Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст» Страница 22

В действительности взрывы явились результатом одной из самых дерзких и успешных диверсий за время войны — атаки двух сверхмалых подводных лодок (midget submarines) — X6 и X7. Шесть таких лодок отбуксировали из Шотландии, потеряв две из них по дороге; лодки вывели в точку на некотором удалении от места стоянки «Тирпица». После героической борьбы двум из четырех оставшихся лодок удалось прорваться сквозь противолодочные сети и установить 8-тонные заряды из аматола под днищем линкора — вполне возможно, что помогли наброски карт и донесение, отправленные в Лондон после августовской поездки на велосипеде Торбьёрна Иохансена. «Тирпиц» остался на плаву, но был нанесен серьезный ущерб корпусу, энергетической установке и орудиям. Повреждения были настолько серьезными, что исключалась всякая надежда на то, что корабль сможет вернуться в Германию для ремонта; вместо этого были затребованы необходимые материально-технические средства и ремонтники, чтобы устранить повреждения прямо на месте. Таким образом, примерно в течение шести ближайших месяцев «Тирпиц» уже не мог участвовать в боевых действиях.[13]

Генрих Мюльх об этом инциденте не упоминал в письме, отправленном Гертруде после взрыва, — не говоря уж о том, что все фотоаппараты были конфискованы. Он также написал, что треть экипажа отправлена в отпуск. К его разочарованию, он не оказался среди этих счастливцев, однако сообщал, что скоро и ему представится такая возможность.

«Это был лучший праздник в моей жизни… и это во многом благодаря тебе. Так что тебе не нужно беспокоиться. Как только смогу, я приеду опять… Если же отпуск домой окажется по каким-либо причинам невозможным, нам останется только ждать. Тебе — и мне».

В другой раз он писал:

«Сейчас поздний вечер, и я запер все ящики стола, чтобы не видеть никаких бумаг, напоминающих о войне. Снаружи так темно, что почти ничего не видно. С обеих сторон возвышаются темные и грозные горы, а над ними нависает закрытое облаками синевато-серое небо. Тут темнеет уже в пять часов вечера, и окружающая местность становится невидимой. В сумраке вечера море перестает блестеть. Трудно даже разобрать очертания крупных валунов на берегу. Море и небо сливаются воедино, так что видны только переменчивые оттенки серого цвета. Звезды светят совсем не так, как дома. Но если в облаках появляется разрыв, то высоко в небе можно увидеть северное сияние, которое напоминает колеблющееся покрывало. Деревья давно сбросили листья под напором осенних штормов, которые хлестали по фьорду. Вся зелень лета исчезла, и основной чертой ландшафта являются теперь эти мрачные горы… Судьбе угодно, чтобы мы больше не встретились в этом году. Однако жизнь продолжается, и после декабря всегда в конце концов наступает май. И тогда мы опять сможем подумать о празднике… А пока что ты должна помнить, что все время являешься для меня прекрасным источником радости, приносишь прежде всего чувство огромной любви и товарищества. Ты дала мне веру в прекрасное будущее, которое мы проживем вместе».

Фридриху Хюффмайеру, наконец, повезло. Вечером, накануне атаки лодок-малюток, он вывел «Шарнхорст» в Альта-фьорд, чтобы на следующий день провести артиллерийские учения. После нападения на «Тирпица» он быстро вернулся в надежное лоно Ланг-фьорда, после чего немедленно предпринял жесткие меры по обеспечению безопасности. А через три недели попрощался с «Шарнхорстом». Члены экипажа давно подозревали, что их капитан уговорил Дёница отправить линкор на Север только потому, что больше всего на свете он хотел получить Рыцарский крест. Так это было или нет на самом деле, но надежды Хюффмайера были перечеркнуты, потому что он получил звание контр-адмирала и был направлен на штабную работу в Берлине. 14 октября он приветствовал своего преемника — капитана цур зее Юлиуса Хинтце. Хинтце, которому был сорок один год, родился и вырос под Гамбургом. Будучи сыном мельника, он тем не менее всю жизнь мечтал о том, чтобы стать военным моряком.

«Это был приветливый, жизнерадостный и тактичный человек, с большим чувством юмора,

— вспоминает его племянница и крестница фрау Карин Вольтерсдорф. —

Еще ребенком он мечтал о морской жизни. Стены его спальни были обклеены изображениями кораблей. Он даже на рождественскую елку вешал модели фрегатов имперского военно-морского флота!»

Осенью 1918 года Хинтце поступил в Имперское кадетское училище, однако Первая мировая война закончилась до завершения курса обучения. Германия проиграла войну и была вынуждена подписать унизительный мирный договор. Будущее не сулило карьеры морского офицера, и поэтому 17-летний Хинтце с большой неохотой занялся банковским делом.

«Однако сухопутный образ жизни был не для него. При первой же возможности, которая представилась в 1920 году, он подал заявление о поступлении на новый военно-морской немецкий флот, который только начал возрождаться. Он был твердо намерен осуществить свою детскую мечту и стать моряком».

Вплоть до середины 30-х годов, когда Гитлер разорвал Версальский договор, на военный флот было наложено много жестких ограничений. Кораблей было мало, к тому же все они были устаревшими, так что перспектива карьеры была далеко не блестящей. Однако Хинтце жадно хватался за каждую представившуюся возможность — он прошел курс подготовки в морском училище (Marineschule Flensburg-Mürwik), затем, уже во время флотской службы, в 1920 году плавал на тральщиках, торпедных катерах и старых легких крейсерах «Аркона» и «Амазон», которые были построены еще до начала века и которые победители великодушно разрешили Германии сохранить. Первая возможность плавать на одном из новых кораблей представилась в 1932 году, когда Хинтце получил звание капитана-лейтенанта и был назначен командиром торпедной части 6000-тонного крейсера «Кёльн», спущенного на воду три года тому назад. Его последующие назначения были так или иначе связаны с сушей вплоть до 1938 года, когда он оказался на борту крейсера «Эмден» в качестве его капитана и штурмана. Через несколько месяцев, после обучения на курсах штабных офицеров в 1939 году, он был назначен штурманом новейшего тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» (водоизмещением 18 000 тонн), который был вооружен восемью 8-дюймовыми орудиями и развивал скорость до 33 узлов.

«Мой крестный очень любил семью,

— говорит фрау Вольтерсдорф. —

Он часто навещал мою мать и свою сестру, и я помню, как мы гордились им и радовались его [успехам] в карьере».

В звании фрегатен-капитана (капитана 2 ранга), начиная с 1940 года, Хинтце плавал по всем морям от Шпицбергена на севере и до Африки на юге, выполняя обязанности штурмана у двух капитанов — сначала у капитана цур зее Германа Хейе, а затем — у капитана цур зее Вильгельма Майзеля. Он получил опыт плавания в условиях свирепых ветров в Норвежском море, а также штормов и обледенения в Датском проливе. Крещение огнем произошло у норвежских берегов, во время немецкого нападения на Тронхейм 9 апреля 1940 года; в этот день «Хиппер» потопил английский эсминец «Глоууорм», который в ходе короткого и кровопролитного боя пытался протаранить крейсер. В декабре 1940 года Хинтце вновь оказался в центре событий, когда его корабль вступил в бой с британским крейсером «Бервик», что произошло во время первого выхода «Хиппера» в Атлантику. Немецкий крейсер получил повреждения, а корабль союзников затонул. Следующий рейд, который был предпринят в феврале 1941 года, оказался более успешным. Недалеко от Мадейры «Хиппер» натолкнулся на конвой, который шел без прикрытия; вскоре семь транспортов были пущены на дно, а еще три получили серьезные повреждения. Затем семь месяцев продолжалось докование в Германии, и лишь после этого Хинтце вновь вернулся в Арктику. «Хиппер» был в составе отряда, который в июле 1942 года вышел из Альта-фьорда для того, чтобы атаковать конвой PQ-17, однако атака не состоялась, потому что флотилия была отозвана обратно. В конце лета 1942 года Хинтце был повышен в звании и стал капитаном цур зее, его назначили командиром Экспериментальной торпедной базы в Эккерн-фьорде, недалеко от Киля; теперь у него за плечами были три драматичных года, заполненных захватывающими событиями. Они дали ему богатый опыт боевой службы на крупных кораблях, а это означало, что его временное пребывание в Эккерн-фьорде было лишь промежуточной остановкой. Осенью 1943 года Хинтце узнал, что назначен капитаном линкора «Шарнхорст»; он не сомневался, что на это назначение благословили его прежние командиры на «Хиппере» Хейе и Майзель; оба в настоящее время были произведены в адмиралы и направлялись на ответственную штабную работу. Хейе стал начальником штаба группы «Норд» в Киле, а Майзель — начальником штаба Главного командования Кригсмарине (Oberkommando der Kriegsmarine — OKM) в Берлине.