Мария Арбатова - Испытание смертью или Железный филателист Страница 24

— Ты уезжаешь? — испуганно спросил старик и непроизвольно схватил Отто за руку.

— Всего на пару дней, — успокоил Отто.

— Ведь мы с тобой еще не съездили смотреть белых акул и китов! Скоро они подойдут со своими малышами к самому побережью! А ты был в Голд-Риф-Сити? Спускался в туннеле в шахту?

— Да, Тиана возила меня туда. И еще показывала порт Элизабет.

Он без удовольствия вспомнил Голд-Риф-Сити — городок, построенный вокруг шахты бывших королевских золотых приисков. Там сохранилась исторически достоверная картина золотодобычи викторианских времен с убогими шахтерскими домиками, музеем одежды и быта.

Экскурсионный спуск в шахту выглядел, как прогулка в преисподнюю, в которой добывавшие золото шахтеры работали в таких условиях, словно при жизни были сосланы в ад за тяжкие грехи.

Машина резко остановилась, и Джон заорал на У-Цибусисо на незнакомом языке. Тот начал оправдываться, эффектно воздевая красивые руки и закатывая огромные глаза к небу, потом достал из багажника металлическую канистру и кинулся в лес с быстротой лани.

— Это кретин забыл залить полный бак перед выездом! Ты можешь себе представить, чтобы белый забыл залить бак перед выездом? — кипятился Джон.

— Могу, — улыбнулся Отто. — У меня так было. А почему он побежал в лес? Он рассчитывает, что лев нальет ему бензина? Или он боится вас больше, чем льва?

— Сказал, что знает деревушку, где есть бензин. Лев его не тронет, они с ними как-то умеют договариваться. У-Цибусисо будет бежать и бить в канистру, как в барабан, а львы не любят шума. — Джон посмотрел на часы. — Мы обещали быть у Уинстона в двенадцать, а из-за этого черномазого кретина не поспеем!

— Давайте простим его, тем более, вокруг такая красота.

— Это для тебя красота, а я езжу по этим тухлым дорогам семьдесят лет подряд! Вот ты, Отто, осуждаешь сегрегацию, но они все время ведут себя так, словно у них в голове солома. Знаешь анекдот? Приходит черный к белому и говорит: «У меня двадцать детей, я не могу их прокормить, как сделать, чтоб их больше не было?» Белый советует: «Сделай стерилизацию». Черный отвечает: «У меня нет на это денег». Белый говорит: «Тогда купи банку пива и хлопушку, выпей пиво, выдерни из хлопушки веревочку, засунь в пустую банку и считай до десяти».

Старый Джон показал, как черный выпил пиво, выдернул веревочку из хлопушки, засунул хлопушку в банку пива, и держа одной рукой банку, начал загибать пальцы на другой:

— Черный считает: раз, два, три, четыре, пять! Пальцы на одной руке кончаются, тогда он засовывает банку между ног и загибает пальцы на второй руке: шесть, семь, восемь, девять, десять!

Отто и Джон захохотали так, что автомобиль затрясся.

— Между прочим, имя водителя «У-Цибусисо» означает «Счастливый дар, ниспосланный небесами»! — вспомнил Джон, и они снова захохотали.

— Зато они умеют то, чего не умеем мы. Например, бежать с канистрой по джунглям и не быть съеденными, — напомнил Отто.

— Да потому, что они к животным ближе, чем к нам. Они живут не по законам государства, а по предсказаниям сангомас. Впрочем… — Джон махнул рукой. — Мы теперь практически тоже.

— Никак не привыкну к этому.

— Не привыкнешь? Да ты же сам общаешься с духом Чаки! — подмигнул Джон и, чтобы скоротать ожидание У-Цибусисо с канистрой, спросил: — Лучше скажи, какие журналы модны у филателистов в Европе?

— Ну конечно, ваши «The London Philatelist» и «Philatelic Magazine», наши «Der Sammler-Dienst» и «Deutsche Zeitung für Briefmarkenkunde», австрийский «Austria-Philatelist», швейцарский «Schweizer Briefmarken-Zeitung» и французские «LʼEcho de la Timbrologie» и «La Philatélie franijaise», — назвал Отто.

— Ты загибаешь пальцы совсем как черный со взрывчаткой между ног!

И они снова захохотали.

— Эти иногда к нам доходят, а что новенького?

— Сейчас такое время, что журналы для филателистов начали издавать и Восточная Германия, и Венгрия, и Болгария, и даже Куба с сумасшедшим Фиделем! Не поверите, но Советы недавно выпустили «Каталог почтовых марок СССР. 1918–1974» и обещали издавать к нему дополнения.

— СССР? — удивился Джон. — У них же голод и сталинский террор! Неужели им до марок?

— Там давно нет ни голода, ни Сталина.

— Откуда такое глубокое знание Советов? Ты ими интересуешься? — с подозрением спросил Джон.

— Кто же ими не интересуется, дорогой Джон? Посмотрите, сколько места они занимают на карте мира! Кто же не мечтает залезть со своим товаром на рынок этой махины? Если бы я был англичанином, как вы, у меня бы получилось, — вздохнул Отто. — Но немцев они ненавидят на подкожном уровне!

— Их трудно осуждать за это, сынок.

— Согласен. Я долго и тоскливо читал о них в журналах. И убедился, что по качеству бытовой техники СССР находится до нашей эры. Даже в Восточной Германии машины-химчистки и автомобили позорят немецкий народ. Как говорят перебежчики, Восточная Германия отличается от Западной примерно как «трабант» от «опеля».

Они проболтали на полупустой дороге о политике и марках еще полтора часа, периодически прерываясь на громкую брань Джона в адрес черного водителя, включающую пожелания быть растерзанным львом, ужаленным змеей и растоптанным слоном.

А когда замурзанный, исцарапанный и сияющий У-Цибусисо появился на дороге с полной канистрой на плече, сил ругаться уже не было.

— Я знаю этих черномазых, небось, взял бензин за соседним кустом, а все это время сплетничал со своей родней и жрал умнгдухо! Они же тут все родня друг другу!

— Что такое умнгдухо? — спросил Отто.

— Если буду рассказывать, сойду с ума от голода! Это кукурузная каша с картошкой, сладкими бобами, маслом, луком, красным перцем и лимоном. Знал бы ты, как ее готовит наша прислуга. Главное, чтобы Уинстон не решил, что мы передумали ловить крокодила.

— Зачем ловить крокодила? Мы же едем посмотреть крокодиловую ферму.

— Можешь не ловить, можешь смотреть. Конечно, это неправильно, настоящий мужик должен уметь поймать крокодила. Как говорится, если хочешь быть слоном, то и кучи должен делать, как слон! Уинстон — настоящий мужик, он военный хирург. В молодости девки липли к нему, как мухи цеце к коровам на водопое.

— Почему именно на водопое? — спросил Отто.

— Мухи цеце обожают селиться на берегу, на самых лучших землях. Говорят, кусая скот, они спасли страну от перевыпаса и эрозии почв. Но я бы отдал все деньги, которые у меня есть, тому, кто взялся бы их уничтожить, — задумчиво сказал Джон. — Один мой армейский дружок сгорел от сонной болезни. Вы там в Европе даже не представляете, что это такое! Раньше она выкашивала здесь целые деревни!

— Я читал в справочнике для туристов, что это неприятная штука, — кивнул Отто.