Филарет Чернов - Темный круг Страница 23

* * *

На медленном восходе великого степного солнца табунщики, пасшие мощные косяки маток на ближних к колхозу выгонах, видели нечто совершенно необычайное.

Голый человек, бешено-дымно завихривая песчано-степную дорогу, мчался к селению.

Голый человек держал рупором у рта кисть руки, а другой обвивал крутящуюся шею коня.

Конь и человек трубили…

«Знамя». 1934, № 12.

О ФИЛАРЕТЕ ЧЕРНОВЕ И ЕГО ТВОРЧЕСТВЕ

Евгений Кропивницкий. Воспоминания о Филарете Чернове

1. Вступление

Не систематически, не последовательно, а так, что вспомнится, — так вот, я решил сделать запись о Филарете Ивановиче Чернове, моем друге и замечательном поэте-лирике, родившемся в 1877 году в городе Коврове и умершем 4 декабря, в 8 часов утра, в 1940 году в Москве.

2. Келия

Узкая комната, диван, маленький письменный столик, где обедают и пьют чай, табуретка и стул — вот и вся обстановка комнаты, где проживал Филарет Чернов в Москве в Малом Факельном переулке.

Стены комнаты были сплошь покрыты вырезками картинок из «Нивы», «Родины», «Пробуждения» и прочих иллюстрированных журналов. Все эти вырезки крепко приклеивались к стене, одна к другой, и получалось нечто вроде обоев. Комната всегда была чисто прибрана, на оконце стояли цветы герани и бегонии, около письменного стола виднелся бюст из серой глины хозяина этой комнаты Филарета Чернова. Комната напоминала келию.

3. Голуби

Вся небольшая площадка, с булыжной мостовой двигалась, переливалась серо-радужными переливами — это было как-то странно, почти нереально. Среди площадки стояла баба с корзинкой семян, и когда кто-либо, любивший интересные зрелища, покупал у этой бабы семя и бросал на мостовую — эта живая колеблющаяся мостовая бурлила тысячью сизарей, и это было очаровательно. Филарет Иванович, весь загоревшийся, с блестящими глазами, быстро пошел к зрелищу. Я поспешил за ним.

— Вот жизнь, какая радость жизни здесь, — сказал он, — и как много здесь русского, старинного!

4. Первый раз

Я помню (это было в Перове), отец однажды приехал не один, с ним приехало двое.

Один был солидный и большой — это был замечательный певец Александр Григорьевич Ляхович. Другой был молодой, широкоплечий, плотный человек с каким-то рысьим взглядом и негладкой кожей на лице — это был Филарет Иванович Чернов.

Я тогда был еще очень мал, но помню, как эти двое произвели на меня большое впечатление.

Да, Чернов тогда же читал свои стихи. Я это помню… Я первый раз тогда увидел его.

5. Конец

О, слово странное «конец»,

Конец — нет жизни боле.

Е. К.

И вот конец!

Конец наступил 4 декабря 1940 года. Кремация 7 декабря в 12 часов.

Он умер в психиатрической больнице.

Я зашел как-то на квартиру к Чернову.

Необычный случай: Чернова не было дома.

Через неделю я снова зашел: мне сказали, что его нет дома.

Я заходил через известные промежутки, и каждый раз его не оказывалось дома.

Однажды жена сына Чернова пригласила меня в комнату и рассказала следующее:

Последний раз запой продолжался больше обычного (обычно он пил 5 дней, после чего наступала мучительная реакция).

Мученья после запоя были на этот раз нестерпимыми. Эти мученья были настолько тяжелы и невыносимы, что Чернов пробовал несколько раз вешаться. Повеситься ему не удалось: его отправили в дом умалишенных.

В доме умалишенных он долго страдал.

Он упросил жену, Нюру, взять его из больницы, но тоска была так невыносима, что он принялся за старое: вешаться.

Пришлось второй раз отправить в психиатрическую лечебницу.

Через год он умер.

6. Запои

«Глубокоуважаемый Леонид Иванович, обращаюсь к Вам с большой просьбой, в надежде, что Вы сделаете все от Вас возможное, чтобы выручить меня из безвыходного материального положения, о каком Вы и не представляете. Вам, вероятно, не безызвестно, что в последний мой несчастный запой я был какими-то ворами обобран совершенно, буквально до нижнего белья, и брошен в канаву, где едва не утонул».

Так писал Филарет Чернов моему отцу.

Мне он неоднократно и подробно рассказывал о своих запоях. Ночлежки, Хитровка, участки, канавы, тротуары, мостовые и проч. — вот те места, где в беспамятстве опьянения находился он во время запоя.

После запоя обыкновенно наступала мучительная реакция. Было настолько тяжело, что, по его словам, ему хотелось наложить на себя руки.

Помню, как однажды, когда он обедал у нас в Царицыне, он за обедом выпил две рюмки водки.

На другой день отец сообщил, что Чернов запил.

Незадолго до смерти мы с ним были у художника Мещерского, — Чернов там выпил вина, и после этого он запил, и эти запои уже продолжались до последнего, вышеупомянутого запоя.

Однажды я вошел к нему — он лежал со сломанной ногой. Выяснилось: хотел идти за водкой, жена Нюра не пускала, тогда он бросился из окна.

Отец Чернова был в городе Коврове заведующим водочного предприятия, где делали спирт и водку. Он страдал жестоким запоем, который продолжался по месяцам. Во время таких запоев отец Чернова выбегал из города, бежал по дорогам, полям, лесам — ему казалось, что за ним гонятся черти.

Говоря о своем запое, Филарет Иванович всегда связывал это с наследственностью.

7. Мнительность

Если во время запоев Чернов не жалел себя, и подчас смерть ему была даже желанна, то в дни трезвости им овладевал сильный испуг перед смертью: он кутался, носил пальто и калоши даже в жаркую погоду, наблюдал, чтобы все форточки были закрыты, и сидел в своей горлице-келии тепло одетый, в валенках и т. д.

Он любил уют.

8. Рак

Однажды, когда у него заболел живот — он подумал, что это рак. Он пришел в ужас. Но ему казалось, что его поэзия может погибнуть, что он не успеет написать должного количества, чтобы утвердить себя в мире как поэта. Тогда он рассчитал, что рак длится около года и за это время он сумеет написать энное количество стихотворений. И вот он принялся усердно, не теряя драгоценного времени, сочинять стихи.

В последние годы жизни ему самому это казалось странным.

— Мне сейчас решительно все равно, что будет с моими стихами после моей смерти, останутся они или пропадут, — говорил он.