Кристофер Хибберт - Крымская кампания 1854-1855 гг. Трагедия лорда Раглана Страница 22

Путь дивизии Лэси Ивэнса преградил горящий поселок. Генералу пришлось отправить два полка под командованием генерала Адамса в обход его справа. Другая часть дивизии должна была выполнить такой же маневр слева под градом пуль и шрапнели. Полуразрушенные стены и отдельные уцелевшие дома мало спасали от огня. У русских артиллеристов на другом берегу реки был хороший обзор, они прекрасно видели, как солдаты группами передвигаются от укрытия к укрытию. Наступление было медленным и кровопролитным. Полки только 2-й бригады потеряли четверть личного состава, прежде чем достигли берега реки Альмы. Многие были погребены под руинами разрушенных пушечным огнем стен и заборов. Расположенная левее легкая дивизия наступала на менее открытой местности и потому продвигалась быстрее. Генералу Буллеру, командовавшему левым флангом, Джордж Браун отдал короткий приказ: «Построиться в линию. Наступать не останавливаясь, пока не подойдете к реке». Его сосед справа генерал Кодрингтон, командовавший другой бригадой легкой дивизии, был уже почти у реки.

В отличие от сэра Джорджа генерал Кодрингтон, который был также близорук, не имел привычки пренебрегать ношением очков. Он надежно прикрепил их к своей фуражке. Прежде генерал никогда не был на войне, однако все те, кто в тот день мог видеть его в бою, признали в нем настоящего солдата. Он был немногословен, говорил только по делу, а в те моменты, когда молчал, его губы были упрямо сжаты. Оказавшись у реки, генерал без малейших сомнений направил своего низкорослого арабского жеребца серой масти прямо в воду, и солдаты без колебаний последовали за командиром.

Местами река здесь была глубже, чем на расположенном ближе к морю участке, где наступали французы. Часть дивизии Боске переправлялась в самом устье. Там французы прошли по песчаному дну, не намочив ног выше колен. Здесь же течение было более сильным, а дно неровным. Другим повезло, и они переправились по мелководью. Другие попадали в ямы, окунаясь по самые шеи, или, споткнувшись о камни, падали и были вынесены течением ниже по реке. Легко выскочив на коне на противоположный берег, генерал с удивлением обнаружил, как рядом пытается выплыть из глубокой воды кто-то из офицеров.

«Некоторые бедняги утонули, – вспоминал этот эпизод сержант королевских стрелков, – или погибли под артиллерийским огнем. Шрапнель летела, как град. Наши падали все чаще и чаще».

Река на протяжении почти двух миль была запружена переправляющимися солдатами, которые несли над головой оружие и боеприпасы. Солдаты шагом, бегом или вплавь пытались преодолеть быструю реку, сталкиваясь между собой и поднимая тучи брызг. Вода вскипала от ружейных пуль, выпущенных с противоположного берега.

На противоположном берегу, перед круто поднимавшейся вверх возвышенностью, на которой располагались позиции русских, была небольшая полоска ровной земли. Здесь офицеры пытались собрать своих солдат и снова построить их в боевой порядок. Задача была явно непосильной. Наступление под артиллерийским огнем и переправа безнадежно перемешали солдат разных подразделений. Сержанты собирали в группы солдат разных рот и даже полков и, увидев первого попавшегося офицера, предлагали тому принять эти группы под командование. Из низины было невозможно рассмотреть, что же происходит впереди или на флангах. И все это время русские со своих позиций могли практически безнаказанно вести стрельбу по англичанам, так как стрелки полковника Лоуренса, переправлявшиеся через реку в районе горящего поселка Бурлюк, после переправы сместились значительно левее по реке.

Слева генерал Булл ер, переправившись через реку, принялся поспешно перестраивать боевой порядок, как он позднее объяснял, для отражения возможного флангового удара вражеской кавалерии. Он уже выполнил весьма неопределенный приказ не останавливаться до тех пор, пока не переправится через реку, а других распоряжений не поступало. Он больше не участвовал в наступлении в составе легкой дивизии. Под его командованием к этому времени оставались только 77-й и 88-й полки, поскольку 19-й полк во время переправы смешался с бригадой генерала Кодрингтона.

У самого же Кодрингтона к тому времени не было никаких сомнений относительно того, что делать ему и его подчиненным. Во всю мощь легких он прокричал всем тем, кто находился рядом на пятачке земли перед рекой: «Примкнуть штыки. Подняться на берег и продолжать наступление».

Приказ прозвучал ясно и недвусмысленно. Солдаты охотно ринулись вперед, карабкаясь по холмистому берегу, лишь бы поскорее покинуть эту неудобную и тесную позицию.

В 500 метрах от них по обе стороны от Большого редута стояли в каре тесные ряды русской пехоты. Русские солдаты были одеты в длинные, почти до пят, шинели. На солнце грозно сверкали штыки. Это было незабываемое грозное зрелище. Пушки Большого редута, который ряды пехоты охраняли так, как, казалось, можно охранять только храм, молчали. Единственным движением было отступление русских стрелков, вверх по склону холма.

Но ни у кого не было сомнений в том, что, как только русские стрелки уйдут с линии огня, пушки снова заговорят. Поэтому офицеры и сержанты отчаянно пытались поскорее рассредоточить солдат, построив их в линии. В этом была единственная надежда на спасение. Полковник Лейси Йе, командир полка королевских стрелков, и полковник Брейк, командовавший 33-м полком, охрипшими голосами заставляли солдат перестраиваться из разрозненных скученных групп. «Стройте, стройте же их, ради Господа!» – кричал Йе, в то время как его подчиненные решали новую для них задачу, выдергивая в строй все новых и новых солдат, приговаривая: «Ну давай же, давай, парень, как-нибудь».

И они сумели сделать это. Поняв, наконец, что сейчас они уже не смогут найти своих товарищей, сержантов и офицеров, солдаты становились плечом к плечу с людьми, которых не знали и никогда прежде не видели.

«Мы шли вверх по холму, – вспоминал сержант Тимоти Гоуинг, – шаг за шагом, в кровавой мясорубке... Было так дымно, что мы едва видели, что творится рядом, а наши товарищи все падали. Проклятый холм. Мой товарищ прокричал мне: «Мы должны пощекотать штыками этих парней, старина!»

Почти сразу же после этого товарищ сержанта был убит – пуля попала ему в рот. Колонна русских, подобно гигантскому монстру, шумно покатилась вниз. Русский наблюдатель позже написал, что она, подобно огромному леднику, готова была погрести под собой тонкие, не больше чем в две шеренги, ряды солдат в красных мундирах. Ему даже показалось, что настоящим мужчинам, обладающим понятиями морали и чести, не пристало атаковать этот слабый, по сравнению с мощными колоннами русских, строй. Однако, как известно, излишняя впечатлительность не относится к чертам характера британского солдата. И русские с удивлением наблюдали, как солдаты в красных мундирах, едва переправившись через реку, открывают по ним ураганный огонь. Они стреляли прямо в гущу врагов, перезаряжали оружие и снова стреляли. Пробираясь через виноградники, многие набрали полные ладони ягод и теперь, не успев их съесть, держали тяжелые грозди в зубах.