Валерий Абатуров - Харьков – проклятое место Красной Армии Страница 22

Барвенковский выступ противник решил ликвидировать ударом по сходящимся направлениям силами двух группировок: первая – 6-я армия, которая переходила в наступление из района Балаклеи на юг; вторая – армейская группа «Клейст», наступавшая из района Славянск, Краматорск в северо-западном направлении. В ходе подготовки операции немецкая группировка на харьковском направлении была значительно усилена. К 12 мая Юго-Западному фронту противостояло 17 дивизий, а Южному – 34 (из них непосредственно 57-й и 9-й армиям – 13 дивизий). Общее соотношение сил и средств на юго-западном направлении было невыгодным для советской стороны. В танках силы были равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и минометах – в 1,3 раза, в самолетах – в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было много легких, со слабой броней и вооружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одинаковыми, но враг обладал подавляющим количественным и качественным превосходством в бомбардировщиках.

Глава 3

Юго-Западный к наступлению готов

На 4 мая 1942 г. был намечен переход в наступление (потом, правда, пришлось вносить коррективы), а непосредственная подготовка к нему войск юго-западного направления началась с середины апреля. Ей предшествовал ряд организационных мероприятий. С 8 апреля С.К. Тимошенко, оставаясь главкомом направления, вступил в командование Юго-Западным фронтом. Генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко стал его заместителем, И.Х. Баграмян сменил на посту начальника штаба фронта генерала П.И. Бодина, назначенного заместителем начальника Генерального штаба.

Произошли изменения и в составе командований армий. 28-ю возглавил генерал-лейтенант Д.И. Рябышев, 38-ю – генерал-майор К.С. Москаленко. В 57-ю армию, которая вошла в полосу Южного фронта, командармом был назначен генерал-лейтенант К.П. Подлас. Своеобразную характеристику дал ему в своих воспоминаниях Н.С. Хрущев: «Это был очень интересный человек и с интересной судьбой. Его жизнь сложилась трагично… Во время Хасанских событий он находился на Дальнем Востоке и действовал там против японцев. Ему не повезло: приехал туда Мехлис, и Мехлису он не понравился: тот посчитал его предателем и изменником. Его сняли с должности и посадили в тюрьму. Выпустили его, когда началась война. К нам он явился, когда мы еще были в Киеве. Он пока не был переаттестован и носил форму с ромбами на петлицах. Сначала, когда он представился и назвал свою фамилию, я спросил, кто он по национальности? Дело в том, что фамилией недостаточно была выражена его национальность. «Я украинец из Брянской области», – отвечает. Мы его использовали сначала для поручений. Он очень организованный человек: куда его ни посылали, он всегда толково разбирался в деле и произвел очень хорошее впечатление. В результате его назначили командующим 57-й армией. Армия эта была укомплектована неплохо, потому что к моменту ее формирования мы получили для нее дополнительно дивизию и несколько маршевых рот и батальонов»[61].

Как мы уже упоминали, в своих воспоминаниях Н.С. Хрущев не всегда точен. Но высказанная им характеристика Подласа совпадает с мнением других людей. Кузьма Петрович Подлас – участник Первой мировой и Гражданской войн. В Красной Армии командовал стрелковым полком, дивизией, корпусом, закончил курсы «Выстрел» и курсы усовершенствования высшего комсостава при Военной академии имени М.В. Фрунзе. Перед войной был заместителем командующего войсками Киевского Особого военного округа. В июне 1941 г. ему было присвоено звание генерал-майора. Вскоре он стал командующим 40-й армией, которая вела тяжелые оборонительные бои в августе – сентябре в Коростенском и Киевском укрепленных районах, в октябре – на харьковском и сумском, а в конце 1941 г. – на воронежском направлениях.

Все, кому приходилось работать с этим человеком, отмечали его высокие моральные, чисто человеческие и профессиональные качества. Н.Г.Лященко, который в ту пору командовал 106-й стрелковой дивизией (впоследствии – генерал армии. – Авт.), в своих воспоминаниях подчеркивал его простоту и доступность: «…Чудесный, с большим военным опытом человек, появлялся в дивизии, как правило, без звонка и обычно не в штабе, а в каком-либо из полков… Кузьма Петрович подробно расспрашивал батальонных и ротных командиров о системе огня, интересовался организацией наблюдения, связи, поведением противника… с людьми держался просто и непринужденно. Интересовался нашим бытом»[62].

При подготовке наступления требовалось решить немало сложных задач. Одна из них – большая по объему перегруппировка войск, создание скрытно от противника ударных группировок. Кроме того, необходимо было выработать решение во всех звеньях управления, поставить задачи исполнителям, организовать надежное огневое поражение врага. Неослабного внимания требовали вопросы формирования, в частности 28-й армии, доукомплектования соединений, частей и подразделений. Немало сложностей было в вопросах материально-технического обеспечения предстоявших действий.

Войска обоих фронтов в зимних наступательных операциях понесли большие потери в людях, вооружении, боевой технике. В начале марта Юго-Западный фронт был укомплектован личным составом на 62,5 %. Некомплект составлял 143 028 человек. Станковыми пулеметами части были обеспечены всего на 18 % (не хватало 2713), ручными – на 22,5 % (недостаток 22 260), противотанковыми орудиями – на 22,9 % (некомплект 712). Из положенных 394 танков имелось 247, причем их значительная часть находилась в ремонте. Недоставало 253 трактора, 3522 автомашины и т. д.[63] Примерно такое же положение создалось и на Южном фронте – там укомплектованность личным составом достигала чуть более 60 %, станковыми пулеметами – 28,4, противотанковыми орудиями – 24,1, танками – 71,7, автомашинами – 50,7 %[64].

Восполнить в сравнительно короткое время такой огромный некомплект было очень сложно, и командование юго-западного направления рассчитывало на помощь Ставки ВГК в пополнении соединений личным составом до 80 % их штатной численности[65]. Трудно, конечно, было надеяться и на получение 36,5 тыс. лошадей[66], 4331 станкового пулемета, 971 120-мм миномета, 1914 противотанковых орудий[67] и многого другого. Плохо обстояло дело с имуществом связи – одних радиостанций требовалось 23 648[68], многие тысячи единиц телефонных аппаратов, коммутаторов, тысячи километров телефонного кабеля и т. д.