Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история Страница 22

До этого я никогда не задумывалась над тем, чтобы поехать куда — нибудь вместе, и эта идея застала меня врасплох.

В течение недельного отсутствия Йоко мы с Джоном исполняли ее пожелания. Днем я делала свою работу, а Джон смотрел телевизор, сочинял музыку или играл на гитаре. Вечером мы становились молодой парой, приходящей на свидания. Йоко любила лимузины и, чтобы доставить ей удовольствие, Джон повсюду разъезжал в лимузине. «Тебе понравится ходить пешком, — уговаривала я его. — Вот увидишь, так лучше. Когда сидишь в лимузине, невозможно рассматривать витрины.» Он не выносил никаких упражнений. В конце концов, после долгих уговоров мы прошлись один или два квартала. «Мне это нравится», — сказал Джон. Вскоре мы ходили пешком по кинотеатрам и ресторанам или проводили вечер, гуляя по Центральному Парку. Затем шли ко мне — как и договорились после моей первой (и единственной) ночи в Дакоте. Он уходил до рассвета, чтобы никто не подумал, что он ночевал не дома.

Как бы странно это не звучало, но именно Йоко устроила мне любовную связь — связь, принесшую мне небывалое счастье, о котором я и не мечтала.

Однажды Джон вошел в мой кабинет с макетом обложки альбома «Умственные Игры» в руках. На конверте на переднем плане была изображена маленькая фигурка Йоко на фоне огромного, как гора, портрета Йоко лицом вверх. На обратной стороне Джон был взят камерой с гораздо более близкого расстояния и принимал угрожающие размеры.

«Эта идея пришла мне во сне, я просто вычислил ее. Посмотри.» Я внимательно изучила конверт, потом вновь посмотрела на Джона.

«Что я делаю — это ухожу от Йоко. Неужели ты не видишь?»

Я посмотрела снова. Он уходил прочь.

В ту неделю Йоко звонила несколько раз. Наш разговор был всегда одним и тем же.

«Все идет нормально?»

«Да.»

«Никаких проблем?»

«Нет.»

«Хорошо.»

Затем она просила позвать Джона. Их разговор всегда был сердечным и легким. Йоко держала свое слово. Похоже, она делала все, чтобы мы с Джоном стали ближе друг другу. К концу недели Джон закончил со своим альбомом «Умственные игры». Узнав, что Йоко собирается прилететь на уик — энд, он сказал: «По — моему, надо смотаться куда — нибудь на время. Давай поедем в Лос — Анджелес. Там будет Гарольд и еще кто — нибудь для компании. Эллиот тоже там. Можем пошататься и с ним.» Эллиот был Эллиотом Минцем, работавшим на лос — анджелесском радио и телевидении. Он стал другом Йоко после интервью с ней, во время которого высказал ей множество комплиментов, и польщенная око стала звонить ему, и вновь слышала лестные слова. После нескольких телефонных разговоров око сказала Джону, что с Эллиотом «все в порядке» и подтолкнула Джона к дружбе с ним.

В ту ночь, а потом утром Джон высказал мысль о поездке в Лос — Анджелес. Хотя мысль о том, чтобы поехать с Джоном и пугала меня, ноя была готова к этому, так как эгоистично хотела владеть им безраздельно. Но, поскольку Йоко держала свое слово, я попросила Джона позвонить ей и сообщить, что мы уезжаем на отдых. Мы не могли просто смыться. Джон был согласен со мной. Позднее он сказал, что уже поговорил с ней. «Она очень счастлива за нас, — сообщил он. — Очень рада, что у нас все идет нормально.» У него был вид облегчения.

Я знала, что Тони Кинг, с которым я познакомилась вовремя одной из своих поездок в Лондон от АВКСО, был в Лос — Анджелесе, и мне хотелось увидеться с ним. Тони всегда говорил, что хотел бы узнать Джона лучше. Я была уверена, что им будет приятно общаться друг с другом, и позвонила Тони, чтобы сказать, что мы едем в Л. А. Оказалось, что он только что закончил работу над новым альбомом Ринго Старра «Ринго» и собирается ехать домой в Лондон. «Пожалуйста, останься», — попросила я его, и Тони согласился задержаться еще на несколько дней.

«Мы его не разочаруем», — сказал мне Джон, когда я рассказала ему об этом.

В субботу к Джону пришел Гарольд Сидер, чтобы назначить дату переговоров о разделе компании Эппл. Джон позвонил мне домой и попросил прийти: «Я оставлю входную дверь открытой. Приходи в Дакоту и проходи прямо в спальню. Я не хочу, чтобы Гарольд видел, что ты здесь». Я приехала в Дакоту и нашла Джона в спальне: он смотрел телевизор и ждал меня. Заперев дверь, мы занялись любовью. Затем я вышла из квартиры и позвонила перед дверью. Джон вышел впустить меня. «Мэй пришла поработать», — сказал он Гарольду. В конце встречи Гарольд объявил, что ему нужно ехать в аэропорт — вечером он вылетает в Лос — Анджелес. Джон ринулся в мой кабинет. «Мэй, мы едем в Л. А!»

«Когда?»

«Семичасовым рейсом.»

Все произошло так быстро, что у меня не было времени на раздумья. Я спустилась вниз, взяла такси и поехала домой собрать кое — какие вещи. Потом я позвонила матери и сказала, что уезжаю в Лос — Анджелес по делам. «С кем ты едешь?» — спросила она.

«С Джоном.»

«А Йоко едет?»

«Она в Чикаго.»

«Понятно.»

Я думаю, что она что — то подозревала. Я никогда не врала маме и знала, что если она спросит меня о чем — либо, то скажу ей правду, даже если это будет вызовом всем ее убеждениям. То, что я уезжала с Джоном, противоречило и всем моим прежним убеждениям, и все же мне не терпелось отправиться.

Пока ехали в аэропорт, Гарольд еще раз разъяснил Джону закон о деньгах. «Джон, вы очень богатый человек, — говорил он ему, — но в настоящий момент вы должны понять, что у вас нет наличных. Все ваши деньги вложены в Эппл. Пока лишь одному Господу известно, когда эта корпорация будет расформирована. Это дело может тянуться вечность. Единственные деньги, которые вы можете расходовать, идут от вашего спорного имущества. Все это тратит Йоко. Те деньги, на которые вы жили до сих пор, были выданы вам авансом Алленом Клайном. Теперь их тоже нет. В настоящий момент у вас реально нет и цента. Расходы на юридические дела Вы можете вести в кредит и списать, но все деньги, которые вы тратите теперь, — это деньги не Аллена Клайна, это деньги, к которым у вас нет доступа или которые вы еще не заработали. Единственные доступные вам деньги — это заем. Чтобы вы могли действовать дальше, вам нужен заем. «До чего же хуево!» Джон повернулся ко мне: «Терпеть не могу брать взаймы», — твердо сказал он.

Отношение к деньгам сложилось у Джона еще в детстве, как и у меня. Я была приучена никогда не брать взаймы, так же был приучен и он. Джон, которого с детства приучали быть бережливым, по природе был скромным человеком.

«Мы будем занимать как можно меньше», — сказал Сидер. — «В настоящий момент единственно разумным будет для вас реальный контроль. Вы понимаете меня?»

«Мои родители никогда не зарабатывали больше четырех тысяч в год», — сказала я Джону. — «Я знаю, как надо тянуть.»