Юрий Медведько - Густав Маннергейм за 90 минут Страница 23

В апреле 1943 года Маннергейм на финском военном самолете вылетел в Швейцарию. Во время перелета, который пролегал через Берлин, фельдмаршал изрядно напился. И когда его самолет, приземлившийся на военном аэродроме в Рангсдорфе, посетил генерал Талвела, работавший офицером связи в Германии, Маннергейм накричал на него, не стесняясь в выражениях, таким образом выразив свое негодование по поводу того, что тот притащил с собой немецкого майора и тем самым лишил его возможности находиться в Швейцарии инкогнито.

В Швейцарии Маннергейм жил под псевдонимом, всячески скрывая свое имя. Над псевдонимом он головы не ломал и стал господином Маргемом. Но бдительные швейцарцы быстро раскусили, кто же действительно этот господин Маргем. Его открыто приветствовали и частенько просили автограф. Господин Маргем искренне удивлялся такому живому интересу к своей персоне и расписывался на портретах фельдмаршала Маннергейма — «Маргем».

Мягкий швейцарский климат, превосходный уход врачей и благожелательная мирная атмосфера в Лугано благотворно подействовали на здоровье Маннергейма. Он окреп и набрался оптимизма. За время трехнедельного отдыха фельдмаршал не вмешивался в дела Ставки и политические дрязги. Он наслаждался мирной жизнью и утверждался в мысли, что необходимо как можно быстрее добыть ее для Финляндии.

Однако уже в конце апреля Маннергейм получил тревожные известия — правительство США сообщило, что большая часть его сотрудников готова покинуть Финляндию, что указывало на возможность разрыва дипломатических отношений.

9 мая 1943 года Маннергейм вернулся на родину, и встречавший его на аэродроме министр обороны генерал Вальден сообщил, что накануне правительство решило согласиться с требованиями Риббентропа, иначе в стране просто начнется голод.

Маннергейм на следующий же день отправился к президенту и объяснил ему, что если сейчас Финляндия свяжет себя хоть какими-нибудь обязательствами с Германией, то будущего у нее, возможно, не будет вовсе. Правительство отменило свое решение, еще до того как главнокомандующий успел вернуться в Ставку.

Маннергейм стал активно подчищать темное прошлое, чтобы обеспечить светлое будущее. В конце июня 1943 года в Финляндию прибыл в отпуск немецкий батальон СС, сформированный из финских солдат весной 1941 года. У финских эсесовцев как раз заканчивался двухгодичный контракт, и Маннергейм запретил им продлевать его. Гиммлеру пришлось расформировать батальон.

Финское правительство активно искало пути выхода страны из большой войны. Для этого нужно было найти какую-то новую силу, которая на заключительном этапе войны смогла бы умерить освободительной пыл СССР. Эту силу Маннергейм видел в американцах.

Летом 1943 года министр иностранных дел Финляндии Рамзай направил в госдепартамент США письмо, в котором заверил, что финская армия не станет выступать против американцев в том случае, если они после высадки в северной Норвегии перенесут боевые действия на территорию Финляндии.

Успехи советских войск все больше будоражили общественное мнение в Финляндии. В начале ноября социал-демократическая партия выступила с требованием самостоятельно выйти из войны. Правительство попыталось через посредничество шведской стороны снова завести разговор о мире с СССР. Из Москвы пришел ответ, что разговор может состояться, но отправной точкой будут границы 1940 года, и это самое большее, на что могут рассчитывать финны.

Маннергейм понял, что мира без войны не будет, и принялся в срочном порядке укреплять оборонительные линии на Карельском перешейке. Было решено построить новую линию обороны, так называемую ВКТ (Выборг — Купарсаари — Тайпале). Одновременно был утвержден план эвакуации из долины реки Вуоксы.

Буря

Новый 1944 год начался наступлением советских войск южнее Ленинграда. К началу февраля русские войска вышли к устью реки Нарва, а спустя несколько дней — и к Чудскому озеру. Возобновились массированные воздушные налеты советской авиации на Хельсинки и другие города республики.

Президент Рюти пригласил к себе Маннергейма и сообщил, что Америка настаивает на договоре с русскими, и шведский король лично просит фельдмаршала с этим не затягивать. Маннергейм выразил готовность ехать в Москву и более детально выяснить условия мира. Если же станет ясно, что нельзя добиться мира, гарантирующего независимость и свободу Финляндии, то тяжкое осознание этого факта, по мнению Маннергейма, толкнет народ на дальнейшую оборонительную борьбу.

25 марта государственный советник Паасикиви и министр иностранных дел Энкелль, уполномоченные правительством, выехали в столицу СССР.

Конец марта 1944 года Маннергейм провел в бесконечных совещаниях, проходивших в Ставке. Разрабатывался план эвакуации гражданского населения с Карельского перешейка.

Вернувшиеся 1 апреля из Москвы уполномоченные привезли условия мира, выдвинутые советской стороной: принять за основу переговоров границы 1940 года; в течение апреля интернировать немецкие войска, находящиеся в Финляндии; выплатить в счет репараций 600 миллионов американских долларов, поставляя на эту сумму товары в течение 5 лет.

После нескольких дней консультаций с экономическими экспертами не только Финляндии, но и Швеции, правительство вынуждено было констатировать, что может принять такие условия мира только как первоапрельскую шутку.

Но Москва не шутила. Сразу после получения отрицательного ответа на мирные инициативы заместитель министра иностранных дел СССР Вышинский выступил по радио с заявлением, что Финляндия отвергла предложения советского правительства о заключении мира, и что ответственность за последствия будет возложена на финское правительство.

Обострились отношения и с Германией. Обозлившись на то, что финны ездили в Москву, немцы прекратили поставки зерна в Финляндию. В стране стала ощущаться существенная нехватка продовольствия. Командующий вермахтом фельдмаршал Кейтель снова пригласил начальника финского Генштаба генерала Хейнрикса для обмена информацией. Маннергейм дал добро на эту поездку.

По возвращении Хейнрикс не сообщил ничего нового: немцы продолжали твердить, что спастись от большевизма Финляндия может, только сражаясь бок о бок с Германией.

В начале мая генералу Хейнриксу поступила секретная информация, что русские в районе Ленинграда сконцентрировали четыре дивизии. Но генерал не довел этой информации до верховного главнокомандующего. Окружение Маннергейма, видя, как тяжело пожилому фельдмаршалу даются эти трудные дни, решило его не расстраивать.