Владимир Шигин - Дрейк. Пират и рыцарь Ее Величества Страница 24

Историк К. Малаховский пишет: "Де Сарат нигде не упоминает о том, что Дрейк сделал еще один презент, "подарив" ему его же крест святого Сантьяго за "проявленную храбрость". Но слухи об этом широко распространились. Даже в одной из комедий Лопе де Вега высмеивается случай "награждения" дона Франциско английским пиратом испанским военным орденом".

Несмотря на это, Дрейк действительно в данном случае вел себя весьма достойно. Согласитесь, что далеко не все пираты дарили своим пленникам золотых соколов и серебряные жаровни, да еще награждали их же орденами!

А "Золотая лань" продолжала свой путь на север. Спустя семь дней Дрейк был уже в порту Гватулько — перевалочном пункте между Перу и Гондурасом. Приход "Лани" совпал с городским праздником. Увидев английский флаг, жители убежали в горы. Английский десант беспрепятственно высадился. Обойдя дома, матросы забрали все, что посчитали достойным своего внимания.

"В одном доме они нашли большой сосуд с серебряными монетами, драгоценные камни и массивную золотую цепь, за которые "поблагодарили испанского джентльмена, который их оставил, убегая из города"", замечает в своем дневнике Флетчер.

Впрочем, городской голова все же успел послать паническое письмо вице-королю Мексики о нападении Дрейка.

— Мой старый знакомец снова пожаловал в мои воды! — поморщился вице-король, прочитав послание. — Значит, преподанный урок не пошел ему впрок и все придется повторить!

Разумеется, что дон Мартин немедленно отписал соответствующее письмо королю Филиппу, чем не доставил ему особого удовольствия.

В Мексике была объявлена настоящая мобилизация. Дошло до того, что епископ Гватемалы велел снять колокола с кафедрального собора и перелить на пушки. В Гватемалу, Акапулько и к побережью Карибского моря были посланы отряды солдат.

Дрейк, разумеется, не стал дожидаться, пока его обложат со всех сторон. 16 апреля он покинул Гватулько и, выйдя в открытый океан, продолжал путь к неведомому северному проливу. 3 июня "Золотая лань" поднялась до 42 градуса северной широты. Закончились жаркие, душные ночи и начались холодные. Вскоре такелаж покрылся льдом. Резкий переход от жары к холоду сказался на здоровье команды, многие заболели.

Из записей пастора Флетчера: "…Наши люди почувствовали себя больными; это продолжалось не только ночью, но и наступивший день не принес изменений. Все канаты на нашем корабле обледенели. Нам казалось, что мы попали в арктическую зону, тогда как находились недалеко от очень жарких мест. Шел дождь со снегом. Холод был такой, что, хотя моряки никогда не страдают отсутствием аппетита, для многих было вопросом, стоит ли вынимать руки из теплой одежды для того, чтобы поесть. Да и мясо, снятое с огня, сразу же застывало. Снасти за несколько дней покрылись таким слоем льда, что та работа, которая с легкостью выполнялась тремя людьми, теперь делалась шестью с полной отдачей сил. Американский берег все время отклонялся к северо-западу, как будто бы хотел соединиться с Азией, и никаких следов прохода на восток мы не находили. Холод все усиливался. Штормы сменялись столь густыми туманами, что мы подолгу не могли определить местонахождение корабля. Тревога охватила людей. Они стали сомневаться в правильности избранного пути. Только генерал сохранял спокойствие и бодрость духа, старался поднять упавшее настроение своего экипажа, говоря, что еще немного усилий — и они заслужат великую славу".

На самом деле с каждым днем Дрейк все больше и больше терзался сомнениями относительно таинственного пролива Аниан. Надо было на что-то решаться, а Дрейк все тянул и тянул время. Увы, трудно расставаться с мечтой, всегда трудно!

И все же, когда "Золотая лань" подошла к 48° северной широты (широта современного Ванкувера), а Аннана все не было видно, Дрейк наконец-то принял решение.

— Поворачиваем на обратный курс! — объявил он рулевым и спустился к себе в каюту.

Несмотря на это, и этот "северный бросок" Дрейка также следует записать в актив его заслуг перед человечеством, т. к. до него столь далеко на север вдоль побережья Северной Америки еще никто не доходил.

Спустившись до 38° северной широты, Дрейк 17 апреля вошел в бухту, которую впоследствии назовут его именем. Надо было дать отдых команде и пополнить запасы воды, а, если получится, то и продуктов.

С местными индейцами у англичан сразу же завязались добросердечные отношения. Объяснялось это, скорее всего, тем, что в здешних местах еще не побывали ни испанцы, ни португальцы и аборигены не знали, сколько бед может принести появление белых людей. К Дрейку и его людям индейцы отнеслись как к пришедшим с моря богам. Несмотря на это, Дрейк, ученый предыдущим опытом, предпринимал все меры предосторожности.

Англичане поставили на берегу палатки и даже построили импровизированный форт. Затем на берег перенесли захваченные у испанцев сокровища, и команда начала починку "Золотой лани". Ее снова кренговали, забивая свежую паклю в расшатавшиеся пазы, меняли и обтягивали такелаж, усиливали рангоут. Еще бы — впереди был бросок через весь Тихий океан.

К этому времени Дрейк окончательно определился возвращаться в Англию мимо Молуккских островов и мыса Доброй Надежды.

А в один из дней пребывания англичан в бухте произошло уж совсем неожиданное. Индейцы большой толпой с песнями и танцами двинулись к английскому форту. Дрейк отдал приказ приготовиться к возможной обороне, но этого не потребовалось. Из записок пастора Флетчера: "Вождь обратился к Дрейку с речью, т. е., если мы его правильно поняли, скорее с предложением, чтобы он стал их королем и покровителем, показывая знаками, что они отказываются в его пользу от всех прав на землю и становятся его вассалами… Вождь снял корону со своей головы, снял все цепочки с шеи и передал все это генералу… Затем вождь и все остальные начали петь и танцевать от восторга, что самый великий и главный бог стал их богом, королем и покровителем, и они чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете".

Конечно же Дрейк не счел возможным отказаться от предложения, не желая обидеть аборигенов.

Своим людям он сказал так:

— Кто знает, может быть, мое здешнее коронование еще принесет пользу нашей Англии!

Поэтому от имени королевы Елизаветы он милостиво принял скипетр и корону.

— Нарекаю свое новое королевство Новым Альбионом! — объявил Дрейк под восторженные крики как англичан, так и индейцев.

После этого он совершил осмотр своих новых владений, оставшись ими вполне довольным.

Из воспоминаний участника плавания: "Когда церемония принятия страны под новую власть была закончена, туземцы обоего пола, оставив своего царька и его телохранителей с нашим генералом (Дрейк. — В.Ш.), разбрелись среди наших матросов и внимательно разглядывали каждого. Выбрав кого-нибудь себе по вкусу (обычно это были самые молодые), они его окружали и начинали свои жертвоприношения: плакали, стонали, кричали и раздирали себе ногтями кожу на лице до крови; и это не одни женщины, а и старики, которые неистовствовали не меньше женщин. Подустав и поуспокоившись, они стали нам жаловаться на свои горести и болезни: показывали свои застарелые и свежие раны, язвы, показывали, где болит, и т. п.; жалобно просили у нас помощи и исцеления, давая знаками понять, что стоит нам только дунуть или прикоснуться к больным местам, чтобы они стали здоровы. Их жалобы не могли не тронуть нас, и мы делали все, что было в наших силах: прикладывали примочки и пластыри, мазали мазями, стараясь угадать природу их болезни. От времени до времени они и потом приходили с теми же просьбами".