Тони Санчес - Я был драгдилером "Rolling Stones" Страница 24

Чтобы отделать дом изнутри, он нанял одного из своих друзей, модного дизайнера Кристофера Гиббса. Гиббс предложил оформить дом в стиле индийского базара со множеством восточных ковров и занавесей. Мебель выбирала Марианна, и именно она объяснила Мику ценность хороших антикварных вещей. Съездив в Мэйфэйр, она купила для гостиной антикварную люстру из настоящего хрусталя за 8000 фунтов (в то время за такие деньги можно было приобрести приличный дом).

Мик, конечно, был в ярости, когда она сказала, сколько потратила. Но, хотя он и не признавался, однако явно был горд тем, что живет так богато. Кроме того, он прекрасно понимал, что люстра семнадцатого века — это великолепное вложение капитала.

Мик с Марианной были полностью поглощены друг другом. Ночь за ночью они проводили дома вместе с маленьким сыном Марианны Николасом. Потихоньку играли музыку, иногда покуривали траву. Иногда захаживали в «Спикизи» или «Ад Либ». Он часто просил ее развестись с Джоном и выйти за него замуж, но Марианна понимала, что время для этого пока не подошло.

— Я люблю тебя, — отвечала она, — но я пока не готова вновь связывать себя браком после всего, что случилось.

Где бы Мик с Марианной ни появлялись, их встречали как гуру нового гедонизма. Суд над Миком и Китом вдохновил Кэролин Кун основать организацию «Release» («Избавление»), помогающую жертвам участившихся полицейских налетов в Лондоне.

Многие влиятельные и знаменитые люди подписали манифест, опубликованный в «Таймс» и призывавший к легализации марихуаны, ссылаясь в том числе и на Спинозу:

Любой закон, который может быть нарушен без причинения вреда кому бы то ни было, просто смешон. И даже более того: до сих пор такого рода законы, которые стремятся контролировать желания и страсти человека, приводили, напротив, к тому, что люди начинали всерьез раздумывать о вещах, которые им запрещают; это происходит потому, что запретный плод всегда сладок, и мы стремимся обладать как раз тем, чего не имеем. И тот, кто имеет достаточно времени, всегда может изобрести способы хитро обойти законы, пытающиеся регулировать то, что невозможно полностью запретить… Тот же, кто попытается все решать лишь с точки зрения закона, будет скорее провоцировать преступления, а не предотвращать их.

— Сам бы лучше не сказал, — ухмыльнулся Мик, прочитав это.

В августе 1967 года Мик с Марианной, одевшись в восточные халаты, отправились вместе с «Битлз» к одному из самых необычных персонажей того времени — духовному учителю Махариши Махешу Йоги в «Институт обучения наставников», располагавшийся в Бангоре, в северном Уэльсе.

— Чертов старый мошенник! — сбивчиво рассказывал Мик Киту по возвращении. — Я еще могу понять, почему Джордж так подсел на всю эту болтовню типа «мир, любовь и заплатите по счету», но относительно Джона-то я всегда был уверен, что у парня голова на месте.

Впрочем, хотя Джаггер и становился все более влиятельным и известным человеком, «Роллинг Стоунз» сильно отставали по популярности от «Битлз». Сингл с песней, которую Джаггер написал в тюрьме, «We Love You», был выпущен как раз за несколько дней до того, как Мик с Марианной поехали к Махариши. Все ожидали, что после такого шумного процесса над Миком она займет первое место в хит-парадах, однако она добралась только до восьмого. Социологический опрос показал, что 56 процентов молодежи в возрасте от 21 года до 24 лет считают, что Джаггер заслуживает трехмесячного (или большего) заключения за хранение амфетаминов.

«Это говорит о том, что вокруг достаточно мало людей, которые о чем-нибудь задумываются» — такова была реакция Мика. Позднее, в интервью лондонской газете «Ивнинг Стандард», он добавил: «В 2000 году никого уже не будут арестовывать за наркотики и прочее в этом роде. Это будет смешно, — точно так же, как сейчас было бы смешно вешать за кражу овцы. Все это можно изменить, но требуются гигантские усилия. И если я действительно серьезно возьмусь изменять, например, общественное мнение о наркотиках, возможно, мне удастся приблизить эти изменения в общественном сознании — на несколько месяцев или лет. Но пока что я не чувствую, что это настолько важно и необходимо».

С записью «Satanic Majesties» тоже не все ладилось. С этим полицейским налетом и проблемами с Брайаном они и не заметили, как пропустили целый год. В глубине души и Мик и Кит понимали, что Брайан прав: эта музыка — не «Роллинг Стоунз». Скорее уж претенциозная подделка. Однако они попытались спрятать слабую музыку под красивой необычной обложкой. Из Японии специально привезли новейший фотоаппарат, чтобы Майкл Купер мог сделать фотографию на обложку.

Их неудовлетворенность собственной музыкой послужила также причиной разлада с Эндрю Олдхэмом, продюсером, который помог им пройти путь от «Кродэдди» до звезд международной величины всего за четыре года. Во время двухдневной записи на студии «Олимпик» они играли блюз настолько плохо, что Олдхэм решил, что просто потеряет время, продюсируя их. Он ушел и больше никогда не возвращался, оставив их на попечение нью-йоркского юриста Аллена Клейна. Впервые в жизни «Роллинг Стоунз» делали альбом без деловых советов Олдхэма.

Наконец работа была закончена, и альбом «Their Satanic Majesties Request» был представлен на суд поклонникам и критикам. Запись, как и предсказывал Брайан, получилась довольно плохая. Почти все критики сразу поняли, что это было неудачной попыткой сделать нечто подобное «Сержанту Пепперу», но в процессе идея выродилась в исполнение попурри из невнятных набросков электронной музыки.

— Слава богу, — сказал Брайан, — теперь, может, мы наконец опять начнем играть нормальную музыку.

Джаггер, однако, не собирался позволить Брайану использовать провал альбома, чтобы вернуться в группу и приобрести там былое влияние. Он собрал в офисе Леса Перрина (журналиста, пишущего о группе) пресс-конференцию — официально вроде бы для обсуждения нового альбома. Однако он постоянно старался донести до всех присутствующих следующую мысль: «Брайан — наркоман; он сторчался; мы отправимся в турне без него».

— Приближаются гастроли, — говорил он. — Я предвижу несколько сложностей. Первая из них — это Брайан, который не может покинуть страну…

И позднее, рассказывая о том, как «Роллинг Стоунз» покорили Японию:

— …без Брайана, конечно; он не смог поехать в Токио, потому что он наркоман…

Прочитав эти статьи, я удивился про себя жестокости Джаггера. В свое время столь же жестоко поступил Кит — уведя у Брайана Аниту и оставив его психологически кастрированным. Парня и так настолько это подкосило, что он теперь не мог даже нормально играть на гитаре. Джаггер же до сих пор, казалось, видел в нем некую угрозу для себя. Возможно, он делал это потому, что знал то, чего не знал никто, кроме очень близких друзей «Роллинг Стоунз»: именно Брайан был тем настоящим лидером группы, на роль которого Джаггер только претендовал. Однако сейчас Брайан большую часть времени накачивался наркотиками, в то время как Джаггер принимал их по минимуму, боясь, что его заметят в неадекватном виде. Брайан участвовал в оргиях, спал с лесбиянками и садомазохистами, а Джаггер формально жил жизнью чопорного буржуа, сожительствовал с дочерью баронессы и переживал каждый раз, когда кто-нибудь проливал кофе на его персидские ковры. В то время я наконец понял, что у Брайана в «Роллинг Стоунз» нет будущего. Кит каждый раз, встречая его, чувствовал вину перед ним из-за Аниты. А Джаггер… Джаггер понимал, что пока Брайан рядом, ему не стать самым красивым и обаятельным из Роллингов.