Александр Долгов - Цой: черный квадрат Страница 24

Ведет машину Акико. Ее «Тойота» ловко скользит по запруженным транспортом улицам. Вскоре они добираются до окраины.

Это район одноэтажных домиков, почти хибар. Здесь располагаются репетиционные точки молодых токийских рок-групп, – вотчина свободных художников. Из разных домиков доносится отголоски разной музыки, – где-то слышна плачущая блюзовая гитара, где-то хардкоровый рев, где-то трип-хоповый скрэтч. «Тойота» Акико медленно едет по улице, привлекая внимание пестро одетых местных жителей. Удивительно, но на этой улице совсем нет машин. Япония – и без машин. Зато – какие экзотические прически…

Акико смотрит на номер очередного дома:

– Кажется, здесь.

Она аккуратно припарковывает машину.

– И как называется группа? – спрашивает Виктор.

– ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ. Я была на их концерте в клубе «Котобуки». Кстати, на следующий день после твоего концерта. Правда, это было уже давно…

– ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ? Что ж, неплохо звучит… Что играют?

– У них нет своего материала. Они делают кавер-версии THE CURE, но очень здорово. Не хуже оригинального.

Акико неплохо разбирается в музыке.

– Мне нравится THE CURE, – говорит Виктор.

– Я знаю, поэтому мы здесь…

– Думаешь, согласятся?

– А что им терять-то!? Все равно ведь сидят без работы…

Они выходят из машины и идут к дверям. Акико беременна, и сейчас это видно невооруженным глазом. Не спасает даже специальная одежда – круглый живот похож на арбуз. Тем забавнее слышать доносящуюся из дома музыку. Мелодию «Колыбельной» THE CURE Виктор узнает почти с первых аккордов. Акико громко стучит в дверь.

– Входите, открыто.

Самопальная репетиционная комната сразу напоминает Виктору прежние времена. Стены комнаты завешаны одеялами для звукоизоляции, четыре мрачных молодых японца с всклокоченными волосами сосредоточенно играют на музыкальных инструментах. Всё как полагается – гитара, бас, клавишные и ударные. Виктор улыбается – ребята ему нравятся, в них есть что-то очень живое, что-то такое неуловимо близкое. Что-то от раннего КИНО.

Представлять Виктора не надо. И когда Акико пытается сделать это, ее вежливо останавливает один из музыкантов.

– Не надо. Мы знаем, кто он.

Они знают не только, кто он. Они знают его музыку. И начинают репетировать сразу…

Токио. 25 декабря 1991 года

Уже через месяц – первый концерт. Решено петь сразу на двух языках. По крайней мере, несколько самых известных песен. Куплет на русском. Куплет на японском. Модный клуб «Котобуки» забит до отказа. Когда исполняется главный хит «Кончится лето», зал буквально сходит с ума. От визга молоденьких японских фанаток закладывает уши.

Это успех. Но не все идет гладко…

Кикудзи стоит за кулисами и наблюдает за обстановкой в зале, когда его вдруг вызывают по рации. Это начальник охраны клуба. И он недоволен.

– Почему вы начали концерт, в зал не вошло еще несколько сотен людей…

– Мы и так задержались с началом, больше ждать не могли…

– Вы понимаете, что происходит? Да тут давка началась, вся ответственность на вас…

У входа в клуб – невообразимая давка. Люди кричат, толкают друг друга локтями. Чей-то отчаянный возглас «Они уже играют!» заставляет толпу еще сильнее рваться к дверям. Это настоящее сумасшествие. Где-то к стене прижата беременная Акико, она одна. Ей страшно, люди всё напирают. Слышится звон стекол, крики о помощи…

Когда все немного успокаивается, Кикудзи с начальником охраны подсчитывают убытки. Уже никто не толпится у входа, но следы недавнего побоища видны повсюду. Вышиблены двери, на полу валяются осколки стекол, обрывки чьей-то одежды, видны следы крови. Теперь здесь царит тишина. И только из зала отдаленно доносятся звуки музыки и рев заведенной толпы.

По словам начальника охраны, есть пострадавшие. Им оказывается помощь в местном травмпункте. Была еще беременная женщина – она доставлена в госпиталь, и по дороге в госпиталь у нее случился выкидыш. Но это – единственная серьезная жертва. Могло быть намного хуже…

Кикудзи слушает начальника охраны, и у него темнеет в глазах:

– Беременная женщина? Кто она?

Начальник охраны включает рацию. Спрашивает, как зовут пострадавшую.

Кикудзи кажется, что он слышит имя прежде, чем его говорит вслух начальник охраны.

Это Акико Ватанабе.

Акико…

Он пока ни о чем не знает. В гримерной, после концерта, мокрый от пота, обнаженный по пояс Виктор еще переживает то, что было на сцене. Рядом стоит помрачневший Кикудзи. Его вид не нравится Виктору – что-то случилось. А где Акико? Виктор не видел ее в зале, хотя это странно – Акико так ждала этого дня…

Виктор встревожен:

– Акико? Ты ее видел?

Кикудзи переступает с ноги на ногу.

– Она попала в больницу, – после длинной паузы говорит он.

Ему тоже непросто. Плохие вести…

У Виктора опускаются руки:

– Ты знал об этом и ничего не сказал?

– Ты бы отменил концерт, и тогда они бы разнесли зал…

Он отвечает как есть. Честно. Ничего не придумывая. Но Виктору все равно. Он должен был узнать это страшное известие сразу. Даже сейчас ему трудно представить, что когда он пел свои песни, Акико уже везли в больницу. Нет, это невозможно… Кикудзи не должен был молчать. Виктор ненавидит этого человека.

– Я тебе это никогда не прощу, – говорит по-русски Виктор…

А ведь все было так хорошо. По дороге в больницу он впадает в легкое забытье. Это собака. Та самая, которая все время встает у него на пути. Нужно что-то сделать – иначе она будет преследовать его всю жизнь…

В палате у Акико чисто и уютно. Японцы вообще очень аккуратные люди.

Виктор садится на стул. Акико плачет.

– Я всё знаю, – кивает Виктор.

– Это была девочка… Прости меня за то, что я не уберегла ее…

Она еще чувствует себя виноватой!

Виктор держит Акико за руку, у него в горле ком, ему очень жаль Акико.

– Я люблю тебя, – говорит Виктор.

Потом они медленно приходят в себя. Лечение закончено, и Акико возвращается домой. Теперь она часто стоит у окна. Просто стоит, босая, в рубашке Виктора, и молча смотрит в окно. Виктор сидит на кровати, и с нежностью и тревогой наблюдает за ней. Она чувствует его взгляд, она всегда чувствует его взгляд – и оборачивается. Виктор пытается ей улыбнуться. Губы не слушаются. Ему совсем не до улыбок, и он улыбается только ради нее.

Они снова много гуляют вдвоем. Слушают ветер. Любуются зелеными кронами. В парке дышится легче, чем в комнате. Они здесь одни.

Одни – но не одиноки.

Токио. 17 мая 1992 года

Кикудзи слышит эту потрясающую новость по радио. Он застрял в пробке в центре Токио, и от нечего делать переключает радиоканалы. Эта новость – настоящая бомба. Для всех японцев – настоящая бомба. Его машина сворачивает в сторону нового офиса группы – теперь у группы есть новый офис, есть секретарша-японка, есть многочисленные рекламные плакаты, концертные афиши, которыми завешены стены. ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ и Цой. Вернее, наоборот. Цой и ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ. Они обладатели золотого диска, выпущенного в Японии. Золотой диск «Кончится лето» – эту музыку можно услышать на многих волнах.