Борис Емельянов - Снежинск – моя судьба Страница 24

Спешить было некуда, но, несмотря на надвигавшиеся сумерки, мы решили доехать до реки Сакмары и заночевать на её берегу. Добрались до избранного места уже в темноте. Под светом фар мне показалась очень удобной для остановки широкая прибрежная полоса, и я решил подъехать поближе к реке. Преодолев метров десять, наш «вездеход» завяз в прибрежном песке, который я принял за свободное от растительности, удобное для остановки место. Попытки выбраться обратно путём «раскачки» машины ходом вперёд-назад привели к краху: как потом выяснилось, произошла поломка одной из полуосей. Настроение было – хуже не придумаешь, к тому же на свет наших фар мгновенно налетели тучи бабочек-белянок, которые засыпали весь салон и всю нашу одежду. Это был какой-то кошмар!

Ночь мы провели в машине, пытаясь хотя бы немного поспать, но сделать это смогли лишь ребята. Утром стали выгребать из машины мотыльков, на что ушло немало времени, кое-как перекусили, затем я пошёл в селение, через которое мы проезжали: оно располагалось недалеко от реки. Насколько помню, селение называлось Воздвиженкой. Нам сильно повезло, поскольку, как оказалось, в этом селе размещался ремонтный пункт сельхозтехники. Вскоре удалось найти и одного из механиков. У меня, наверное, был неважный вид и, возможно, именно поэтому он отнёсся к моей беде со вниманием. Позднее мы с Реной не раз благодарили судьбу, подарившую нам человека, который сразу всё понял и решил нам помочь. Ждать пришлось недолго, Николай Матвеевич (так звали механика) послал со мной трактор «Беларусь», и вскоре «Запорожец» оказался на ремонтном дворе. Я не очень разбирался в тонкостях устройства привода задних колёс и потому, когда машина уже была поставлена на смотровую яму, целиком и полностью положился на механика, хотя он предупредил, что ему не приходилось ещё заниматься таким ремонтом. Вскоре он сказал, что надо будет снимать двигатель, что весьма меня расстроило, так как дело могло растянуться на несколько дней, а у нас заканчивались продукты, да и денег оставалось совсем немного. И тут Николай Матвеевич неожиданно предложил расположиться в его доме, а с питанием проблем не будет: у них всё своё, даже сало, поэтому беспокоиться не надо. По-доброму встретила нас и его жена – украинка по национальности.

К концу дня обе половинки полуоси были освобождены, и мы стали думать, что делать. Решили, что лучше достать новую полуось. Николай Матвеевич сказал, что мне придётся ехать в Оренбург, чтобы купить её в цехе ремонта легковых автомобилей, с начальником которого он был знаком. Сесть на поезд, который уходит в 7 часов утра, нетрудно, так как железнодорожный полустанок, где он всегда останавливается на пару минут, находится недалеко. На следующий день, с запиской Николая Матвеевича начальнику цеха в кармане и с оставшимися у меня деньгами, я отправился в поездку, моля бога, чтобы мне повезло: ведь нужной полуоси могло и не оказаться на складе. В обратную сторону поезд шёл вечером, так что я должен быть успеть обернуться за один день.

Авторемонтный цех, который, как пояснил Николай, в народе прозвали «Голубым экраном», имея в виду нередкие случаи обмана заказчиков и других неправедных дел, которые для многих автолюбителей были видны как на экране телевизора, я нашёл без особого труда. Начальник цеха оказался на месте, я подал ему записку и стал ждать его «приговора». На его лице я не обнаружил особых эмоций, но, всё же, получил направление к кладовщице, которой он тут же и позвонил с изложением моей просьбы. Кладовщица – толстоватая, довольно хмурая немолодая особа, выслушала меня, назвала цену, тут же, однако, добавив убийственные для меня слова: «Полуосей к ЗАЗ-966 на складе нет». Сердце моё застучало как перегруженный мотор: ситуация ставила меня в ужасное положение. Я спросил, не могу ли я достать полуось где-либо в другой мастерской Оренбурга, на что получил отрицательный ответ. В полном отчаянии я стал просить «убившую» меня женщину, всё-таки, сходить вместе со мной в кладовку: а вдруг там найдётся, то, что мне нужно, но она даже и не думала вставать с насиженного места. И тут я вспомнил нелестные отзывы об этой злополучной фирме и, преодолев все свои моральные переживания, вытащил из кармана давно накопившуюся у меня кучу монет самого разного калибра и вывалил на стол, заявив, что больше у меня нет, деньги остались только на полуось. Женщина, не глядя на меня, сгребла эту кучу в ящик стола, и, пробурчав что-то маловразумительное, поднялась со стула: «Пойдёмте!». Она несколько раз прошла туда-сюда вдоль стеллажа и, наконец, вытянула с полки завёрнутую в плотную бумагу полуось. «Вам повезло» – процедила моя спасительница. Уже в совершенно другом настроении я расплатился, поблагодарив казавшуюся мне теперь вполне нормальной женщину и, словно на крыльях, вышел на улицу. До поезда оставалось ещё много времени, я перекусил у какого-то лотка парой пирожков с капустой и успел немного побродить по незнакомому мне городу.

Возвратился я довольно поздно, но наши радушные хозяева устроили на скорую руку ужин и с удовольствием выпили с нами за мою успешную поездку.

Утром, наскоро позавтракав, мы с Николаем Матвеевичем пошли в ремонтный цех, развернули новую полуось и с ужасом обнаружили, что она не от моего «Запорожца», а от ЗАЗ-968, и имеет несколько больший диаметр. Прежнее приподнятое настроение сразу улетучилось, и я с горечью подумал, что кладовщица, возможно, наказала меня за то, что переданное ей «вознаграждение» она посчитала слишком скудным. После некоторого размышления мы пришли к выводу, что я, наверное, неправ, и нужной запчасти у неё действительно не было.

Вскоре мы нашли, пожалуй, единственный выход из ситуации. Тщательно измерив длину старой полуоси, укоротили на механической ножовке новую полуось до необходимой длины, затем подрезали торец половинки старой полуоси и соединили подготовленные части сварным швом. Откровенно говоря, я не очень доверял такому соединению, но оставил эти сомнения при себе, чтобы не обидеть человека, который и так уже столько сделал для меня!

Работа заняла почти весь день, и мы отправились в дальнейший путь лишь на четвёртые сутки, решив, не меняя намеченного ранее маршрута, заехать в Оренбург. Не могу не сказать, что с Николаем Матвеевичем и его супругой мы так подружились, что долго потом переписывались и даже несколько раз обменивались посылками…

Уезжали мы с самыми тёплыми чувствами и уверенностью, что все неприятности с машиной остались в прошлом. Однако, как оказалось, нас ждали новые испытания.

Началось с лобового стекла. Мы въезжали в Мелеуз, колёса плавно катили по ровному чистому асфальту и вдруг в лобовое стекло ударил камень, вылетевший из-под колеса встречных «Жигулей». Вся поверхность стекла мгновенно покрылась густой сетью трещин. Мы остановились на обочине, не желая верить своим глазам. Постепенно шоковое состояние начало проходить. Растянув под стеклом одеяло, мы стали собирать в него куски стекла. В весьма удручённом состоянии поехали дальше, надеясь на то, что сухая безветренная погода будет сопровождать нас до самого дома. После ночёвки около Салавата и завтрака мы окончательно свыклись со своей судьбой и даже шутили, что теперь нам не надо будет мыть или протирать стекло. Мешала лишь залетавшая в салон мошкара, поэтому мои очки приходилось довольно часто очищать от её вязкой плоти. Рената время от времени прикрывала лицо руками, а Серёжа с Димой, располагавшиеся на заднем сидении, закрывались одеялом.

Мы стремились как можно быстрее доехать до дома, но нам снова сильно не повезло: въехав в Усть-Катав, взобрались на очередную дорожную горку и вдруг, при нажатии на педаль газа, я почувствовал, что машина останавливается. Стало ясно, что отремонтированная полуось сломалась – очевидно, по сварному шву. Трудно передать моё состояние в эти минуты: мне казалось, что теперь мы попали практически в безвыходное положение.

Я попытался посоветоваться с кем-либо из проезжавших водителей, но кто нам мог помочь? Более внимательно осмотревшись по сторонам, я увидел совсем близко от места нашей остановки ограждение с металлическими воротами и вывеску о том, что здесь располагаются мастерские по ремонту сельхозтехники. Я не сразу поверил своему счастью и несколько раз перечитывал ставшим вдруг таким дорогим для меня текст. Зайдя в калитку, я направился к зданию ремонтного пункта, но меня остановил сторож, сказав, что идёт уборочная пора и посторонним тут делать нечего. Я поведал ему о случившемся, но суровый страж был неумолим. Тогда я сказал, что мне надо всего на несколько минут встретиться с главным инженером. Как ни странно, сторож разрешил войти в здание. Главный инженер выслушал меня, но сразу же отказал в помощи, объяснив, что сейчас у них горячие дни, техника часто ломается и он ничем не может помочь. Я просил войти в мое положение, объяснив, что мы опаздываем на работу, а дети – в школу и только он может решить нашу проблему. Внутренне я уже не надеялся на успех, как вдруг этот большой, грузный человек махнул рукой: «Ладно, сейчас вам снимут полуось, а в обеденный перерыв вы сами займётесь её ремонтом, а потом я дам вам сварщика». Горячо поблагодарив главного инженера, я сказал, что до сварки надо будет половинки полуоси соединить втулкой, иначе далеко я не уеду. Он ответил, что втулку я должен выточить и напрессовать сам, показал электромагнитный пресс и ящик с ненужными металлическими деталями, среди которых можно найти и заготовку для втулки. Указал и на токарный станок с набором резцов, даже не спросив, могу ли я на нём работать. Готовый на всё, я попросил у него «колумбик», т.е. уменьшенный штангенциркуль. Он посмотрел на меня с уважением, но предупредил, что инструмент после окончания работы надо будет спрятать под заднюю бабку станка, иначе его, скорее всего, утащат. Операция по снятию сломанной полуоси прошла на удивление быстро: оказалось, что для этого совсем не нужно было снимать двигатель! Дождавшись начала обеденного перерыва, с чувством некоторого волнения – ведь уже много лет мне не доводилось иметь дело со станком, я приступил к работе.