Анатолий Черняев - Совместный исход. 1978 Страница 22

Нарастало нетерпение кадров среднего звена (обкомовских лидеров). Были там «сильные мужики», готовые «горы свернуть» хотя бы в рамках своей компетенции. Они апеллировали к здоровому смыслу, к знанию местных возможностей. Но «система» и идеология исключали реализацию их опыта и способностей.

На это наложилось совершенно выморочное состояние высшего руководства, принявшее в лице «главного» - Генсека и квази-президента - уродливо комический характер. Уже никакой не было политики, заслуживающей этого названия, - ни внешней, ни внутренней. Была охранительная возня андроповского ведомства с диссидентами и «исход» евреев, который использовали как разменную монету в отношениях с США. (Андропов превратил это занятие в карьерный путь для себя на самый верх). Было отбрехивание от еврокоммунистов, которые в этот год все чаще и открыто отказывались признавать за СССР звание «социалистической страны». Была инерция формального, «дипломатического» миролюбия, привязанная ко всем известной решимости Брежнева не допустить мировой войны (об этом больше - в предыдущем «томе»). А на его волю, пусть теперь уже скорее мифическую, посягать никто не мог. Как потом, при конце перестройки, выявилось, - прерогативы и официальный авторитет Генерального секретаря ЦК КПСС - последний редут советского строя. В КПСС, пусть не осознанно, убеждение в этом присутствовало всегда.

Маразм советского руководства впечатляюще продемонстрировал себя во время визита Брежнева в ФРГ. Описание этого спектакля - самая забавная и самая удручающая страничка в записях 1979 года.

Тем не менее (опять же с высоты сегодняшнего дня), в суматохе и часто нелепости случавшегося в ходе этого визита можно увидеть, как проклевываются признаки нормализации советско-русско-германских отношений. «Восточная политика», которую Шмидт и Брандт умно и деликатно навязывали Советскому Союзу, обнаруживала свою результативность. Наши же вожди, опять же инерционно, рассчитывая на торгово- экономические выгоды и закрывая глаза на последствия, шли ей навстречу (впрочем, - на благо обоих народов, Европы и мира).

«Том» изобилует международными контактами, впечатление от которых и само их содержание представляет интерес даже с точки зрения чисто человеческой - взаимопонимание перехлестывало идеологические табу и условности.

В томе немало зарисовок бытового и культурного плана. И вывод: базовое, массовое сознание все отчетливее отчуждалось от власти и существующих порядков. И все более явственно обозначался необратимый отрыв духовной жизни (литература, искусство, частная жизнь интеллигентной части общества) от идеологии и официально навязанного.

Факта дискредитации партийно-советской власти ни один честный и более или менее разумный человек не в состоянии был опровергнуть.

Notes

1

Загладин без ведома Пономарева опубликовал статью по поводу книги Коэна «СССР и мы», врезал «еврокоммунистам». И это после того, как только что в Москве был Берлингуэр и обнимался с Брежневым. Загладин - не человек с улицы. И все поняли, что объятия эти - чистое фарисейство, на самом деле ЦК КПСС думает по-загладински.