Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 6. У Лукоморья Страница 23

Тысячи лет грузины пили вино. В Грузии и сегодня вино предпочтительнее любого другого напитка. Чай же тут попытались выращивать менее ста лет назад. В последний год прошлого века всего пятьдесят шесть (!) гектаров земли было под чаем. Сегодня Грузия дает девяносто шесть процентов всего нашего чая и является крупнейшим чайным районом земли. В Грузии после винограда чай сделался основной культурой земледелия. Чай для Грузии сегодня то же, что хлеб для России и Украины. Чаем заняты большие площади. В Грузии впервые выведены высокосортные гибридные сорта чая и получены самые высокие урожаи. Для всей страны грузинские земли стали чайной житницей. Есть районы, где жизнь без чая просто немыслима. Вот одна из телеграмм в Грузию из Ташкента: «Задерживается уборка хлопка. Срочно грузите чай».

Но в самой Грузии спросите чаю где-нибудь в ресторане или в столовой, официант удивленно поднимет брови. «Слушай, что, вина нет? Зачем чай?» И в доме, даже рядом с чайной плантацией, гостеприимный хозяин поставит вино и никогда – чай. Угощать чаем, значит обидеть гостя. Такова традиция.

И вот у нас на глазах традиция дает трещину. И грузины, кажется, впервые за много лет начинают постигать достоинства продукта, который они производят. Начало всему положил журналист Михаил Даниелович Давиташвили. Его взволнованная статья о грузинском чае вызвала поток откликов. То, что принято называть «газетной кампанией», сделалось интересом всей Грузинской республики. Тысячи людей признались в симпатии к чаю. Коллективной волей решено было открыть «чайные», в каждом кафе и ресторане перечень напитков стал начинаться чаем, в центре Тбилиси недавно построен красивейший и пока единственный в нашей стране Дом чая. Тут всегда можно выпить чашку душистого, заваренного по всем правилам чая, тут встречаются ученые и колхозники-чаеводы, тут можно встретить знаменитых титестеров (людей, определяющих вкус и достоинство очередной партии чая), тут, покидая Тбилиси, можно купить сувенир – грузинский чай высшего качества в праздничной упаковке. Приятно было узнать: Дом этот в Тбилиси называют «Домом Давиташвили». Это немалая похвала журналисту, в нужное время сказавшему нужное слово. Я не стану утверждать, что к Дому чая в Тбилиси стоят очереди и что грузины, пренебрегая вином, примутся пить чай. Но лед тронулся, и, ей-богу, грузинский чай стоит того, чтобы его любили и в Грузии.

В других местах нашей страны чай вряд ли нуждается в особой рекламе и пропаганде. Но надо признать: в редких случаях мы пьем чай таким, каким он должен быть – ароматным и вкусным. Приготовление чая – дело не сложное, но требует все-таки и умения. Всюду ли в российских «чайных» нам подают настоящий напиток? Чаще всего это «что-то коричневое» без вкуса и запаха. Это значит неумелый или нерадивый человек свел на нет весь кропотливый труд чаеводов.

Что касается наших домов, то почему-то ушло доброе время дедовских самоваров. Если гость в доме, то хозяин непременно ставит бутылку. Часто это и гостю не в радость, и хозяин видит, что выпивка ни к чему, но так уж принято. А ведь чай – прекрасный посредник между людьми. Михаил Давиташвили, о котором я уже говорил, написал интересную, поэтичную книгу о чае (она получила союзную журналистскую премию и скоро выходит в русском издании). В книге, помимо прочего, собраны свидетельства людей, понимавших толк в чае. Вот страничка из старинного манускрипта: «Чай усиливает дух, смягчает сердце, удаляет усталость, пробуждает мысль, не позволяет поселиться лени». Мой дед Павел был полуграмотным человеком, но и от него я слышал эти слова в детстве за чайным столом.

Мцхета

Широка страна моя…

Мцхета. Это название, может быть, и не всем известно. Но место, где сходятся две кавказские реки, воображение рисовало каждому, кто прочитал Лермонтова.

…Там, где, сливаяся, шумят,Обнявшись, будто две сестрыСтруи Арагвы и Куры,Был монастырь. Из-за горыИ нынче видит пешеходСтолбы обрушенных ворот,И башни, и церковный свод;Но не курится уж под нимКадильниц благовонный дым…

Вот они – Кура и Арагви. И монастырь по-прежнему на своем месте. Лермонтов, стоявший тут более века назад, для постройки, будь она живым существом, показался бы сейчас путником совсем недавним. Постройке тысяча четыреста лет. Если глянуть снизу, с реки, постройка венчает высокую гору и кажется продолжением ее – строгая, величественная и неприступная. Одних она заставляла творить молитву, другие, увидав ее, начинали поэму. В разное время тут побывали Дюма, Горький, Чайковский, Алексей Толстой. Нынешний путешественник с рюкзаком засыпает экскурсовода вопросами: кто, когда, зачем строил? Некоторые спешат привнести в историю и свою лепту: карандашом, гвоздем, а то и зубилом, как это сделал некий Миша Ардатов, увековечив свое посещение храма. Камни все терпят.

Мцхета.

Самое лучшее время постоять за оградой – вечер, когда волна туристов отхлынула и на горе остаются один только сторож и старая черная лошадь. Сторож тихо покашливает, лошадь гремит металлической цепью. Останки монастыря становятся черными на красном закатном небе. В такую минуту особенно чувствуешь возраст камней.

А под горой в этот час сверкают две реки – Кура и Арагви. Кажется, плавленое серебро стекает из двух долин. И там, где воды сливаются, лежит маленький город. Старый храм на горе выглядит юношей перед сединами этого древнейшего на земле поселения. Пять тысяч лет назад «тут уже было воинственное и густое население».

Пять тысяч лет – непостижимо огромный срок. Две любопытные вехи на пути времени: древнейшие изделия – кувшины для вина, в которых поселенцы хоронили умерших, и рядом с раскопками, где кувшины обнаружены, атомный реактор. Два крайних колышка – и между ними пять тысяч лет. Несчетное число войн, цари, глупые и даровитые, славные имена строителей, поэтов и разбойников, язычество и христианство, торговое место на пути из «варяг в греки», нашествие римлян, арабов, турок, монголов, спасительный союз с Россией – все это видел маленький городок Мцхета, бывшая столица Грузии. Четыреста пятьдесят лет назад город уступил первенство молодому Тбилиси и живет теперь рядом с ним седовласым, очень почитаемым старцем. Не вся история древней столицы доступна торопливому глазу туриста. Но многое узнали ученые. Раскопки тут можно вести под любым домом, и сразу же в руки идут находки вековых давностей.

Многие из древних городов являют собою мертвый музей. Мцхета счастливо избежал этой участи. Его тоже называют «большим музеем под небом». Каждый камень, каждый храм, памятник и поворот улицы – тут история. Но город полон жизни. С горы через окошко монастыря в бинокль можно прочитать вывески магазинов. Только что построенный дом для спортсменов соседствует с домиком, которому тысяча пятьсот лет. Баня двадцативековой давности соседствует с баней на солнечных батареях. Но все, даже самое новое, неминуемо становится прошлым. В двадцатых годах нашего века в окрестностях Мцхеты построена гидростанция. По плану ГОЭЛРО это была вторая после Волховской стройка. Энергии станции хватало для всей грузинской промышленности. Сегодня у станции та же мощность. Но это уже старушка. Ее тока едва хватает для питания телевизоров.