Михаил Болтунов - Диверсант Страница 24

Другая часть перешла испано-французскую границу и была интернирована. А когда французское правительство решило передать их фалангистам, бойцы бежали из лагеря и укрылись в горах. Они стали основой будущих партизанских бригад. Именно диверсанты 14-го испанского корпуса впоследствии повесили Дуче. Освобождали от фашистов Марсель и Париж. Позже четверо бойцов корпуса вместе с Фиделем Кастро высадились на Плайя Хирон. Большинство из них были учениками Ильи Старинова, Хаджи Мамсурова, Николая Патрахальцева.

Вот такая история с географией!

Энергичный, смелый командир

Из зарубежной командировки Николай Патрахальцев возвратился с отменной характеристикой. «Показал хорошие качества разведчика — смелость, инициативность, умение ориентироваться в сложных условиях. Преданный офицер, прекрасно знающий свое дело. Лично участвовал во многих операциях и боях, хороший организатор».

С орденом Красного Знамени, с такой характеристикой, боевым опытом, Патрахальцев, разумеется, не мог возвратиться в свой «сапмасквзвод» в Одессу. Он нужен был в Москве, в разведуправлении, к лету 1938 года сильно поредевшем после сталинских чисток.

Илья Григорьевич Старинов, вернувшийся из Испании на год раньше Патрахальцева, рассказывал автору этой книги, что на родине почувствовал себя, как в пустыне. Взяли одного друга, другого, у третьего не выдержало сердце… Звонил на квартиры знакомых, сослуживцев, — всюду отвечали чужие голоса.

Патрахальцев помоложе Старинова, до Испании в столице, в разведуправлении, не служил, многого не знал.

Но и он, придя летом 1938 года в центральный аппарат разведуправления, увидел, что нет уже командарма 2 ранга Берзина, героя Испании, что арестован его последователь на посту начальника военной разведки комкор Урицкий. Следом за ним в подвалах Лубянки оказался врио начальника разведупра комдив Никонов, потом старший майор госбезопасности Гендин. Комбрига Орлова арестовали уже при Патрахальцеве.

Так это только самые старшие начальники. А сколько арестовано тех, что рангом пониже, но настоящих мэтров разведки. Кое-кого он знал, о ком-то просто слышал. Комдив Стигга руководил агентурной разведкой в Европе, полковник Константин Звонарев был начальником восьмого отдела. Он читал его книгу «Агентурная разведка России».

Полковой комиссар Эдуард Озолин, нелегалы Вольдемар Груздун, Ян Тылтынь, полковник Рудольф Кирхенштейн, комбриг Владимир Горев-Высокогорец, военный советник в Испании… Никого из них уже нет в разведуправлении.

Приказом НКО Николай Патрахальцев сразу был назначен заместителем начальника отдела «А». Иными словами подразделения, которое занималось разведывательно-диверсионными делами.

Долго засиживаться в Москве не пришлось. Уже на следующий год разгорелись бои у реки Халхин-Гол. В августе 1939 года Патрахальцев выезжает туда, возвращается в октябре, а в ноябре он вновь на фронте. Теперь уже на советско-финском. Работает в оперативной группе Северо-Западного фронта.

Чем занимается Николай Патрахальцев на Финской войне? Об этом можно судить из документов той поры. В спецархиве сохранился весьма интересный приказ самого заместителя наркома обороны СССР, начальника военной разведки комдива Проскурова, отданный лично капитану Патрахальцеву в декабре 1939 года.

Этот приказ раскрывает не только суть работы Патрахальцева, но и подчеркивает важность его деятельности, если утверждает его сам заместитель наркома.

В нем Патрахальцеву предписывается «выехать в Ленинград для оказания помощи разведотделу Ленинградского военного округа».

А далее задача конкретизируется. «Подготовить роту авиадесантной бригады в тактическом и техническом отношении для диверсионной работы, сформировать из состава роты самостоятельно действующие группы. Помочь разведотделу ЛенВО в правильном использовании групп и постановки им боевых задач, а также в материальном обеспечении групп для выполнении спецзадач».

Однако капитану Патрахальцеву пришлось заниматься не только подготовкой диверсантов, но «проводить вербовку финнов на территории, занятой нашими частями, с целью заброски их в тыл врага, как в одиночку, так и в большом количестве с разовыми спецзаданиями».

Особо, на чем настаивал начальник военной разведки, — «завербовать 4-5 финнов, наиболее подготовленных, подходящих для нас, обеспечить их переброску обратно на сторону белофиннов с задачей обосноваться, обеспечить себя документами и в последующем перейти в Швецию или Данию под видом беженцев.

В Стокгольме и Копенгагене дать им постоянные явки».

В конце комдив Проскуров приказывал «своевременно доносить о ходе дел».

А дела на Северо-Западном фронте обстояли далеко не лучшим образом. Уже через несколько дней после отъезда в Ленинград капитан Патрахальцев сообщал: «Согласно приказанию прибыл в разведотдел ЛенВО, познакомился с состоянием спецработы (имеется в виду разведывательно-диверсионная работа — авт.), которая находится в следующем состоянии:

а) вместе с комбригом, комиссаром и командиром роты, проверил готовность роты к выполнению задач. Выяснилось: рота к задачам такого рода не готова.

Знание подрывного дела совершенно не достаточны. Методы и способы действий, которые хотели использовать при выполнении боевых задач, — не годны, и неизбежно приведут к провалу.

Снабжение разведывательно-диверсионных групп оружием, компасами, часами, другими необходимыми материалами, без которых не возможна работа в тылу врага, совершенно не достаточно. Так, например, компасы имеются только у старших групп, а не у всего личного состава, часов нет совсем, электробатарейки отсутствуют;

б) мною проведены занятия, в ходе которых были отработаны способы действий разведдиверсионных групп;

в) скомплектованы 6 групп по 8 человек в каждой;

г) перед начальником разведотдела поставлен вопрос о снабжении роты необходимым вооружением и обмундированием;

д) после материального обеспечения диверсионная рота сможет выполнять задания по подрыву железных дорог и автомашин.

Зам. начальника спецотдела

капитан Патрахальцев».

В это же время в личном письме начальнику спецотдела разведуправления полковнику Мамсурову Патрахальцев с горечью напишет: «Здесь не разведотдел, а пустое место… Даже сам начальник и его помощник не могут достать военное обмундирование финской армии. Хотя у нас достаточно пленных».