Максим Капитановский - Все очень непросто Страница 23

Еще с раннего детства хорошо помню такой шедевр газетной карикатуры. На портрете изображен тогдашний Секретарь Организации Объединенных Наций. Под портретом надпись — Дог Хаммаршельд. Около портрета стоят двое рабочих в комбинезонах и с молотками (видимо, во время обеда). И один говорит другому: "Смотри. Пишется Даг, а читается наоборот". Вот так — просто и элегантно — проклятый гад Хаммаршельд.

Еще даже совсем недавно в одной из центральных газет после огромной статьи о наших очередных победах я под рубрикой "За рубежом" увидел такие строки: "Этой зимой в США от холода погибло более 854 человек".

От какого, к чертовой матери, холода?! Что, прямо на улице замерзли или простудились, а потом слегли? А точно ли более 854 или все-таки менее?

А специальная "плохая" музыка? Многие, наверное, помнят киножурнал "Иностранная кинохроника", который можно было смотреть без дикторского текста и с закрытыми глазами. Сначала шла веселая "траляляшная" музыка. Это значило, что в Венгрии вошел в строй новый комбинат, потом звучали минорные аккорды — ну точно землетрясение в Англии или женский хор рвет душу — открываешь глаза: американские рабочие влачат…

Всю жизнь в конце декабря я слышу: "В обстановке крайней напряженности встречают нынче на Западе Новый год".

Видали, как? — нынче, — в течение десятков лет, а все — нынче.

На протяжении последнего времени, дня за три до "Нового года" я усаживался перед телевизором, чтобы не упустить момент, когда Запад, находящийся постоянно в обстановке крайней напряженности, наконец-то лопнет. Но этого почему-то не происходило.

Позже у меня появился видеомагнитофон, и я стал записывать особенно выдающиеся "шедевры" дикторского искусства. Я подчеркиваю, именно дикторского. Так как сами по себе демонстрируемые сюжеты совершенно невинны.

Судите сами. На экране изображается одна из центральных улиц какого-то западного города. От дома к дому протянуты пышные гирлянды. Улыбающиеся прохожие, отягощенные красочными пакетами, спешат по своим делам, сверкают разноцветными огнями празднично украшенные витрины.

Дикторский текст: "Ничто не напоминает нынче (опять нынче) в Лондоне о Новом годе".

Ну, конечно же, ничто; ведь за границей праздники не празднуют, а стараются "хотя бы ненадолго отвлечься от повседневных проблем".

Следующий сюжет. Показывается ирландская группа "Ю ту", выступающая в небольшом клубе, а затем улыбающаяся женщина, которая моет окно.

Текст: "Не сразу пришел успех к молодым талантливым музыкантам. Раньше они играли в рабочих кварталах, но не всем повезло так, как им, — некоторые вынуждены сами зарабатывать себе на хлеб". ("Некоторые" — это, наверно, про бабу и окно).

И последнее. В Нью-Йорке — Рождественская неделя, кругом клоуны, "Микки маусы". На углу стоит веселый Дед-Мороз, останавливает каждого прохожего, поздравляет и вручает маленький пакетик. Люди разворачивают, и многие сильно радуются.

Диктор (с нескрываемым презрением и уничтожающим сарказмом): "А вот и американский Дед-Мороз — Санта-Клаус — , но он дарит прохожим далеко не подарки, а всего лишь лотерейные билеты. Не многие выиграют в эту Новогоднюю лотерею".

Последние два года нашим средством массовой информации стало как-то уже не до лотерейных билетов Санта-Клауса, и я боюсь (к моей радости), что моя видеоколлекция телесюжетов так и останется неполной. Нет-нет, да и прозвучат иногда слова "влачат" и "прозябают", но относится это уже не к Западу а к нам, что в общем-то не так уж и смешно.

Все это довольно длинное вступление к рассказу о пребывании "Машины" в США в 1988 году призвано показать, какими примерно сведениями, почерпнутыми из газет, ЦТ и т. д., я располагал об "их жизни и нравах" перед поездкой в эту страну.

Нет, я, конечно, не уподоблялся "мистерам Твистерам", считающим, что по Москве медведи бродят, но был искренне удивлен, не увидев на каждом шагу в Штатах горящих костров Ку-Клукс-Клана и валяющихся где ни попадя бездомных, которые "вынуждены сами зарабатывать себе на хлеб".

Если говорить серьезно, то мы действительно знали и знаем об Америке гораздо больше, нежели американцы о нас. Мы ведь черпали информацию из видеофильмов, из музыкальных программ, а они в основном от своей "желтой прессы".

Раньше по инициативе наших газет неоднократно проводились интервью со случайными людьми в центре Москвы и Нью-Йорка. И что же?

Наш бравый рабочий-комсомолец толково объяснил въедливым американским корреспондентам территориально-политическое деление США и климатические особенности различных зон, а ненароком попавшийся нашим журналистам в Нью-Йорке болван профессор из 15-ти республик назвал только три: Москву, Сибирь и Волгу. Что и говорит о высоком культурном уровне среднего советского человека, каким я себя и считаю.

А чего?! Однажды Макаревич с Кутиковым и Ефремовым сели и за пять минут на спор записали на бумажке почти 48 из 50-ти американских штатов, а когда Сашка Зайцев вспомнил, что американские деньги называются не долларами, а "баксами", то все решили, что он свободно может поработать пару лет гидом-переводчиком где-нибудь в Алабаме.

И вот "Машина времени", усиленная для концертной убедительности Александром Борисовичем Градским, летит на "Боинге" в Штаты.

Летим мы на "Марш мира" по инициативе Комитета защиты мира. От кого собирался защищать мир этот комитет — от нас или от американцев, — я точно не знаю.

Самолет прибыл в Нью-Йорк, там мы аккуратно пересели на Лос-Анджелесский рейс и около полуночи по местному времени, слегка замученные долгой дорогой и неизвестностью, растопырились в зале прилета аэропорта Лос-Анджелеса, штат Калифорния.

Как всегда, никто из нас точно не знал, будут ли встречать, дадут ли суточные и когда придется "мирно маршировать" — прямо сейчас или все-таки немножечко попозже?

Через некоторое время ловкие шоферы в серой форме растащили по длинным лимузинам прилетевших бизнесменов, и мы остались в зале одни, не считая очень бойкой и симпатичной девицы, с небольшой табличкой "НАRD-RОСК" в руках. Девушка пританцовывала, вертела головой и, беспрестанно улыбаясь, энергично разгоняла табличкой и без того кондиционированный воздух.

Убедившись лишний раз, что кроме нее и нас никого в зале нет, и бросив взгляд на длинные прически Кутикова и Градского, она решительно подошла и с ужасающим техасским акцентом осведомилась, не видали часом мы тут где-нибудь группу из Москвы? А мы-то как раз и видали.

Девушку звали Маделина, она позвала лохматого босого парня Тома, мы загрузили вещи в грузовичок, сели в две машины и по ночной прохладе приехали в чудный дом Маделины на берегу океана.