Пауль Леверкюн - Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 Страница 23

И на деле это была самая неудовлетворительная система. Вот тут и скрывается объяснение неспособности правильно оценить донесения о десантах союзников в Северной Африке и о планах союзников в Нормандии. К тому же такие инциденты не были редкостью. Ведь если взглянуть на тот хаос, который существовал в организации вооруженных сил на самом высоком уровне, то можно бесконечно говорить о преданности и эффективности работы офицеров как абвера, так и Генерального штаба и о том, что германская разведка функционировала так, как могла.

Что касается дальнейшей путаницы, вызванной ревностью Риббентропа с его личной разведывательной службой и Гиммлера с его службой безопасности, я говорил о них выше и у меня будет возможность высказаться об этом далее.

Глава 4

Польша, Дания, Норвегия

Следует помнить, что в веймарский период абвер был очень маленькой организацией, разделенной на два подотдела: «Запад» и «Восток». В связи с очень ограниченными возможностями и имеющимся финансированием у него не было иного выбора, кроме как сосредоточиться на вопросах самой срочной и прямой важности. Нечего было и надеяться на накопление массы информации о странах, удаленных от Германии, либо о создании сети агентов на случай очень далеких потенциальных нужд. Поэтому эти два подотдела уделяли свое внимание непосредственным соседям Германии и наиболее вероятным противникам в случае любой будущей войны.

Фокусной точкой основной деятельности подотдела «Восток» в течение двадцатых и тридцатых годов была Польша, в которой абвер взял на себя двойную задачу предотвращения деятельности польской разведывательной службы и получения информации о вновь сформированной и быстро увеличивающейся польской армии. В то время на территории Советской России систематическая разведка еще не была организована; здесь германская деятельность ограничивалась в большинстве случаев использованием шансов, которые появлялись случайно. До начала тридцатых годов действительно появлялись случайные возможности засылать отдельных шпионов и доверенных агентов в Россию, но пересечь польскую границу всегда было много легче.

Было заявлено, что польская армия должна быть доведена до шестидесяти дивизий, и германская разведка делала все возможное, чтобы оставаться в курсе того, как идет выполнение этой обширной программы. Задача была разделена на две части. Первая часть состояла из организации так называемой покрывающей сети – паутины конфиденциальных агентов, распространенной по стране, чтобы отслеживать каждый важный пункт, включавший в себя не только центры прямого военного значения, но также и такие технически жизненно важные установки, как железные дороги и т. д. Эти агенты оставались «замороженными», имея задание посылать сообщения лишь в случае, если происходит что-то, имеющее военное или военно-политическое значение, и тогда они должны автоматически приступать к работе, не дожидаясь каких-либо конкретных указаний от своих вышестоящих руководителей. Большинство из этих конфиденциальных агентов работали на добровольных началах. Многие периоды напряженности и кризиса на востоке Германии в 1921—1930 годах давали этой машине полную возможность запускаться самой, и результаты, которые при этом получались, были очень хорошими.

Вторая часть задачи состояла в сборе информации о польской армии и ее организации. В некоторой степени это достигалось путем такой кропотливой и тщательной работы, как дотошный анализ польской ежедневной печати и других общедоступных изданий; доклады о социальных событиях, сообщения о происшествиях, колонки рождений и смертей, сообщения о новых строительных работах и прочие объявления давали многочисленные свидетельства как обычной диспозиции, так и любых конкретных передвижений войск. Однако через какое-то время стало ясно, что польская пресса и особенно основные газеты хорошо контролируются с военной точки зрения, и постепенно объем информации, доступной из таких источников, стал неуклонно сокращаться.

Кроме того, надо было создать прямые источники разведданных, а потому требовалось отыскать польских офицеров и государственных чиновников, связанных с национальной безопасностью и готовых передавать информацию. Только по этим каналам было возможно получать подробности о таких важных военных документах, как планы мобилизации, характеристики оружия и вооружений, военные оперативные планы и т. д. Таких агентов следовало искать главным образом среди лиц, которым срочно нужны деньги, но, безусловно, здесь есть и обратная сторона монеты: эти лица обычно легко тратят деньги, когда они им достаются, и такие неожиданно щедрые расходы обычно привлекают нежелательное внимание – достаточно общая история для всех стран в течение многих веков. Последующие военные суды по обвинению в шпионаже привели к более тщательному подбору польских офицеров и усилению обычных мер безопасности, которыми до этого времени как-то пренебрегали. Самые секретные документы, например, раньше хранили в обычных металлических шкафах для документов, которые было легко вскрыть, и только потом были постепенно введены стальные сейфы и стальные шкафы.

Определенно интересно отметить, что, кроме офицеров, военнослужащих сержантского состава и государственных служащих, работавших за деньги, довольно большое число руководящих и важных чиновников, которые явно не испытывали нужды в деньгах, добровольно предлагали свои услуги; и весь опыт со времени зарождения германской разведслужбы в 1866 году учит, что самыми ценными и эффективными агентами являются как раз те, кто делает это добровольно.

Хороший пример в этом плане дает дело Толодзецкого. Самое важное из всех польских разведывательных бюро находилось в Бромберге под началом капитана (позднее майора) Зычона, одного из самых способных и изобретательных офицеров в польской секретной службе, который отвечал за одиннадцать вспомогательных пунктов польской разведки. В Данциге находился Генеральный комиссариат Польской республики, и для поляков, конечно, было нетрудно создать разведотдел в структуре этого органа; этот отдел также подчинялся Зычону, который часто наезжал в Данциг. Бывая там, он выработал привычку звонить по телефону своим германским соперникам и дружески болтать с ними самым любезным образом, хотя иногда – в зависимости от степени алкогольного опьянения – он мог напрямую материть их самым грубым образом.

Вдруг в 1930 году польский офицер по фамилии Толодзецкий добровольно вступил в контакт с одним из разведывательных отделений подотдела «Восток». Он работал под началом Зычона в бромбергском бюро и заявил, что расскажет все, что знает об этой организации. Германское отделение немедленно пришло к выводу, что все это – игра, и отказалось иметь дело с этим человеком. Однако немного погодя Толодзецкого арестовали поляки и сразу же повесили, и только после его смерти выяснилось, что материалы, которые он предлагал, было не только абсолютно настоящими, но и имели исключительную важность.