Витус Беринг - Камчатские экспедиции Страница 22

Июня 24. Погода ясная и тихий ветер от SSW. Во все сутки плыли в виду берегов. Всего плавания было 30 миль на WtN, и счислимая широта была 54°15'.

Июня 25. Тихий переменный ветер от SO и SSW; погода дождливая. Во все сутки находились в виду берегов и проплыли на StW 26 миль. В полдень оказалась широта места по наблюдению 53°53', что очень согласно со счислением.

Июня 26. Тихий переменный ветер и временно ясно. Хотя в эти сутки обходил капитан Беринг Шипунский мыс, но в журнале об сем не упомянуто, а сказано только: в полдень высокая Авачинская гора на WtS¼W на расстоянии 20 миль. Счислимая широта весьма согласна с положением горы этой.

Июня 27. Ясная погода, свежий ветер от W и сильная зыбь и волнение. Во все сутки проплыли 90 миль на SSW и обсервовали широту места 52°03'. Хотя все плавание это совершили они в виду берегов, но Чаплин говорит: только в 5 часов после полуночи видели гору и возле нее другую на NWtW. Это должны быть сопки, Поворотная и Четвертая.

Июня 28. Ясная погода и тихий ветер. По наблюдениям оказалось: широта места 52°01', склонение компаса 7°42'. В 5 часов утра, говорит Чаплин, оказался берег на расстоянии 5 миль.

Июня 29. Тихий ветер и ясная погода. Во все сутки проплыли только 17 миль на NWtW и, как Чаплин говорит, видели гору плоскую, а на ней горка. Счислимая широта была 52°06'.

Июня 30. Ясная погода и умеренный ветер. Во все сутки плыли в виду берегов и прошли только 22 мили на SWtS. Счислимая широта была 51°38'.

Июля 1 умеренный ветер и мрачная погода; но, невзирая на оную, обошел капитан Беринг в эти сутки Камчатскую лопатку. Чаплин говорит: в полдень южный угол камчатской земли от нас на NWtN, в полутора милях, и от оного песок протянулся в море близ версты.

Июля 2. Погода пасмурная, умеренный ветер. В сии сутки проплыли 70 миль на N 2°55' к W и видели оба Курильских острова. Чаплин говорит: и на третьем острове, то есть на Алаиде, который на старых картах означен под именем Анфиногена, видели высокую гору на SSW¾W в 24 милях. По двум наблюдениям оказалось: склонение компаса 11°00', широта места 52°18'.

Из сего повествования видно, что капитан Беринг прошел первым Курильским проливом; оным плавали все суда, отправлявшиеся из Охотска к восточным берегам Камчатки до 1737 года. В этот год было сильное землетрясение, после которого показалась гряда каменьев между первым и вторым проливами.

Крашенинников говорит: с четверть часа после того спустя последовали валы ужасного трясения и воды взлилось на берег саженей на 30. От сего наводнения тамошние жители совсем разорились, и многие бедственно скончали живот свой.

Землетрясение это продолжалось с лишком 13 месяцев, а началось 6 октября 1737 года. Курильские острова и восточный берег Камчатки изменились от оного во многих местах; а на западной, как низменной и песчаной, не имело оно никакого влияния.

Стеллер говорит, что 23 октября были столь сильные удары в Нижнекамчатске (где он тогда находился), что большая часть печей рассыпалась, и новая церковь, построенная из весьма толстого лиственного леса, так расшаталась, что косяки дверные выпадали вон. Жители Камчатки, продолжает он, сказывали мне, что близ горящих гор бывают удары гораздо сильнее, нежели около потухших.

Июля 3 дня в 5 часов пополудни пришел капитан Беринг к устью реки Большой и, положив якорь, послал осмотреть, где удобнее взойти в реку, ибо известился, что устье оной ежегодно переменяется. В море после сего настал очень крепкий ветер; канат подорвало, но бот взошел благополучно в реку и нашел в оной два судна: «Фортуну» и старое, на котором перевозили из Камчатки в Охотск ясачную казну.

Июля 14 вступил капитан Беринг под паруса и направил путь свой к Охотску. Плавание это совершено благополучно, и 13 числа положили якорь на Охотском рейде. Чаплин говорит: пополудни во 2-м часу сделали флаг-шоу и выстрелили из 2 пушек для призывания шлюпки от берега.

В начале 3-го часа стал быть малый ветер, и мы подняли якорь и пошли ближе к устью реки; а в 3 часа легли на якорь на глубине 5 саженей и выпалили еще из пушки; ветер был тих и погода ясная. В 4 часа приехал посланный от нас штурман и рапортовал, что вода пошла из реки на убыль и идти в устье невозможно. В 5-м часу подняли якорь и пошли от берега, потом легли опять на якорь.

Пополуночи в 7-м часу подняли якорь и лавировали к устью реки Охоты; погода была с сиянием и ветер небольшой. 24 числа пополудни в 9-м часу пошли в устье на прибылой воде и, выпалив из 51 пушки, поставили бот возле берега. Господин капитан приказал оный расснащивать.

Прочитав журнал плаваний знаменитого и первого мореплавателя нашего Беринга, нельзя не отдать ему справедливости, что он был весьма искусный и опытный офицер. Точность, с которой веден был судовой журнал его, и частые наблюдения заслуживают также особенного внимания. Ежели присовокупить к сему те труды, препятствия и недостатки, которые он встречал ежечасно, то надобно согласиться, что Беринг был муж, который делал честь России и тому веку, в коем он жил.

Об обратном пути капитана Беринга можно только упомянуть слегка, ибо он не представляет ничего любопытного. Июня 29 отправился Беринг на 78 лошадях до Юдомского Креста и встретил на пути казачьего голову Афанасия Шестакова, который ехал по именному указу покорить чукчей и открыть землю, лежащую к северу от реки Колымы, на коей, по мнению его, обитают шелаги.

От Юдомского Креста отправили служителей водой, а капитан Беринг поехал сухим путем и прибыл в Якутск 29 августа. Отсюда поплыл он по реке Лене, но 10 октября замерзла река, и он продолжал путь в санях через Илимск, Енисейск и Тару до Тобольска. Прожив в сем городе до 25 января 1730 года, пустился Беринг опять в путь, и прибыл благополучно 1 марта в Санкт-Петербург.

Почтенный и трудолюбивый Чаплин заключает журнал свой следующими словами: и этим оканчивая, подписываюсь от флота мичман Петр Чаплин.

Доношение Витуса Беринга в Адмиралтейств-коллегию с ходатайством о награждении участников Первой Камчатской экспедиции

1730 г., марта 12.

В Государственную Адмиралтейскую коллегию, от флота капитан Витус Беринг, всепокорно доношу о бывших со мною в Сибирской экспедиции обер– и унтер-офицерах и рядовых, что оные, по моему признанию, за искусство от должности своей, за приложенный их в показанной экспедиции, какового мало случается, тяжкий труд достойны награждения, а при сем сообщаю именной реестр с означением каждого достоинства. А вящий труд понесли в 1725 году в пути, идя реками вверх Обью, Кетью, Енисеем, Тунгускою и Илимом, и в 1726 году при строении [на] реке Лене судов, при Ускуте и в походе вверх же по реке Алдану, Мае и Юдомою, и в том же 1726 году и 1727 году при переправлени от Горбеи до моря на себе, без лошадей, ботовых припасов, канатов, якорей и артиллерийских и прочих вещей чрез немалое ростояние пустыми местами, где от многого труда и от оскудения провианта, ежели б паче чаемой Божией помощи не улучили, живота все лишились.