Алексей Саркелов - Думай, как Коко Шанель Страница 22

«Самое сложное в моде, чтобы тебя узнавали не по лейблу, а по силуэту».

Эта удивительная женщина умела вершить модой и покорять сердца влиятельных и очень красивых мужчин и женщин!

Мифы и реальность великой Коко

Теперь мы знаем о детстве Шанель так, как она сама о нем рассказывала, что ей запомнилось, что хотела о нем сказать на закате своих дней. Можем ли мы предположить, что и сейчас, рассказывая о своей жизни, что она выстраивает свою легенду?

О ней рассказывали много небылиц. Вот одна из них, подхваченная Труменом Капоте: ее отец был кузнецом не в Оверне, a где-то в стране басков. Всадник останавливается у кузницы: надо подковать лошадь. Неудача, кузнец отсутствует. Но тут появляется Коко, разжигает кузню, раздувает меха, раскаляются угли, вспыхивает огонь, краснеет железо. Коко зажимает копыто лошади между ногами.

– Как вы красивы! – говорит всадник (не кто иной, как Вестминстер!). Продолжение следует само собой.

Коко очень над этим смеялась. Действительно абсурдно: ей было сорок пять лет, когда в 1928-м она встретилась с герцогом.

По другой версии, тетки Коко выхаживали на своих лугах больных армейских лошадей. Эта версия имела то преимущество, что позволяла объяснить, каким образом Коко познакомилась с блестящим кавалеристом, лейтенантом Этьеном Бальсаном, который привез ее в Париж и вывел в свет.

По версии Луиз де Вильморен, начавшей писать вместе с Коко биографию Шанель, тетки были экономками то ли в дворянской усадьбе, то ли у нотариуса, владевшего землей.

Можно ли хоть на мгновение поверить в эти версии, услышав то, что рассказывала сама Мадемуазель Шанель о своем детстве?

Какие основания подвергнуть сомнению ее рассказы? Разве не звучат они правдиво, слушая их, видишь живую, маленькую, преданную отцом девочку, которую приютили неласковые тетки, и она пытается, преодолевая все трудности, утвердить свою личность?

Разве может прийти в голову, что Коко Шанель выдумывает свое детство? Что она фабрикует его?

А ведь именно так и было. Конечно, не все в ее признаниях кажется вполне правдоподобным. Например, отношения Коко с тетками. Можно было заметить противоречия в том, что она рассказывала. С одной стороны, строгость, суровость, с другой – вдруг излишнее доверие, как в случае с сиреневым платьем. Как только начинаешь сомневаться, и другие детали оказываются подозрительными. Форма, костюм, обязательный для девочек, которые учились дома…

Правда? Вот она, поразительная в своей простоте.

После смерти матери Коко осталось пятеро детей. Два мальчика и три девочки. Сыновей, Альфонса и Люсьена, отец отдал в приют. После чего с тремя дочками – старшей Жюли-Берт, Коко, предпоследним ребенком, и самой младшей Антуанетт, рождение которой ускорило смерть его жены, больной туберкулезом, – отправился к своей матери в Виши.

А потом, как говорят мужья перед тем, как исчезнуть навсегда: «Я пойду зa сигаретами».

Больше его не видели.

Тетки и их прекрасный дом? Все это Коко придумала, как и то, что отец уехал в Америку. Признаюсь, обнаружив это, я был более чем поражен, сбит с толку, растерян. В ее рассказах постоянно менялись варианты и детали. Она модифицировала свои воспоминания, как ей было угодно. Пенелопа, ткущая свою легенду, ночью она распускала то, что соткала зa день. Но в чем была главная причина этой неустанной заботы? Для чего она это делала? Зачем ей понадобилось сочинять сказки о своем детстве, своем отрочестве? Ведь воспоминания об этой поре составляют наше самое драгоценное достояние. Их приукрашивают. Их не изобретают.

Дедушка Коко, великолепный мужчина, родом из Савойи, Шанель без «с», происходил из семьи (кажется) Пьера-Мари Шанеля, которого Роже Пейрефит сделал одним из персонажей «Ключей Св. Петра». Он вовсе не был святым, этот дедушка; колосс, ярмарочный торговец, он исходил всю Францию, торгуя всем, что можно было продать. Жизнь становилась чудесной, когда дела шли хорошо. Вблизи Нима он обольстил красотку из очень хорошей протестантской семьи Виржини Фурнье. Женился на ней, чтобы она разделила с ним его полную приключений жизнь. В конце концов они обосновались в Виши, неподалеку от вокзала. Они были счастливы. Зa 20 лет у них появилась целая куча детей.

Виржини оставалась красивой до конца своих дней. Коко была ее портретом – «вылитая» бабушка. Можно представить себе бабушку Виржини с тремя внучками на руках. Ее собственная младшая дочка Адриенн была всего на два года старше Коко. Что бы она делала с мальчиками, если бы их не взяли в приют? Коко встретилась с ними много позже и занялась ими, как это сделала бы королева со своей молочной сестрой. Они оба выбрали один и тот же путь ярмарочных торговцев, как их отец и дед, оба женились на гостиничных служанках. На разных! Коко купила каждому из них по кафе, потом дала по маленькой ренте. И попутного ветра! Молчок! Ни слова больше!

Сколько лет было Коко, когда бабушка отдала ее в монастырь в Мулене? Это можно узнать, порывшись в архивах религиозных заведений смешанного типа, в каких учились и те, зa кого платили, и те, кого брали из милосердия бесплатно. Последние, естественно, находились в худшем положении по отношению к более богатым избранницам судьбы. Отдельный стол в столовой, худшая пища, холодный дортуар, работа, от которой были избавлены привилегированные. Не говоря уже об учении.

Кто мог бы платить зa Коко? И однако:

– Я не сирота!

В рассказе, доверенном магнитофону, она бросала этот протест тем, кто спрашивал ее (несуществующих) теток: «Посылает ли еще отец девочки деньги?»

На самом деле это в муленском монастыре раздавался ее протест:

– Я не такая, как другие!

Видите ли вы ее, маленькую бунтовщицу, со сжатыми кулачками бросающую вызов надзирательницам и противопоставляющую себя другим девочкам в черных передниках? Никогда, рассказывая о детских годах, она не упоминала о подругах, никогда не произносила имен товарок своих юных лет. Никогда не называла имен и своих теток.

– У меня есть отец! – кричала Коко.

До конца жизни она хотела убедить себя, что он предпочитал ее другим своим дочерям:

– Я была ребенком счастливой поры моих родителей, – утверждала она.

Почему же он ничего не платил зa Коко?

– Мой отец в Америке! – кричала она.

Почему именно Америка?

Дa потому, что там создавались состояния.

Уезжали туда бедными, униженными, a возвращались миллиардерами, с карманами, полными золота, реабилитированными, торжествующими; тогда творили суд, сводили счеты, наказывали злодеев. Так, во всяком случае, происходило в романах с продолжением.