Леонид Бердников - Дневник (1964-1987) Страница 24

Так что же такое Бог? Первое и, мне думается, важное замечание: Бог это совсем не то, что существует в представлении верующих и неверующих. Последние отрицают именно свои представления о Боге или представления, бытующие вокруг них или, еще хуже, — представления далеких предков, а далее, не задумываясь, заявляют — Бога нет. Между тем, представить себе Бога вообще нельзя, принципиально невозможно, что косвенно подтверждается современной физикой, которая все более и более теряет наглядность. По мере проникновения в сущность вещей (а сущность мира это и есть Бог), физика становится все более и более абстрактной, а обычный язык уступает место формализованному, ибо обычный язык, описывающий мир макроявлений, таким, каким он предстает нам, людям, недостаточен, когда речь заходит о природе вещей других уровней, о мире иных аспектов. Но нам говорят, что единственно правильный взгляд на вещи — это материалистический, т. е. тот, который объявляет сущностью мира — материю. Значит, одни говорят, что сущность мира — Бог, другие — материя. Но какова тенденция этого спора?

Для того, чтобы разобраться, я хочу предпринять исследование развития понятия «материя» от Маркса и Энгельса и до наших дней. Эта работа еще далеко не выполнена, однако предварительное впечатление у меня уже складывается. Это впечатление таково: Энгельс, по существу, отождествляет понятие материи и понятие вещества, разумея под материей некую абстракцию, в основе которой лежит бесчисленное множество конкретных вещей. Он против поисков первоматерии, модификациями которой, будто бы, является все разнообразие мира. Это занятие он сравнивает с поисками плода как такового, вместо груш, яблок, вишен … (пишу это по памяти, под рукой сейчас нет текста). Здесь, мне кажется, все это выражено довольно наивно, на уровне, так называемого «здравого смысла». Есть бесконечно многоликое и меняющееся вещество, существующее во времени и пространстве, оно жестко детерминировано во всех своих проявлениях и является альфой и омегой всего на свете. Единство мира, говорит Энгельс, в его материальности, но что такое материальность, если материя — это абстракция, а реально существуют только бесконечно разнообразные разновидности вещества — материи.

[NB: материя как таковая — фикция (кажется, именно это слово и употребляет Энгельс)].

В чем же тогда единство? Создается впечатление, что эпоха, когда наука анатомировала действительность, анализировала и разымала ее на части — эта эпоха и определила такое понимание материи у Энгельса. Ставить ему в вину, что он не обобщил науку будущего, естественно, нельзя.

Ленин жил уже в другое время. Физика начала века сделала большой рывок вперед. Ленинское определение материи уже не отождествляет это понятие с понятием вещества. Уже был известен переход вещества в энергию и обратно. Материя, в ленинском определении, уже утратила свою вещественность. Она воспарила, сублимировала до некой объективной реальности, правда, сохранив одно важное ограничение — объективной реальности, данной нам в ощущении — следовательно, это может быть и вещество, и энергия.

В современной марксистской литературе процесс сублимации продолжается, хотя он сильно стеснен догматизмом.

Шептулин, например, отличает материю от материальных образований. Материя, как таковая, по Шептулину, это уже не фикция, не только понятие, это понятие, которому в объективной реальности соответствует мир как целое. Материальные же образования — его частные проявления, к которым он ни в коем случае не должен быть сведен, — это то и есть груши, яблоки и вишни… Но здесь вводится ограничение: мир, как некое единство, как целое — это, по Шептулину, только тот мир, который существует во времени и пространстве, обладает формой и содержанием и рядом других свойств и ограничений, присущих материальным образованьям, которые произвольно перенесены, распространены, экстраполированы на материю, на мир, как целое.

М. В. Мостепаненко старается избежать чисто эмпирического критерия, содержащегося в ленинском определении материи. Он не ограничивает объективную реальность только чувственным восприятием, он говорит и о том, объективное существование чего познается также и теоретически, т. е. признается, подтверждается, доказывается наукой. Это определение материи, если я только правильно воспроизвожу его смысл по памяти, вообще лишает нас возможности говорить о материи, как о сущности мира, потому что здесь говорится обо всем и все, смешано вместе, — и существенное и несущественное, и сущность и явление.

Итак, сугубо предварительное впечатление о развитии понятия материи:

Попытки дать определение материи в марксистской философии продолжаются, что, очевидно, свидетельствует о том, что понимание этой основной материалистической категории, которое в свое время было сформулировано основоположниками, не удовлетворяет их последователей. Сам этот факт нисколько не противоречит марксизму, который, как известно, всегда настаивал на учете движения и развития, но движение вперед на деле затруднено из-за догматического отношения к классикам.

Более поздние определения материи отличаются от более ранних а) устранением ряда ограничений, например, чисто эмпирического критерия и б) тенденцией к преодолению, связанного с этим критерием, понимания материи как множества единичных реальностей, хотя и связанных между собой взаимодействием, но не образующих подлинного единства, которое, прежде всего, характеризуется несводимостью к своим элементам.

Таким образом, если элементы есть материя, характеризуемая как объективная реальность, существующая в пространстве и во времени, обладающая формой и содержанием и т. д. (см. Шептулина), то единство этих элементов, мир как целостность, характеризуется уже совершенно иначе — другими, качественно новыми параметрами, а свойства, особенности и отношения его элементов продолжают существовать в нем лишь в снятом виде. То новое, что свойственно миру, как целостности и чего нет в его элементах, можно, очевидно, и считать сущностью мира, называя Богом, или как-то иначе, но не материей, потому что она то и есть снятое.

После всего сказанного уместно снова поставить заданный в начале вопрос, есть ли Бог. Бог, понимаемый так, как я здесь попытался это объяснить? Суть сказанного состоит в нижеследующей диалектике: если признавать реальное существование материи, как объективной реальности, как то, что нас окружает и что является нашей плотью (а я этого и не отрицаю), то сущностью мира материя быть не может, т. к. целое не сводимо к своим элементам и то, чт у эти элементы характеризуют, как элементы, не может характеризовать целое, в котором элементы существуют лишь в снятом виде. Сущность целого — это не материя, если материя — это объективная реальность, данная нам в ощущении, а нечто, содержащее материю в снятом виде. Это не личный Бог, который есть лишь одно из представлений сущности мира, это то, что принципиально не может быть представлением, что не является также идеей или разумом, потому что эти понятия антропоморфичны, это то, что не имеет имени и названия и должно (поскольку мы говорим о нем) обозначаться каким-нибудь символом. Чтобы не выдумывать нового, я называю его Богом, но понимаемым так, как я сказал выше.