Леонид Млечин - Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота Страница 24

Когда Брежнева послали поднимать целину, то он подумал, что «надо сказать спасибо доброй казахской семье, поклониться стенам, в которых вместо четырех человек дружно прожили в те трудные годы семеро». Отблагодарил хороших людей щедро, как умел. Но за казенный счет. Турсун Байбусынов был назначен на хлебную должность. И попытки убрать его Леонид Ильич воспринимал как выпад лично против себя.

Когда через много лет Валерия Харазова назначали вторым секретарем ЦК в Литву, секретарь ЦК по кадрам Иван Васильевич Капитонов принес Брежневу три объективки и предупредил:

— Харазов — основной кандидат. Если он вам не подойдет, есть еще две кандидатуры.

Брежнев утвердил Харазова. Валерия Иннокентьевича вновь вызвал Капитонов и заинтересованно спросил:

— Откуда тебя так знает генеральный?

По традиции Брежнев принимал тех, кого рекомендовали вторыми секретарями в национальные республики. Но своего старого знакомого Валерия Харазова Леонид Ильич не пригласил.

Иван Капитонов все брежневские годы занимался подбором руководящих кадров. Он нравился Леониду Ильичу.

— Когда мы встречались, — рассказывал Капитонов, — анекдоты травили. Он их любил, хотя ни одного не помнил. Я умею рассказывать так, что человек покатывается со смеху…

В Казахстане Брежнев получил полный комплект депутатских мандатов. Его сделали депутатом Алма-Атинского горсовета, республиканского Верховного Совета и Верховного Совета СССР. На ХХ съезде партии в феврале 1956 года Леонид Ильич получил слово как руководитель партийной организации Казахстана. Но после съезда в Алма-Ату он не вернулся. Хрущев оценил деятельного и энергичного работника. Брежнева, как и в 1952 году, избрали кандидатом в члены президиума и секретарем ЦК.

Леонид Ильич с триумфом вернулся туда, откуда его изгнали четыре года назад. Он вновь принадлежал к высшему руководству страны. Он был счастлив. Миг торжества, который мало кто испытывал! Говорят, что, когда Брежнева избрали секретарем ЦК, Аверкий Борисович Аристов, который в ЦК ведал силовыми структурами, самолично принес его досье, и они его вместе сожгли.

Когда Брежневы перебрались в Москву, то в мае 1956 года купили на Московской мебельной фабрике мебельный гарнитур для кабинета: «книжный шкаф, письменный стол, рабочее кресло и мягкий диван; фанировка: лицевая фанера под орех». Брежнев дома не работал, книг не читал, ничего не писал. Но как одному из руководителей страны без кабинета!

Старая гвардия проиграла

В начале января 1957 года высшее руководство страны обсуждало одну из важнейших идей Хрущева — заменить отраслевой принцип управления промышленностью территориальным. Хрущев предлагал упразднить большинство министерств и передать рычаги управления предприятиями на места.

Реорганизация вызвала противодействие старой гвардии — членов президиума ЦК, которым не нравились новации первого секретаря. Хрущев с ними не считался, новые идеи обсуждал с молодежью, которую продвигал, ветеранов ставил перед свершившимся фактом.

6 апреля 1957 года на президиуме ЦК в отсутствие Хрущева рассматривался вопрос о его награждении за освоение целинных земель. Обычно в таких случаях все высказываются за. Но произошло непредвиденное. Возразил Молотов:

— Хрущев заслуживает, чтобы его наградить, но, полагаю, надо подумать. Он недавно награждался. Вопрос требует того, чтобы обсудить его политически.

«Политически» — то есть по существу. В словах Молотова был резон: неприлично отмечать заслуги одного человека слишком часто. Но дело было не в награде. Молотов выступил против Хрущева.

Ему возразил первый заместитель главы правительства Михаил Георгиевич Первухин:

— Нет сомнения, что Никита Сергеевич проявил инициативу относительно целинных земель. До него этот вопрос не ставился. Целина — важное дело, и нас не должно смущать, что через два года награждаем вновь.

А Каганович тоже высказал сомнение в целесообразности награждения:

— Товарищ Хрущев имеет заслуги в этом деле. Награда заслуженная. Но тут есть вопрос. Правильно ли, что мы награждаем первого секретаря только за одну отрасль? У нас нет культа личности, и не надо давать повода… Надо спросить самого товарища Хрущева и политически обсудить вопрос.

Маленков занял уклончивую позицию:

— Личные заслуги товарища Хрущева большие. Но предлагаю ограничиться сейчас обменом мнениями и поговорить еще, может быть вне заседания.

Секретарь ЦК Поспелов не согласился с Маленковым:

— Целинные земли — не частный вопрос. Товарищ Хрущев заслуживает награды.

По существу, это была проба сил. Влиятельные члены президиума фактически выступили против Хрущева. Наткнулись на сопротивление более молодых секретарей ЦК. И в тот раз не решились идти до конца. Уступили. Президиум принял постановление «О награждении первого секретаря ЦК КПСС Героя Социалистического Труда т. Хрущева орденом Ленина и второй Золотой медалью «Серп и Молот», отмечая «выдающиеся заслуги Н. С. Хрущева в разработке и осуществлении мероприятий по освоению целинных и залежных земель».

После голосования Маленков позвонил Хрущеву и подобострастно сказал:

— Вот, Никита, сейчас поеду домой и от чистого сердца, со всей душой трахну за тебя бокал коньяку.

Все они ошибались в Никите Сергеевиче, принимая его за простачка, с которым легко будет сговориться! Привыкли, что Сталин ернически именовал его Микитой, и думали, что тоже смогут им командовать. А Никита Сергеевич оказался талантливым политиком. Живой и энергичный, он легко обошел своих неповоротливых соратников. Прежде всего он избавился от Берии, которого смертельно боялся. Оттеснить от власти Маленкова, который после смерти Сталина недолго играл роль руководителя страны, оказалось значительно легче.

В марте пятьдесят третьего года Хрущев был избран секретарем ЦК — всего лишь одним из четырех. После мастерски проведенного им ареста Берии Никита Сергеевич захотел повышения. Завел речь о том, что на заседаниях президиума ЦК должен председательствовать секретарь ЦК, а не глава правительства Маленков:

— У нас коллективное руководство, каждый должен делать свое дело, Маленков — руководить правительством, а не партией.

Товарищи по партийному руководству, ощущая очевидное первенство Хрущева, спешили удовлетворить его амбиции. Через два месяца после ареста Берии, во время сентябрьского пленума, в перерыве в комнате отдыха, где собирались члены президиума, Маленков вдруг сказал:

— Я предлагаю избрать на этом пленуме Хрущева первым секретарем Центрального комитета.