Марина Чечнева - Ласточки над фронтом Страница 22

13 октября 1941 года в коридоре 1-го медицинского института студентка Таня Сумарокова встретила Катю Доспанову, свою однокурсницу.

- Катя, хочу на фронт!

- Я тоже, только нигде не берут. А в ЦК комсомола девушек-летчиц собирают. Ты слышала?

- Так то летчиц, - разочарованно ответила Сумарокова.

Летчиц Тане приходилось встречать редко. В предвоенные годы это были чаще всего инструктора или учлеты аэроклубов, встречались и женщины-пилоты самолетов ГВФ. Эти девушки казались ей совершенно недоступными, существами из другого мира.

- Таня, пойдем попробуем, - уговаривала ее Катя, - ведь если женское подразделение организуется, то кроме летчиц еще кто-то потребуется, какой-нибудь обслуживающий персонал!

Этот довод подействовал, и подруги пошли в ЦК ВЛКСМ, записались на прием к М. М. Расковой.

- Воевать хотите? - строго и внимательно глядя на девушек, спросила Раскова.

- Да!

- Образование?

- Студентка.

- Здорова?

- Абсолютно.

- Зрение?

- Отличное.

- Штурманом пойдете воевать?

Слово "воевать" для Тани в те дни было самым желанным, слово "штурманом" она даже осмыслить в то мгновение не успела. По счастливо вспыхнувшему лицу девушки Раскова поняла ее без слов.

- Через два часа приходите сюда. При себе иметь запасную пару белья.

Так началась военная служба Тани Сумароковой.

Поначалу было очень трудно. Многие девушки приехали на учебу, уже имея небольшой летный опыт, учились до этого в аэроклубе. Для Тани и авиация, и вообще воинская служба были непривычны. Сама она вспоминает об этом времени так: "Привыкать было очень тяжело. Только страстное желание воевать заставляло напрягать всю волю и включаться в совершенно незнакомые, никогда раньше не предполагаемые условия жизни. С техникой я была, по сути дела, незнакома, равняться со студентками физико-математического факультета мне, конечно, было трудно. Собирая пулемет или решая навигационные задачи, я путалась и отчаянно презирала себя в такие минуты. К счастью, таких, как я, было немало. Надо было учиться - напряженно, упорно. Зато как я гордилась, оказавшись одной из первых на морзянке. Занятий по радиоделу ждала, как в детстве ждешь посещения цирка..."

Первый вылет помнят все. Помнит его и Татьяна Николаевна. Она была счастлива и горда. 8 душе словно звенела туго натянутая струна. "А тебе никогда не хотелось взлететь туда, в вышину, и парить словно птица?" вспомнился ей вопрос Циолковского, Ощущение полета настолько захватило девушку, что впервые за многие месяцы она забыла о войне.

- Рядовой Сумарокова! Вы что, заснули? - услышала она голос инструктора. Таня вздрогнула и "вернулась на землю". Это был полет на зачет по ориентировке. Впервые очутившейся в воздухе Тане было трудно разобраться в обстановке.

- Я первый раз в воздухе, товарищ летчик! - призналась она.

Учились мы, хотя и недолго, но с исключительным напряжением. За короткое время овладели воинскими специальностями. Хорошим штурманом стала и Таня Сумарокова. Перед отправкой полка на фронт на контрольный полет с Сумароковой собралась Евдокия Давыдовна Бершанская. Услышав об этом, Таня побледнела.

- Ну-ну, не трусить! - спокойно и мягко улыбнулась Бершанская. - Вы штурман, вам и карты в руки.

Маршрут был незнаком. Преодолев волнение, Таня подготовила карту, старательно вспоминая все, чему учили на занятиях. Полет прошел удачно.

- Твердо верю, будете отличным боевым штурманом! - сказала Бершанская взволнованной и счастливой Татьяне после возвращения на аэродром.

"Помню свой первый боевой вылет, - - вспоминает Татьяна Николаевна. Со мной летал известный боевой летчик нашей дивизии Лев Рощин. (Герой Советского Союза Лев Рощин погиб при исполнении служебных обязанностей после войны. - М. Ч.) Он хорошо отозвался о моих способностях и очень меня этим вдохновил.

Мне все казалось, что я ничего не умею, а он после полета сказал: "Будешь хорошо воевать! Как орденом наградят - сообщи". И когда в 1942 году меня наградили первым орденом Красного Знамени, Рощин был одним из первых, кто поздравил меня с этой высокой наградой..."

Это было в сентябре. А потом наступила сырая, непогожая осень. Зарядили дожди. Но полк летал без перерывов. Трудные это были полеты. Нередко цель была закрыта облачностью или туманом. Но задание нужно выполнить во что бы то ни стало. Каждый боевой вылет в этих сложных условиях прибавлял нам опыта, помогал вырабатывать тактику борьбы с врагом.

С каждым полетом крепло мастерство штурмана Татьяны Сумароковой.

Из боевой характеристики: "Штурман эскадрильи гвардии лейтенант Сумарокова Татьяна Николаевна в полку с начала его организации. От рядового штурмана выросла до штурмана эскадрильи. Отлично владеет самолетовождением в сложных метеоусловиях днем и ночью. За период боевых действий в результате точных бомбовых ударов в стане врага было вызвано 131 очаг пожара, 158 сильных взрывов, уничтожен склад с боеприпасами, два склада с горючим. Подавлен огонь трех артбатарей, уничтожено и повреждено 2 переправы противника. Уничтожено 6 машин с горючим и боеприпасами. Эффективность боевых действий показана далеко по неполным данным, а только то, что подлежало учету.

Тов. Сумарокова является прекрасным мастером своего дела. Как опытный штурман подготовила и ввела в строй боевой работы 8 молодых штурманов. Имеет большой опыт боевой работы и умело передает его своим подчиненным. Как штурман авиаэскадрильи в работе проявляет большую инициативу...

Командир авиаполка гвардии подполковник Бершанская".

Мне вспоминается ноябрьская ночь 1943 года. Наш полк в те дни помогал отважным десантникам, высадившимся на Эльтиген. Каждую ночь мы доставляли этим отчаянным ребятам продовольствие, медикаменты, боеприпасы. Большие неуклюжие мешки подвешивались к бомбодержателям, это, естественно, создавало в воздухе сопротивление и снижало скорость и маневренность самолетов. Сбрасывать мешки в цель нужно было с исключительной точностью. Малейший просчет - и ценный груз мог достаться не своим, а врагам.

Я вылетала с Таней Сумароковой. Ветер в ту ночь бушевал с особой силой. Он приносил эхо выстрелов и запах гари: на Эльтигене шли беспрерывные бои.

Первым взлетел экипаж заместителя командира полка по летной части Серафимы Амосовой и штурмана полка Жени Рудневой. Через две-три минуты за ними - мы с Таней. Земли почти не видно, только шум моря, заглушающий рокот мотора, подсказывает, что мы над Керченским проливом. Летим на минимальной высоте, чуть не касаясь колесами воды. Таня все время смотрит вниз. Волны с бешеной яростью рушатся одна на другую, словно стараясь захлестнуть наш маленький самолетик. Но вот впереди показались контуры скалистого берега...