Фридрих Вильгельм Меллентин - Танковые сражения 1939-1945 гг. Страница 22

За период с августа по ноябрь 1941 года мне пришлось очень хорошо узнать Роммеля. Хотя на фронте было затишье, ни штабы, ни войска фактически не отдыхали. Роммель лихорадочно работал над усовершенствованием позиций на границе, и в результате между Сиди-Омаром и Эс-Саллумом вырос настоящий минный барьер. Роммель также усиленно занялся подготовкой к захвату Тобрука. В течение этих так называемых спокойных месяцев Роммель уже в 5 часов утра, бывало, заходил в бронированную машину первого офицера штаба, чтобы изучить последние донесения об обстановке. Затем он отдавал распоряжения штабу и в сопровождении штабного офицера отправлялся к войскам, расположенным у Эс-Саллума или Тобрука, где, как правило, проводил весь день.

Обычно за маршрутом движения следит штабной офицер, но Роммель обладал необычайной способностью чувствовать нужное направление и ориентироваться на местности и сам указывал путь. Во время посещения фронта он видел все, ничто не ускользало от его внимания. Он замечал, что орудие плохо замаскировано, что поставлено недостаточное количество мин или что у дозора мало патронов. Во всех случаях он лично убеждался, что его приказы и указания выполняются. Роммель пользовался большой популярностью среди молодых солдат и унтер-офицеров, во время бесед с которыми он обычно отпускал немало шуток; вместе с тем он мог быть очень резким с командирами взводов, если бывал недоволен их действиями. После такой проборки он, однако, с готовностью выслушивал доводы сопровождающего штабного офицера в защиту незадачливой жертвы, и, если его упреки оказывались необоснованными, Роммель при следующем посещении восстанавливал справедливость.

Энергии Роммеля можно было удивляться: как правило, он весь день проводил в таких проверках, не считаясь с сильной жарой, которая в летние месяцы иногда доходила до 43 градусов в тени. Завтрак его состоял из нескольких бутербродов, которые он съедал в машине, и глотка чаю из бутылки; поздний обед был не менее спартанским. Роммель по обыкновению обедал один или в обществе немногих штабных офицеров — своих ближайших помощников. Во время обеда он позволял себе выпить один стакан вина. Он требовал, чтобы лично ему и его штабу выдавали такой же паек, как и войскам. В Северной Африке не всегда было нормальное питание — месяцами мы не видели свежих овощей и жили только на консервах; к тому же вода всегда была солоноватая — этот привкус ощущался даже в кофе и чае. Мы имели значительные потери от желудочно-кишечных заболеваний, и мне самому пришлось в сентябре 1942 года уехать из Африки с амебной дизентерией.

Роммель не был все время только строгим командиром, и, когда он становился менее суровым, бывал очень приятным в компании человеком. «Записки Роммеля»[57] содержат следующую выдержку из его письма к жене:

«10 сент. 1941. Вчера вечером я ездил на охоту с майором фон Меллентином и лейтенантом Шмидтом (адъютантом). Это было очень увлекательно. Мне удалось подстрелить из машины бегущую газель. На обед у нас была восхитительная печенка».

Мои впечатления о Роммеле как о полководце будут изложены в последующих главах. По моему мнению, он был идеальным командиром для войны в пустыне. Правда, его обычай «командовать, находясь в боевых порядках», иногда обращался против него: на решения, касающиеся всей армии в целом, подчас оказывали чрезмерное влияние чисто местные успехи или неудачи. С другой стороны, отправляясь лично в опасные места — а он обладал какой-то сверхъестественной способностью появляться в нужном месте и в нужное время, — он тем самым получал возможность изменять свои планы в соответствии с новой обстановкой, что в условиях Западной пустыни имело исключительно важное значение. Он вдумчиво и тщательно планировал боевые действия, быстро и смело принимал решения на поле боя, всесторонне оценивая возможности того или иного смелого удара в меняющейся боевой обстановке. Что больше всего меня восхищало, так это его мужество и находчивость, а также твердая решительность в самые критические моменты. Эти качества полностью проявились во время его блестящего ответного удара на Аджедабию в январе 1942 года, когда он захватил врасплох и наголову разбил победоносную 8-ю английскую армию; в ходе боев в «котле» в июне, когда Роммель спокойно и уверенно управлял войсками, находившимися на грани поражения и в то же время накануне величайшей победы; наконец в июле 1942 года, когда он с железной стойкостью держался у Эль-Аламейна, хотя резервы и боеприпасы были уже почти все израсходованы.

Между Роммелем и его войсками установилось то необъяснимое чувство взаимного понимания, которое дается людям свыше. Африканский корпус шел за Роммелем, куда бы он его ни вел и как бы сурово он с ним ни обращался, это был все тот же Африканский корпус из тех же трех дивизий — и у Сиди-Резега, и у Аджедабии, и у Найтсбриджа и у Эль-Аламейна. Солдаты знали, что меньше всего Роммель щадил самого себя; они видели его рядом с собой и чувствовали, что это их отец-командир.

Обычный день

Быть может, читателю будет интересно, если я подробно опишу обычный день в штабе Роммеля во время напряженных боевых действий. Выбранный мною период составляет двадцать четыре часа — от 18.00 15 июня до 18.00 16 июня 1942 года. Общая обстановка на этот день была такова.

После решающей победы, одержанной 12 июня в крупных танковых боях между Найтсбриджем и Эль-Адемом, Африканский корпус устремился на север и 13 июня сломил сопротивление англичан в районе Найтсбриджа. 14 июня Ритчи решил отвести свои войска с позиций у Эль-Газалы, и в течение дня части Африканского корпуса продолжали наступать западнее Тобрука и подошли к гряде холмов, откуда были видны шоссе Виа-Бальбиа и море. Утром 15 июня Роммель решил, что уже не удастся отрезать главные силы 1-й южноафриканской дивизии, которая отходила из Эль-Газалы на Тобрук по Виа-Бальбиа. Он приказал 15-й танковой дивизии спуститься к морю, чтобы отрезать южноафриканские арьергарды, а 21-ю танковую дивизию направил далеко в обход в направлении к Эль-Адему, где 29-я индийская бригада обороняла сильно укрепленный опорный пункт. По мнению Роммеля, было чрезвычайно важно не дать англичанам возможности оборудовать новую позицию южнее Тобрука, поэтому 21-я танковая и 90-я легкопехотная дивизии получили приказ захватить Эль-Адем и Бельхамед, а затем продолжать наступление через Гамбут с целью отрезать Тобрук с востока. Таков тактический фон того двадцатичетырехчасового периода, который я теперь опишу.

Командный пункт Роммеля в Бир-Лефа, время — 18.15. Генерал-полковник Роммель с начальником штаба полковником Байерлейном вернулись из поездки по дивизиям и входят в мою бронированную штабную машину[58]. Со мной находится старший лейтенант Фосс.