Люси О'Брайен - Madonna. Подлинная биография королевы поп-музыки Страница 23

«Она хотела записать новую песню, а у меня в руках была демоверсия „Holiday". Она ей понравилась, мы пошли в звукозаписывающую компанию, и там нам сказали: „Отлично. Она должна быть готова к пятнице", — вспоминает Бенитес. — Раньше мне никогда не приходилось этим заниматься. Я практически ничего не знал о том, как происходит запись, и лишь примерно представлял, что нужно сделать». Бенитес был не из тех, кто отступает перед трудностями, он хорошенько продумал, как должна звучать композиция, затем пригласил музыкантов и раздал им партии. Чувственный голос Мадонны сделал песню проникновенной, и в итоге композиция «Holiday» стала ее самым долгоиграющим хитом. Бенитес потом говорил, что их с Мадонной «карьера началась одновременно благодаря этой песне».

Мадонна отмечала, что сотрудничество с начинающими продюсерами всегда было наиболее плодотворным. Молодые диджей и ремиксеры открыты всему новому, что является необходимым условием прогресса. Своим следующим альбомом певица вознамерилась утвердить собственный неповторимый стиль. Перед тем как вышел релиз диска «Madonna», она сказала: «Я знаю, чего хочу от следующей пластинки. Она не должна быть такой прилизанной, это как получилось у Регги… потому что у него другая школа. В этот раз все будет по-другому. В Америке „Warner" не знали, как меня представить: то ли я исполнительница диско, то ли певица новой волны. Пожалуй, я создам собственную категорию».

В то время как в Америке популярность Мадонны стремительно набирала обороты, Англия не торопилась поддаваться ее очарованию. Британцы просто не понимали Мадонну. Это можно назвать «трудностями перевода». В Соединенном Королевстве существовали определенные представления о танцевальной музыке, панке и «новом попе», где моду задавали «Culture Club» и «Heaven 17». Мадонна не отвечала требованиям английских музыкальных канонов.

Если бы она была геем, то непременно добилась бы успеха (неудивительно, что она попала на сцену одновременно с Боем Джорджем). Но она была женщиной и скорее представительницей попсового евродиско, нежели адептом контркультуры. Нужно было знать ее лично, чтобы понять, что корни ее творчества питаются клубным андеграундом. Британский диджей и музыкант Принцесса Джулия сказала; «Между клубными культурами Лондона и Нью-Йорка всегда было много общего, эти города влияли друг на друга. Мы слышали о Мадонне, она безусловно обращала на себя внимание. Но по телевизору невозможно передать ее особую чувственную энергию».

Друг Принцессы Джулии Бой Джордж отзывался о Мадонне весьма нелестно: «Она ужасна, отвратительна. Все копирует, как обезьяна». Английская компания «WEA Records» отказалась сотрудничать с Мадонной. «Она провела здесь около двух недель, — рассказывает ее британский агент по рекламе Барбара Чарон. — Из длинного списка приглашенных в „Camden Palace" пришли лишь несколько человек». Одним из тех, кто все-таки пришел туда, была обозреватель газеты «Observer» Катрин Флетт. В какой-то момент она повернулась к своему тогдашнему бойфренду и сказала: «Боже! Эта жуткая американка не умеет ни петь, ни танцевать как следует. По-моему, от нее нечего ожидать». Один из концертов провальных лондонских гастролей проходил в клубе «The Beat Route». Танцоры были в килтах, черных ботинках и перепоясаны ремнями, они «встали паровозиком и поднимали колени так, как если бы танцевали самбу». Зрители замерли от изумления. Во время этих гастролей восходящая звезда дала первое интервью для английского издания — обозревателю журнала «Sounds» Сэнди Робертсон.

Робертсон рассказывает: «Мне нравился „Everybody". Мадонне удалось сделать коммерческий танцевальный альбом, который вполне соответствовал моде. Она и ее танцоры жили в крохотном убогом помещении в Примроуз-Хилл, это на севере Лондона. Она вышла мне навстречу в золотом платье. Невысокая, полненькая такая, с короткой стрижкой. Кажется, она была рада, что у нее берут интервью. Всё суетилась вокруг меня, поила чаем с медом. Скромная, вежливая. Сказала, что хочет быть Майклом Джексоном в юбке».

В тот раз Мадонна покинула Лондон бесславно, на нее практически не обратили внимания, но вскоре ситуация изменилась. «Danceteria» установила тесные связи с манчестерской «Factory Records», это произошло во многом благодаря Марку Каминсу, в чьих плейлистах значились британские группы «New Order» и «A Certain Radio». В то лето Мадонна давала представления на крыше клуба. «Там почти никого не было, всего несколько британцев, — вспоминает фотограф Кевин Камминс. — В клубе проводилась вечеринка в честь приезда „New Order", по этому случаю его частично раскрасили в полоску, как в „Hacienda". Мадонна привела всех в восхищение. Было похоже, что ей нравится внимание».

На этой вечеринке присутствовал Дик Уиттс из манчестерской пост-панк-группы «Passage». «Она хотела, чтобы кто-нибудь отвез ее альбом „Everybody" в „Hacienda", чтобы местные завсегдатаи узнали о ней. Она клеилась ко мне, и я уверен, что и к другим тоже. Сказала, что диск у нее дома и предлагала зайти к ней, спрашивала, не хочу ли я прогуляться. Я отказался. Тогда она выглядела как шлюха, вела себя нагло — и всё ради славы. Я перебрал все английские слова, чтобы убедить ее, что нужно обратиться не ко мне, а к нашему тур-менеджеру Часу. Должно быть, она так и сделала, потому что спустя несколько месяцев она уже там выступала».

Мадонна вернулась в Англию уже в ином статусе. Она только что подписала контракт с бывшим менеджером Майкла Джексона Фредди Деманном ее дебютный альбом разошелся по прилавкам, a «Burning Up» попал в хит-парады.

В этот раз ее показали в «Top of the Pops» и в альтернативной музыкальной программе «The Tube», которую транслировали прямо из клуба «Hacienda». Мадонна произвела переполох. «Было просто замечательно, к тому времени у нее было уже несколько хитов», — рассказывает Камминс, который фотографировал ее во время трансляции. На следующий день, когда он собирался проявить пленку, случилась неприятность. «Позвонил телефон, мой ассистент открыл дверь, не соображая, что делает, и пленка засветилась. Осталось всего три пригодных кадра. „Пустяки, это всего лишь Мадонна", — сказал он. Нас тогда больше беспокоили фотографии „New Order"».

Упрямое равнодушие британских зрителей совершенно не беспокоило Мадонну, так как она знала, что рано или поздно ее ждет успех. Обозреватель журнала «New Musical Express» Барни Хоскинс был поражен ее самоуверенностью: «Меня интересовало направление R'n'B. В ее музыке была дерзость, возможно, у нее было будущее. Как-то мы обсуждали ее с ребятами из редакции. Некоторые считали, что она просто тупая красотка. Я был другого мнения». Он взял у Мадонны интервью в офисе «Warner Records», расположенном в Уэст-Энде, а затем вместе с фотографом Питером Андерсом они поднялись на крышу, чтобы сделать несколько снимков. «На ней был берет, а во рту она держала свое деревянное распятие. Хорошенькая, миниатюрная и амбициозная. Казалось, что она четко знает, что делает. От нее веяло некоторой прохладцей… мне было даже немного не по себе. В восьмидесятых появились яппи, их девиз был „Жадность — это благо". Ее целеустремленность того же рода. Это настроение времени — не нужно маскировать свое тщеславие, пусть все видят, что ты хочешь быть успешным. Она говорила о музыкальном рынке, о продюсерах, с которыми собирается работать. Все время смотрела вперед». Мадонна заметила, что танцевальная музыка новой волны в британских чартах соседствует с мейнстримом. «В то время как то, что приходит из Америки, вы пихаете рядом с R'n'B, потому что считаете это музыкой чернокожих», — говорила она.