Фрэнсис Кинг - Мегатерион. Зверь 666. Страница 23

Так закончилась эта великолепная церемония… Я не претендую на понимание ритуала, пронесшегося подобно нити магии через эти встречи, проводимые АА. Я даже не знаю, что из себя представляет АА. Но я осознаю, что вся проведенная церемония была впечатляющей, артистичной и вызвала в тех, кто присутствовал на ней, ощущение, что Кроули, безусловно, заслуживает рекламы, когда пишет –

«Так должен ты покорить космос и, наконец, взобраться

По стенам времени:

И по златой тропе, что проложили великие

Достигнуть Бога».

Довольные реакцией прессы и своей аудитории, Кроули и Нойберг решили дать еще более публичное представление. С этой целью они взяли еще одну танцовщицу, молодую девушку из Королевской Академии Драматического Искусства по имени Джоан Хейес, и сняли Какстон Холл на семь следующих друг за другом вечеров по средам в октябре и ноябре. Входная плата составляла 5 гиней за весь цикл представлений. На этот раз пресса была менее благосклонна, и любопытная скандальная газетенка под названием «Looking Glass» выпустила неприятный репортаж, приведший к судебному разбирательству, в ходе которого добрый ушат грязи был вылит на создавшуюся репутацию Кроули.

После сдачи на хранение шляпы и пальто служителю (писал репортер «Looking Glass») мы были проведены к двери, у которой стояла довольно неопрятно выглядящая личность, помпезно облаченная в имитацию восточного одеяния, с обнаженным мечом в руке, которая, проверив наши билеты, пустила нас в тускло освещенную комнату, пропахшую ладаном. По всей комнате были расставлены ряды низких табуретов, и когда мы вошли, уже довольно много мест было занято мужчинами и женщинами в вечерней одежде.

В дальнем конце комнаты висела тяжелая занавеска, напротив нее сидела скрюченная фигура в каком‑то тряпье, отбивающая монотонный ритм на неком подобии тамтама.

Когда собрались все зрители, двери захлопнулись, и свет, который и так был весьма тусклый, совершенно погас, за исключением слабенького мерцания на «алтаре». Через некоторое время на сцене появилось еще больше призрачных, похожих на приведения фигур, и какая‑то персона в красном капюшоне, поддерживаемая с каждой стороны джентльменами с голубыми подбородками в костюмах, напоминающих униформу служителей турецких бань, начала читать бессвязную тарабарщину, на которую ее спутники отвечали через определенные промежутки.

Наш проводник информировал нас, что произносимое было известно как изгоняющий ритуал пентаграммы.

Затем появилось еще несколько служителей турецких бань, исполнивших на сцене какую‑то имитацию танца Моррис. После этого джентльмен в красной мантии, поддерживаемый братьями Водолеем и Козерогом — вышеупомянутыми джентльменами с голубыми подбородками — начал страстные призывы к Матери Небес, и после очередного небольшого перерыва появилась не совсем непривлекательная леди, сообщив, что она и есть Мать Небес, и осведомилась, может ли она что‑то сделать для них… Они умоляли ее призвать Мастера, так как хотели узнать у него, есть ли в мире какой‑либо Бог, или же они свободны вести себя так, как того желают. Мать Небес взяла скрипку и играла не так уж неискусно в течение примерно десяти минут, и за это время комната снова погрузилась в полный мрак. Ее игру сменили долгие гулкие удары, под которые все облаченные в мантии фигуры на сцене обнялись, и после несмолкающего грохота, достаточного, чтобы пробудить Семь Спящих, огни понемногу зажглись и из какого‑то алькова появилась фигура, спросившая, чего они хотят. Они умоляли ее сказать, есть ли на самом деле какой‑либо Бог, так как в противном случае они будут наслаждаться жизнью без малейшего страха о последствиях. «Мастер» пообещал выказать этой теме самое пристальное внимание и, после того как вызвал вспышку пламени из пола простым приемом открытия люка, скрылся с Матерью Небес для «медитации», в ходе которой снова наступила темнота. По прошествии продолжительного времени он вернулся на сцену, откинув занавеску, и объявил, что пространство позади нее пусто, и что там нет Бога. Затем он убеждал своих последователей поступать так, как они того пожелают, и прожить эту жизнь наиболее оптимальным образом.

Статья продолжилась предположением, что в полутьме имела место некая сексуальная ненормальность, и были сделаны мрачные намеки относительно значения безобидной фотографии ритуала, показывающей Лейлу Уодделл, склонившуюся на грудь Кроули. В грядущих выпусках было обещано еще больше разоблачений и скандальных откровений. Последовали две газетные атаки, и стало ясно, что, по крайней мере, некоторая информация исходит от МакГрегора Мэтерса. Так, например, в одной из публикаций было сказано, что Кроули живет «с жульнически прикидывающимся буддистским монахом Алланом Беннеттом» — Беннетт к тому времени стал буддистским монахом в Бирме, посетил Англию, дабы распространять доктрины своей веры и в результате добился определенной известности — и что эти двое вовлечены в «неприличные развращенные и безнравственные отношения». Было также упоминание Д.С.Джонса, с намеком, что он, счастливо женатый человек с несколькими детьми, участвовал в гомосексуальных контактах с Кроули и Беннеттом.

Капитан Фуллер, тогда все еще преданный почитатель Кроули, убеждал его подать судебный иск и начать процесс в диффамации — у состоящего на службе офицера могли начаться серьезные проблемы, если он станет известен как близкий друг оккультиста, вовлеченного в «неприличные развращенные и безнравственные отношения». Кроули, к огромному раздражению Фуллера, отказался предпринимать какие‑либо действия, сказав, что верит в доктрину непротивления злу. Джонс, однако, решил бороться и подал судебный диск, заявив, что использованные в публикации слова были клеветническими в своем подтексте, будто бы он являлся гомосексуалистом, и потребовал значительную сумму в качестве возмещения морального ущерба. Аргументы «Looking Glass» состояли в том, что слова, употребленные репортером, не подразумевали того смысла, который в них вкладывал Джонс, и что в статье определенно не делалось никаких заявлений, будто Джонс был гомосексуалистом, да и в любом случае каждый человек, так близко ассоциируемый с Кроули, не имеет стоящей потери репутации. Последнее заявление защиты обратило разбирательство, проходившее в апреле 1911 года, в нечто очень похожее на процесс над моральными устоями Кроули, даже несмотря на то, что он не был формально привлечен в качестве свидетеля. Мэтерс и его сторонники появились, чтобы дать свидетельские показания относительно порочности и развращенности Кроули. Так, например, доктор Берридж, врач‑гомеопат, посвященный Золотой Зари возглавлявший Лондонский храм, будучи лоялен к Мэтерсу, дал свидетельские показания, приведенные в репортаже одной из газет: