально-освободительной армии. И душой этой армии стала девушка, принесшая в нее свою белую хоругвь мира.