Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой Страница 24

То, что начиналось как шутка, переросло в действие. Мой вклад состоял в предоставлении своего дома, который Лаура называла «байроническим», а также в организации поставок провизии и приглашении флориста. Тем временем девушки поместили объявление в газету «Сан-Франциско уикли»: «Ищем джентльменов для обнажения, элегантного прислуживания в дамском салоне, без секса, без оплаты». Нас засыпали предложениями. Из всей массы соискателей мы выбрали шесть мужчин, включая брокера, агента по недвижимости и серфера.

Эта вечеринка — этакий «язычок за щечкой», игра в плейбойский замок — имело громадный успех.

Литературные дамы в сияющих вечерних туалетах, кружевных корсетах, тиарах и смокингах порхали по холлам, выбирая канапе на серебряных подносах и читая что-то из своих произведений.

Гостьи и джентльмены наслаждались приятной вечеринкой.

Сюзи написала статью о празднике, которая появилась на первой полосе в воскресном приложении «Сан-Франциско кроникл», проиллюстрированная фотографиями класса «R» именитого фотографа (он тоже весело разделся). Статья Сюзи была помещена в ее антологию, что прибавило культовой славы вечеринке, кроме того, статья была помещена на веб-сайте Лайзы, и запросы на сервер полились рекой. Мы, не желая того, популяризовали эту причуду. Хлынули подражания, сначала местные, а за ними последовали вечера по всей стране. Наши официанты настаивали на повторении; мы получили горы писем от местных феминисток и артистов, обратившихся с просьбой пригласить их на следующий салон. По взаимному соглашению мы отклонили проведение другой вечеринки, довольствуясь уже достигнутым абсолютным эффектом.

Мой рассказ с треском провалился. Тайша предприняла невероятное усилие, чтобы спасти беседу, рассказав об одной из своих сталкинг-ролей в качестве агента недвижимости, во время исполнения которой она обнаружила «одну из этих штук» — жужжащий вибратор в туалете. Она захихикала, закрыв лицо руками.

В конце я раздала подарки, которые, как потом оказалось, и спасли вечер. Муни вежливо отметила мою заботу, Тайша сказала, что я выбрала идеальный подарок для каждой из них. Единственная тревожная нота исходила от очень нетерпеливой Клод — она хотела свой подарок НЕМЕДЛЕННО!

Я пообещала, что ей нужно подождать только два дня. Она утешилась рыбным филе «Нури», объявив, что это «великое предзнаменование, потому что мой отец (Карлос) тоже владеет компанией».

Затем меня отвезли домой, я была вполне уверена в том, что все прошло не так плохо.

Через несколько часов мне позвонил разъяренный Карлос, бранивший меня за концентрированность на самой себе, которую я продемонстрировала, «хвалясь секс-вечеринками». Впервые я столкнулась со столь чрезмерной щепетильностью с его стороны, поразившей меня, так как обычно он сквернословил, чтобы шокировать и провоцировать, как дон Хуан. На этот раз Карлос был так зол, что я расплакалась. Он повесил трубку.

В слезах я позвонила Флоринде, рассказав ей, что Карлос оскорбил меня.

Это было бы оскорблением, настаивала она, если рассматривать атаки Карлоса с человеческой точки зрения, считая себя просто смертной. Он же пуст, без эго. У него нет настоящих чувств, объясняла она, настроения и слова проходят через него совершенно бесследно, ведомые внешней силой. Он непогрешим. Кроме того, они увидели сегодня, что я больше не могу быть с ними. Приглашение было большой ошибкой. Моя энергия — красного цвета, самая жалкая человеческая энергия, в то время как их — голубая — самая эфирная и абстрактная. Я была безнадежна. Мне нельзя больше звонить им, инструктировала она меня, скоро появится другой учитель, добрый, они уже видели его.

Бесцеремонно и грубо Флоринда бросила трубку. (В качестве постскриптума: «Трампс» вскоре закрылся, Флоринда обвинила меня в том, что я принесла несчастье ее любимому ресторану, утверждая, что моя черная магия, моя «человеческая форма» стали причиной его финансового краха.)

Ошеломленная, я позвонила Муни, которая сразу же подтвердила мое падение.

Я позвонила Муни еще раз в полночь. Она сказала: «Ты разбудила меня. Мне в шесть нужно быть в аэропорту», — и повесила трубку. Я провела ночь в смятении, кидаясь то в плач, то в гнев, и позвонила Муни опять в половине седьмого. Она ответила заспанным голосом.

— Я думала, что тебе нужно куда-то ехать.

— Ты достала меня, — захныкала она. — Я не могла заснуть и теперь из-за тебя опоздала на самолет. Это ты виновата! — она опять повесила трубку.

Муни была там и в десять часов и снова бросила трубку, лишь только услышала мой голос.

глава 9

«МЫ В ДЕЛЕ»

Так скоро, что и дня не минет,

Я завтрашнее приключение начну.

Уильям Шекспир «Король Иоанн»

Потерпев фиаско, я проплакала несколько часов и в конце концов примирилась с мыслью о возвращении в Беркли. Я позвонила своей подруге Салли, чтобы рассказать ей новости. Среди нарастающего хаоса она была моим доверенным лицом, посвященным «практиком», той, кого ведьмы встретили в Беркли, презрительно скривившись в ее адрес за то, что она не была молодой, утонченной и одетой так, чтобы удовлетворить их голливудские магические стандарты.

У Салли были странные прозрения раз или два в году, когда она работала в саду или, например, чистила зубы. Она слышала сверхъестественный голос, который посылал ей необъяснимые, неизменно аккуратные послания, предлагающие стратегические советы.

— Эйми, у меня опять было, как там его… наитие. Это случилось прошлым вечером, когда я была в душе! Это предназначалось тебе. Очень коротко и прямо он сказал: «Если она не произнесет ни слова и не станет сопротивляться, все будет хорошо — она их не потеряет». Эйми, голос сказал, что все, что тебе надо сделать, — это позвонить Карлосу чуть позже, чтобы сказать «до свидания», затем позволить ему говорить все, что угодно, — напыщенные слова, неистовый бред, — все, что захочет.

Никакого протеста! — смейся, если нужно. Все изменится просто само по себе, вот так! — она щелкнула пальцами.

Я позвонила Карлосу до того, как он успел поменять номер телефона. Как я вскоре узнала, это практиковалось постоянно, когда кого-то вышвыривали из группы. Прежде чем я начала говорить, он взревел:

— ОСКОРБЛЕНИЕ? Теперь ты оскорблена? Ведьмы сказали мне! Ты профессиональная плакальщица! Такое чувство собственной важности, такая ранимость! Ты что, думаешь, будешь жить вечно и все будут заботиться о бедной девочке? Coño! Carajo! Уродина! Ты — шлюха!