Овидий Горчаков - Вызываем огонь на себя Страница 23

— Белье готово? — спросил он громко Аню, войдя в ее комнату. И шепотом добавил: — Комендант перевел меня с моим взводом взлетно-посадочной техчасти в Шаталово. Там раньше был ложный аэродром, а теперь мы там базируемся с одной бомбардировочной эскадрой с Сещинского аэродрома.

— А куда выезжают остальные летчики по ночам? — спросила Аня, выслушав Герна.

— Не знаю. Наверное, Венделин знает. Он все всегда знает. Между прочим, его чуть не убило в эту бомбежку — неразорвавшийся восьмидесятивосьмимиллиметровый снаряд шлепнулся в шаге от его головы.

Перед тем как уехать в Шаталово, Герн зашел к своему другу Венделину — Верному Первому — в штаб коменданта аэродрома.

В тот же вечер рехнунгсфюрер — казначей Венделин Робличка — с узлом белья под мышкой постучал в дверь Аниной комнатки.

— Остальные самолеты переведены временно на посадочную площадку у Рогнедино, — доложил он Ане, довольно свободно говоря по-русски. — А выезжают летчики, спасаясь в свободное время от русских бомбежек, в специально оборудованный для них «ночной санаторий» в деревне Сергеевка… Кстати, немцы объясняют успех большой бомбежки тем, что русские применили новые типы истребителей и штурмовиков, видимо, американских…

С Венделином Аня познакомилась еще осенью сорок первого… Познакомил их, сам того не подозревая, СС-обер-штурмфюрер Вернер… Но о Венделиие Робличке стоит рассказать подробнее и с самого начала…

О себе Венделин мало рассказывал своим новым друзьям. Только через пятнадцать — двадцать лет после войны удалось мне проникнуть во все тайны его удивительной жизни.

Родился он в 1921 году в деревне Езержаны, в районе Моравский Крумлов. Семье жилось нелегко: у Венделина было девять братьев и сестер. Отец Венделина, Матэй Робличка, работал каменщиком, едва сводил концы с концами. Он с трудом устроил Венделина, своего первенца, сначала в школу, где тот окончил девять классов, затем в двухгодичное коммерческое училище, откуда его в июне 38-го года выпустили бухгалтером. Венделин мечтал о Пражском университете, но мечты его разбил Гитлер…

С детства познал Венделин горечь нужды. Вместе с отцом и дедушкой в дождь и палящий зной под окна богатых изб в Чижове, Безкове и Вранцовице, вымаливая кусок хлеба, три года ходил в тряпье Венделин с сестрой Розой.

В 34-м отец наконец получил работу по специальности на северной границе Чехословакии, в живописных и диких Орлицких горах, где строились укрепления. Венделин учился тогда в школе и жил в городке Знойно у бабушки. Он попал в немецкую школу, потому что немецкая школа была бесплатной, а в чешской школе взымали высокую плату за обучение.

В то время во всем пограничье бесчинствовали банды штурмовиков из нацистской партии судетских немцев во главе с Конрадом Генлейном. «Судетский корпус» добивался «аншлюсса» Судетов с Германией. Вместе со многими молодыми чехами-патриотами и немцами-антифашистами Венделин вступил в отряд народной гвардии, боровшейся с генлейновцами и несшей службу по охране границы. Когда Бенеш капитулировал перед Гитлером и англо-французским ультиматумом, в пограничье хлынули войска вермахта, и отряды народной гвардии были сразу же обезоружены. Семнадцатилетнему Вёнделину пришлось сдать свою винтовку.

Семья Матэя Роблички натерпелась горя при новом, немецком, порядке. Венделин долго сидел без работы, пока оккупанты не мобилизовали его на работу в Германию, на завод Сименс-Шуккерт в городе пышных нацистских съездов — Нюрнберге. Все глубже ненавидя нацистов, Венделин не долго оставался в Нюрнберге. В конце августа 1939 года он сбежал, пробрался на родину, которую гитлеровцы именовали теперь «протекторатом Богемия и Моравия».

Он надеялся, что начатая Германией война против Польши заставит немцев забыть о нем, но недели через три они все же нашли его и отправили на «арбейтсамт» — биржу труда в Грулихе.

Снова работал Венделин на горькой, невеселой работе. Вскоре он получил повестку с приказом явиться в батальон аэродромного обслуживания в городе Нейсе-на-Нейсе. Вместе с другими мобилизованными чехами Венделин расчищал и расширял разрушенные польские аэродромы, проходил строевую подготовку на плацах Бреслау. «Швайнехунд! Чешская свинья!» — только и слышал он от зверя-фельдфебеля. Парень из Орлицких гор прошел сквозь горнило прусской казармы, но дух его не был сломлен. В своем подразделении Венделин обратил внимание на одного молодого солдата из судетских немцев, который явно недолюбливал армейскую муштру и не пылал национал-социалистским восторгом. Это был механик Альфред Байзлер, сын рабочего бумажной фабрики, бывшего члена социал-демократической партии. С ним нелюдимый и недоверчивый Венделин постепенно крепко сдружился.

У рядового гитлеровских люфтваффе Роблички, у сына Орлицких гор, родилась дерзновенная мечта — стать летчиком и улететь туда, где борются против Гитлера. Но и этой мечте не суждено было осуществиться. За дезертирство в 39-м году с «трудового фронта» Венделина Робличку судил военный трибунал в Гюстрове. Он отделался лишь выговором перед ротным строем и крушением крылатой мечты о полете из рейха — его вычеркнули из списка добровольных кандидатов в летное училище люфтваффе, прошедших медицинскую комиссию. Вместе с Альфредом Байзлером он был вскоре, в июле 1941 года, уже после начала войны против СССР, направлен в Познань, где он мог бы тогда найти своих будущих друзей-поляков — Яна Маленького и Яна Большого, Вацлава и Стефана. Из Познани находившийся там штаб 2-го воздушного флота люфтваффе отправил его подразделение в Варшаву, в казармы в Белянах, где тогда стояла аэродромная комендатура 31/ХII-Висбаден во главе с капитаном Арвайлером. Почти все немцы в штабной роте, куда попал Венделин, и в других подразделениях были из Висбадена.

В начале августа сорок первого капитан Арчайлер отправился специальным эшелоном на восток. В Минске Венделин уговорил немецкого врача оказать первую помощь двум белорускам, раненным во время бомбежки. Из Минска эшелон повез Венделина в Оршу и Смоленск. Его и Байзлера заставили дежурить у пулемета на открытой платформе. Венделика назначили первым номером, Байзлера — вторым. Тревожно глядя в небо, Венделин мучительно думал об одном — неужели он, чех, будет вести прицельный огонь по русским самолетам, если они появятся? К счастью, они не появились…

В Смоленске Венделин увидел первые виселицы. Его поразил вид повешенной молодой девушки с плакатом на груди: «Она стреляла по своим освободителям!»

Капитан Арвайлер пересадил своих людей на грузовики и повез их по разрушенному городу, а потом по Рославльскому шоссе в Сещу, куда они прибыли 12 августа 1941 года, на четвертый день после ее захвата немцами.