Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 Страница 21

Только на сороковой день после смерти (29 декабря 1825 г.) кортеж выехал из Таганрога. К этому моменту выступление мятежных офицеров на Сенатской площади было уже расстреляно картечью, и полным ходом раскручивался маховик следствия.

Тем временем тело Александра I неспешно везли через всю Россию в Петербург. По пути секретно проводились периодические осмотры тела Особым комитетом в присутствии графа В. В. Орлова-Денисова, который возглавлял траурный кортеж, и составлялись протоколы. Всего зарегистрировано пять таких осмотров. Кроме того, в гробу имелся особый клапан, через который также можно было вести наблюдение за состоянием тела. А по стране расползались всевозможные слухи – царь задушен, гроб пустой, вместо императора везут куклу…

В это время в Петербурге стали срочно готовиться к похоронам.

В похоронах императора принимало участие большое количество людей, и всех их надо было одеть в соответствующее траурное платье. Поскольку требовалось обшить множество участников похорон, портные кроили платья по трем стандартным размерам. Главными портными были Князьков, Борисов и Норденштрем. Для лейб-форейторов и лейб-кучеров платья создавались по образцу похоронных одеяний 1801 г. Надо заметить, что «поточный метод» в шитье похоронного платья применялся даже к родовитым участникам церемонии. Только некоторые из особ изъявили желание сшить себе одеяние по мерке.

Ежедневно портными представлялись сводки, напоминающие фронтовые, сколько епанчей для церемонии было сшито в течении дня: 7 декабря скроено 40 епанчей, отдано сшить 40, сшито 10; 8 декабря скроено 90 епанчей, отдано сшить 90, готово 35. Поскольку траурные епанчи должны были носить люди различного социального статуса, то их шили из разного по стоимости сукна – по 8, 5 и 3 рубля за метр. Также к похоронам кроме портных было привлечено множество других специалистов. К примеру, мастерица Катерина Шилина изготавливала церемониальные банты и шарфы из черного крепа.

Очень ответственным делом была подготовка траурных платьев для трех императриц: жены Павла I – Марии Федоровны, жены Александра I – Елизаветы Алексеевны и жены Николая I – Александры Федоровны. Кроме того, требовалось обшить многочисленных великих княгинь и княжон с их еще более многочисленными фрейлинами. В этой ситуации поточный метод даже не рассматривался. Отвечала за изготовление столь крупного заказа модистка Анна Сихлер.

Сначала были выработаны расценки: стоимость платья для придворных дам определялась в 100 рублей, для императриц, великих княгинь и княжон – из расчета в 270 рублей за платье. Затем модистка представила в Печальную комиссию куклу в образцовом траурном платье: «Ратинное русское платье с крагеном, рукава длинные… на шее особливый плоский черный краген… а шлейф у императриц в 4 аршина, для великих княжон – в 3.

На голове убор черного крепа с черною глубокою поводкою и с двойным печальном капором, один с шлейфом, а другой покороче; черные перчатки, веер, чулки и башмаки. В день погребения императрицы соизволят на голове иметь большую креповую каппу, так, чтобы всё платье закрывало»121.

Бронзовщик Андрей Шрейбер изготовил всю необходимую арматуру для обитого малиновым бархатом гроба. Общая стоимость парадного гроба составила 1992 рубля. Кроме того, каретному фабриканту И. Иоахиму была заказана траурная колесница, над созданием которой работала целая бригада мастеров из 26 человек. Балдахин делал мастер Зрелов; страусовые плюмажи – театральный декоратор А. Натье; порфиру – мастер А. Борисов; опушь из 12 горностаев – мастер Пуговкин. Сама порфира была вышита золотошвеей Анной Вендорф. Вся траурная колесница обошлась казне в 18 225 рублей.

Заметными фигурами на похоронах являлись латники, следовавшие за гробом, и герольды, возвещавшие на улицах о порядке церемонии похорон. Для черного и белого латников были изготовлены специальные облегченные латы. Для герольда – короткое исподнее платье, супервест, далматик, черные чулки и сапоги, четырехугольные шляпы с букетом из перьев, перчатки с раструбом из черного бархата с бахромой, на груди и спине – орлы, шитые золотом, и белый галстук.

В конце февраля 1826 г. все было готово.

Как уже упоминалось выше, во время транспортировки тела медики внимательно наблюдали за его состоянием. Несмотря на зимнее время и проведенное бальзамирование, тело портилось, и был «дух от него сильный». Однако лейб-медик Тарасов доносил, что никаких изменений в усопшем не наблюдается, разве что замечен слегка потемневший цвет лица. Николай I приказал выехать в Тосно лейб-медику Виллие и личному врачу императрицы Марии Федоровны И. Ф. Рюлю. Гроб вскрыли в присутствии врачей, а также В. В. Орлова-Денисова и председателя Печальной комиссии А. Б. Куракина. В результате совместного осмотра была составлена «Записка», отправленная Николаю I: «Александр I находится в состоянии, в котором Марии Федоровне его бы лучше не видеть»122. Николай I сообщил это матери, но она попросила «приоткрыть крышку гроба, чтобы она могла поцеловать руку Александра I»123.

Гроб привезли в Царское Село в ночь с 4 на 5 марта 1826 г. Вслед за гробом «их величества (проследовали) в церковь, где и прощались все с покойным императором в открытом гробе, после чего на императора Александра Павловича возложена была золотая корона, особо для сего сделанная, а гроб залит оловом» (речь идет о металлическом ящике). Утром следующего дня около 11 часов процессия двинулась в Петербург по Кузьминской дороге. В Чесменском дворце свинцовый ящик с телом Александра I был переложен из дорожного гроба в новый и опечатан по всем углам самим Николаем I.

Знаменитый мебельщик и поставщик императорского двора Генрих Гамбс специально для установки в Петропавловской крепости изготовил мебель – диваны, столы и кресла и, не взяв денег, просил принять их «в знак глубочайшего благоговения к памяти покойного».

Российского императора Александра I похоронили 13 марта 1826 г. в Петропавловском соборе.

Однако жизнь брала свое, и были подведены материальные итоги роскошных похорон, которые становились естественным рубежом между двумя царствованиями. Все затраты на похороны составили 829 402 рубля 40 копеек. Оставшиеся неиспользованными материалы были проданы. Супругу Александра I императрицу Елизавету Алексеевну хоронили в 1826 г. гораздо скромнее, ее похороны обошлись казне всего в 100 000 рублей.

24 октября 1828 г. скончалась еще одна императрица – жена Павла I – Мария Федоровна. 13 ноября 1828 г. состоялось ее погребение, во время которого в последний раз соблюдался церемониал, установленный Петром I. С ее смертью век XVIII окончательно ушел в прошлое.