Елена Прокофьева - Лучшие истории любви XX века Страница 23

Несмотря на полноту и огромный конкурс, Верочка в училище поступила. Сыграла роль ее необыкновенная красота: тогда в балеринах ценилась не только пластика, но и хорошенькое личико. Занималась Вера очень усердно, но через год родители вынуждены были забрать ее из училища – этого требовала бабушка, мыслившая по-старинному и считавшая позорным, что девушка из почтенной семьи «кривляется на сцене». По мнению Екатерины Владимировны Слепцовой, подобные «кривляния» были уделом «падших». Она ведь еще помнила те времена, когда актеров в порядочные дома не приглашали и даже хоронили за церковной оградой как преступников или самоубийц! Екатерина Владимировна материально поддерживала семью дочери и считала себя вправе распоряжаться судьбою внучек. Василий Андреевич и Екатерина Сергеевна не посмели ее ослушаться. Попыталась вступиться за Веру подруга Екатерины Сергеевны, актриса Малого театра Елена Константиновна Лешковская, в то время находившаяся в зените славы и пользовавшаяся всеобщим уважением… Но властная старуха не пожелала даже слушать – для нее Лешковская была как раз «падшей», и ее возмущало уже то, что дочь и зять принимают актрису в своем доме и позволяют общаться с ней своим маленьким дочерям.

Бедной Верочке пришлось смириться и вернуться в гимназию Перепелкиной.

А потом ей и вовсе пришлось позабыть о праздных мечтаниях: в 1905 году, когда Екатерина Сергеевна была беременна третьей дочерью – Соней, Василий Андреевич Левченко простудился и умер от крупозного воспаления легких.

В фильме «Позабудь про камин, в нем погасли огни!»

Екатерина Сергеевна была сильной женщиной. Трагедия не сломила ее. Она как-то сразу поседела и постарела в тот страшный год, и незнакомцы, видя ее с маленькой Соней на руках, считали, что она – бабушка этого прелестного младенца; скорбь сжигала ее душу, но Екатерина Сергеевна не позволила скорби омрачить детство своих дочерей. Почти не изменился привычный уклад дома Левченко – продолжались уроки музыки, которые она сама давала своим дочерям, так же, разве что чуть реже, приезжали к ним гости, так же возили девочек в театр…

Театр…

Наверное, Екатерине Сергеевне следовало бы держать свою излишне впечатлительную старшую дочь подальше от театра. Наверное, ей следовало пореже приглашать в дом артистов. Верочка была просто без ума от всего, что происходило на сцене, за сценой и вокруг сцены… Жадно слушала рассказы артистов. Радовалась, когда ее приглашали на артистические вечера, иногда устраивавшиеся в Художественном театре, а поход с матерью и сестрой на спектакль был для нее и вовсе праздником души.

В сентябре 1908 года из Петербурга в Москву приехала Вера Комиссаржевская. Верочка Левченко увидела ее в главной роли в популярной тогда трагедии «Франческа да Римини» итальянского поэта Габриэле Д’Аннунцио. Эта роль – одна из самых знаменитых ролей Комиссаржевской. Достаточно сказать, что и саму-то трагедию перевели на русский язык Валерий Брюсов и Вячеслав Иванов специально для нее – для Великой Актрисы… Все критики восхищались ее игрой в этом спектакле. Толпы народа валили в театр, отстаивали огромные очереди за билетами, студенты толпились на галерке, и барьер едва не рушился под их напором!

Родные Верочки Левченко позже вспоминали, что после просмотра «Франчески да Римини» девочка буквально заболела. Несколько ночей подряд не спала. Грезила наяву. Невпопад отвечала. В школе была невнимательна и получила на нескольких занятиях низший балл – это она-то, такая аккуратная и внимательная, круглая отличница, служившая примером для соучениц! Учителя были уверены, что Вера Левченко попросту нездорова, и позже дали ей возможность эти «неуды» исправить… Но тогда, в первую неделю после спектакля, ей было все безразлично, даже двойки ее не огорчили.

Вера на коллекционной открытке

Она несколько раз перечитала «Франческу да Римини». Выучила несколько монологов. Читала их вполголоса перед зеркалом. Сердилась на сестру Надю за то, что та подслушивала и глупо хихикала. Сердилась на себя за то, что не получалось прочесть эти монологи так же правдоподобно и страстно, как их читала Комиссаржевская. Сердилась и плакала… Позже вроде успокоилась – стала ровна и внимательна, снова сосредоточилась на учебе. Родные решили тогда, что Верочка просто слишком впечатлительна и эмоциональна – возможно, из-за того, что так рано потеряла обожаемого отца… Советовали матери быть с ней осторожнее.

Тогда ни они, ни даже сама Вера еще не поняли, что в ней пробудилась Актриса.

Первыми ее талант, наверное, разглядели в гимназии – недаром Вере Левченко отдавали все заглавные роли в гимназических постановках. Лучше всего в памяти соучениц сохранились две сыгранные Верой роли: Люба Закрутина в трехактной комедии В. Крылова «Сорванец» и Лариса Огудалова в знаменитой драме А. Н. Островского «Бесприданница». И если ее Любе Закрутиной гимназистки просто дружно аплодировали, то на «Бесприданнице» даже самые старшие, даже учительницы и классные дамы не смогли сдержать слез: Верочка Левченко была буквально создана для трагических ролей!

Годы шли, мечта о сцене отдалялась, пока не сделалась и вовсе зыбкой, нереальной, хотя Верочка все еще играла в любительских спектаклях и обожала кататься на коньках: возможно, танцуя на льду, Верочка воображала себе сцену Большого театра, недосягаемую для нее… В те времена еще катались под музыку в призрачном свете газовых фонарей, создававшем ощущение нереальности происходящего – словно видение, запечатленное на старой кинопленке. Те, кто любовался Верочкой тогда, на катке, будут потом брать штурмом кинотеатры, чтобы снова увидеть ее в призрачном свете кинопрожектора. Время шло, Верочка заканчивала гимназию, близился выпускной бал…

О, выпускные балы тех времен – не чета нашим, современным! Во времена наших прабабушек выпускной бал для каждой девушки становился одним из самых значительных событий и помнился потом всю жизнь. Первый выход в свет! Пусть не в Большой Свет, но все-таки – танцевать в огромном, ярко освещенном зале! Не в гимнастическом, где проходили уроки танцев, а в настоящем, бальном, и не под дребезжащие звуки старенького рояля, а под настоящий оркестр! Танцевать не друг с другом, как на уроках танцев, а с мужчинами – молодыми, старыми, студентами, офицерами, сановниками, родственниками одноклассниц и посторонними… С мужчинами, всеми правдами и неправдами старавшимися попасть на выпускной гимназический бал именно потому, что для всех присутствующих девушек этот бал – первый! Впервые надеть настоящее «взрослое» бальное платье – длинное, открытое, со шлейфом – и обязательно белое, все выпускницы должны быть в белом… Белое бальное платье – после скромных коричневых и серых форменных платьев, длиной едва ли не доходивших до щиколотки. Глубокое декольте – после черных пелеринок, без которых нельзя было выйти на улицу. Кружево и особенно модная в десятые годы аппликация – после накрахмаленных передничков, которые в гимназии снимали за провинность даже с великовозрастных девиц. Им это казалось чудом, сказочным преображением, и первое бальное платье тоже запоминалось на всю жизнь – как и сам первый бал – и порой сохранялось в каком-нибудь сундуке как драгоценная реликвия… Даже в бедных семьях девочек, учащихся за казенный счет, уже за год до выпуска начинали откладывать деньги для того, чтобы сшить выпускное платье – и чтобы не хуже, чем у других, богатых! И чтобы к платью обязательно длинные, выше локтя, бальные перчатки! И тонкие, как паутинка, чулки! И легкие-легкие атласные бальные туфельки! Ведь первый бал – это так важно! Особенно важно, если из-за благосостояния семьи первый бал мог стать и последним в жизни девушки…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});