Юрий чурбанов - Мой тесть Леонид Брежнев Страница 24

В моем понимании Леонид Ильич был человеком общительным. Он никому не запрещал бывать у него, и все это хорошо знали. Не могу сказать, что среди членов Политбюро у него были близкие друзья, все-таки он старался поддерживать ровные отношения, но как я уже говорил, ближе всех к нему были Андропов, Устинов, Громыко и Черненко. Я никогда не спрашивал у этих людей, за что их ценил Леонид Ильич, но то, что ценил — было видно. В «домашние» часы Леонид Ильич никогда не посвящал меня в свои дела. Зачем? У меня был свой участок работы. Все остальное — лишь праздное любопытство, неуместное в том случае, если речь идет о государственных делах. То есть я могу лишь косвенно судить о том, как они общались. Разбирался ли Леонид Ильич в людях? Могу ответить утвердительно: да. Как посмотрит на тебя из-под густых бровей, так ему многое становилось ясно, и какие-то вопросы отпадали сами собой. Если человек обращался к Леониду Ильичу с какой-то разумной просьбой, и эта просьба казалось ему объективной, он помогал во что бы то ни стало. Но если же кто-то начинал приставать, то он всегда мог — достаточно твердо — поставить этого человека на место. Я уже говорил, что по отношению к семье это был очень добрый и мягкий человек — так вот эти качества распространялись и на тех людей, которые окружали Леонида Ильича. Он никогда не подчеркивал свое служебное превосходство, которым — в среднем звене — так тупо кичатся некоторые наши чиновники. Не помню, чтобы за какой-то просчет или проступок он мог одним, как говорится, махом лишить «проштрафившегося» человека всего, что он имел, если же, конечно, это были не уголовно наказуемые действия. Вот почему я утверждаю, что главная черта характера Леонида Ильича — доброта и человеческое отношение к людям.

Думаю, что мне он доверял. У нас были хорошие отношения. От него я никогда и ничего не скрывал. Свои маленькие тайны есть, конечно, у каждого человека, но перед Леонидом Ильичом я всегда был, как на рентгене.

Не думаю, если говорить честно, что я имел какое-то влияние на Леонида Ильича, да такой цели у меня просто не было. Возвращаясь из служебных командировок — а я обычно был в командировках по стране почти сто дней в году, — я всегда делился своими впечатлениями от этих поездок и рассказывал Леониду Ильичу все как есть. Я чувствовал, что он, скажем, не все знает и по Сургуту и по Нижневартовску, где я был. Не знаю, как сейчас, а в те годы там очень остро стояла проблема жилья; кроме того, была проблема с приобретением мебели. Леонид Ильич слушал с очень большим интересом. Когда я возвращался, всегда был вопрос: «Ну, как съездил?» И если я не рассказывал, то вопросы на этом прерывались. Все-таки он очень уставал на работе.

Знал ли Леонид Ильич об истинном положении дел в стране, скажем, с продовольствием? В полном объеме — не знал. Я могу ответить однозначно. По крайней мере, та информация, которой я делился по возвращении из командировок, была для него совершенно неожиданной. В первую очередь я имею в виду вопросы продовольственного снабжения страны. Как-то раз он позвонил мне на работу и попросил подготовить справку о Ценах на московских рынках, причем не на одном, Центральном, а на двух-трех. (Московское Главное управление внутренних дел тогда быстро подготовило такой материал.) Его, между прочим, вполне мог бы дать и горком партии, но Леонид Ильич обратился ко мне. Может быть, в какой-то степени он не доверял горкому, знал, что там могут «пригладить» информацию. Я же говорил все как есть, ничего не боясь, потому что я знал, кто будет работать с этим материалом. Но такие звонки были большой редкостью. И то, что Леонид Ильич, как пишет пресса, надевал на меня погоны и увешивал медалями, — ну, я скажу так: если бы Чурбанов был круглым дураком, вряд ли Генеральный секретарь нацепил бы на него генеральские аксельбанты. Единственный упрек, который я выслушивал со стороны Леонида Ильича и жены на протяжении многих лет, это то, что я всего себя отдал работе. Я очень редко вовремя приезжал домой. Рабочий день у меня начинался в 7.20 утра, возвращался уже после программы «Время», обычно я мельком смотрел ее на работе, там же, на работе, и ужинал. То есть это было не раньше 22 часов. Леонид Ильич как-то всерьез сказал мне: «Ты все работаешь, так нельзя, руководитель должен больше доверять своим подчиненным и не делать все сам — а ты лучше найди время, чтобы заняться семьей!» К его советам я всегда прислушивался.

Не могу сказать, что Леонид Ильич любил приглашать к себе на дачу гостей. Генеральный секретарь ЦК КПСС вел достаточно уединенный образ жизни. Но когда надо было посоветоваться, он обычно приглашал на дачу не одного человека, а группу людей: поужинать. Но что это был за ужин? Шел обычный деловой разговор, решались какие-то вопросы, все родственники сразу уходили из-за стола, чтобы не мешать, в том числе и Виктория Петровна. Все, без исключения. Леонид Ильич был очень щепетильным человеком в этих вопросах.

Рой Медведев написал, что моя жена имела орден Ленина. (И еще много что написал — что я был «подполковником ГАИ», родился в Подмосковье — все это полностью не соответствует действительности.) Отец бы ей просто голову оторвал за такие награды. Какой орден Ленина? Она даже в КПСС никогда не состояла. Еще когда Галина Леонидовна работала редактором в Агентстве печати «Новости», у нее как-то раз была попытка на этот счет, но Леонид Ильич тут же запретил ей даже думать об этом и сказал: «Хватит того, что у тебя отец Генеральный секретарь, я в партии и без тебя разберусь что к чему». Не исключаю, что когда-нибудь появится статья, в которой будет написано, что и Виктория Петровна тайно награждалась какими-то орденами. А она-то всего-навсего простая домохозяйка, а еще раньше, в годы молодости, была акушеркой-медсестрой.

По выходным дням на дачу к Леониду Ильичу приезжали — если он приглашал — только Андрей Андреевич Громыко с женой, Дмитрий Федорович Устинов, он всегда был один, и Юрий Владимирович Андропов. Не помню, чтобы приезжал Алексей Николаевич Косыгин, хотя у него с Леонидом Ильичом были достаточно хорошие отношения. Иногда на даче бывали Цвигун и Цинев, они оба являлись первыми заместителями Председателя КГБ СССР, это была старая дружба; Цвигун и Цинев пользовались особым расположением Леонида Ильича, хотя я не думаю, точнее — просто исключаю, что за спиной Андропова эти люди контролировали его деятельность в КГБ. Юрий Владимирович был достаточно сильным человеком, он обо всем докладывал Леониду Ильичу сам, ничего от него не скрывая, так что Леонид Ильич был в курсе всех дел КГБ. Так же, как и МВД, хотя Щелоков (на моей памяти) был на даче всего один раз. Не знаю, почему у Андропова в КГБ было два первых заместителя, носивших звание генерала армии, а у Щелокова был только один я. Цинев являлся настоящим профессионалом — в КГБ даже те люди, которые приходили сюда с партийной или дипломатической работы, из Министерства обороны, быстро становились хорошими специалистами своего дела. К таким же профессионалам относился и Цвигун. Спокойный по характеру, очень общительный, интересный собеседник. Этот человек вел в КГБ самые важные участки работы. В начале 80-х годов он неожиданно покончил с собой. О причинах смерти можно только догадываться, но мне кажется, что они были самыми прозаическими (Цвигун жил без одного легкого). Но в том случае, если речь шла о служебных делах, то как первый заместитель Цвигун не имел права «напрямую», как у нас говорили, выходить на Генерального секретаря ЦК КПСС. Докладывал только Андропов. И Леонид Ильич знал все. Я уж не говорю о Министерстве обороны. Здесь он тоже все знал. Кто-то из заведующих отделами или секретарей ЦК появлялся на даче лишь в том случае, если это было действительно нужно.