Облака славы. Жизнь и легенда Роберта Э. Ли - Майкл Корда Страница 24

лично убедиться в происходящем, подвергая себя артиллерийскому обстрелу и залпам мушкетов с близкого расстояния, не задумываясь о собственной безопасности, даже если его адъютанты и солдаты умоляли его отступить. И как только его кровь поднималась, как жаловался генерал Лонгстрит в Геттисберге, Ли не щадил свои войска и не был шокирован страшными потерями: он сражался до конца, невзирая на шансы и потери. Как Наполеон полагался на знаменитую furia francese, чтобы выпутаться из трудных ситуаций, так и Ли полагался на ярость южан в бою - крики повстанцев, штыковые атаки, самообладание своих войск. У него не было, как у Гранта, репутации "мясника", но между дорогостоящим лобовым штурмом Гранта против Ли при Колд-Харборе (штат Вирджиния) в 1864 году, о котором он сам признавался как о решении, о котором больше всего сожалел во время войны, не так уж много различий, и решительной атакой Ли на центр линии войск Союза на третий день Геттисберга, знаменитой атакой Пикетта - обе они провалились, понеся потери, которые шокировали даже их ближайших помощников (почти 7000 у Ли и более 10 000 у Гранта).

Роберт вернулся в Вест-Пойнт в конце августа 1827 года, чтобы начать третий год обучения. Прежде всего, это было добавление "естественной философии", как тогда называли физику, и химии - предметов, которые ему нравились, а также тактики на уровне батальона и введение в артиллерию. Он продолжал много читать для собственного удовольствия, хотя на время его интерес к Наполеону был вытеснен смешанным мешком чтения, ни одно из которых не было легким: Макиавелли, Александр Гамильтон, Руссо (в оригинале на французском), биография Джона Пола Джонса, работа по навигации, еще одна по астрономии и еще одна по оптике. Неудивительно, что на протяжении всей жизни Ли удивлял людей своими познаниями в предметах, далеких от военной инженерии или тактики, или что в последние годы жизни он превратился, казалось бы, без особых усилий, в отличного президента колледжа. Каким бы еще он ни был, он никогда не был узким солдатом - его интеллектуальное любопытство всегда было интенсивным и обоснованным, но, как и его чувство юмора, тщательно скрываемым.

Несмотря на амбициозную программу чтения, Ли закончил третий год обучения в Вест-Пойнте под номером два "в списке общих заслуг"; Чарльз Мейсон, казалось, всегда опережал его на экзаменах всего на несколько баллов. На последнем курсе Роберт был назначен адъютантом корпуса - высшее звание, которого мог достичь кадет; это добавило ему обязанностей и необходимости постоянно поддерживать совершенство в себе, строевой подготовке и поведении. Тяжелый курс обучения в первые три года пребывания кадета в Вест-Пойнте был лишь подготовкой к грозному испытанию четвертого года, когда к и без того переполненной учебной программе добавились более углубленная военная подготовка и инженерное дело.

Пожалуй, самой насыщенной частью его обучения был курс военной науки, который включал в себя "полевую фортификацию, постоянные укрепления, артиллерийскую науку, великую тактику, гражданскую и военную архитектуру", и который преподавался по трем грозным французским учебникам. Этот курс особенно заинтересовал Роберта, и он преуспел в его изучении. Его знания о "полевой фортификации", полученные из двухтомника С. Ф. Гая де Вернона "Учебник военного искусства и фортификации, для использования учащимися политехнической школы и военного училища", пригодятся ему в Гражданской войне. Роберт Э. Ли стал тем редким генералом, который объединил в себе две формы военного гения - он был одаренным и опытным инженером, способным планировать и строить укрепления в огромных масштабах, и в то же время мастером маневра, способным быстро перемещать большую армию и обходить противника в полевых условиях.

Должность адъютанта корпуса в конце концов дала Роберту привилегию переехать из казармы в гостиницу Коззена, где он мог заниматься до поздней ночи, задолго до положенных десяти часов "отбоя". Наконец, 1 июня начались строгие выпускные экзамены; они продолжались две недели, что, надо полагать, было изнурительным испытанием как для курсантов, так и для экзаменаторов. Интересно отметить, что одним из группы приглашенных экзаменаторов был генерал Пьер Ван Кортландт из знатной семьи графства Датчесс, еще одна из тех связей между XVIII и XIX веками, который изучал право у Александра Гамильтона, а в качестве командира ополчения "назначил [романиста] Джеймса Фенимора Купера одним из своих помощников". Как это часто случалось с Робертом Е. Ли, его связь с Революционной войной была широко распространена и глубоко прочувствована; она никогда не могла показаться сыну легкой лошади Гарри Ли простой историей, и это, наряду с его естественной склонностью отождествлять себя с южным прошлым, его стандартами благородства и традициями, которые были его собственными, заставляло его с легким подозрением относиться к новому и шумному миру, который быстро зарождался на Севере: мир стремительной индустриализации, масштабной иммиграции и массовой демократии, в отличие от благородной сельскохозяйственной олигархии, в которой жили, служили своей стране и процветали Лисы.

На выпускных экзаменах Роберт набрал 1 966½ баллов из 2 000 возможных за поведение, получив отличные оценки по артиллерии и тактике, что позволило ему занять второе место в классе, как всегда на несколько баллов отстав от Чарльза Мейсона. Тем не менее, это был выдающийся результат, благодаря которому он получил право быть зачисленным в инженерный корпус, в то время самое престижное и интеллектуально требовательное подразделение армии США, для которого его научные и математические способности подходили лучше всего.

По окончании школы - в те дни в Вест-Пойнте не устраивали грандиозных официальных мероприятий, и фуражки не подбрасывали высоко в воздух - второй лейтенант Роберт Э. Ли (Robert E. Lee, U.S.A.) отправился на пароходе на юг, в Нью-Йорк, чтобы получить двухмесячную увольнительную, а оттуда на поезде в Виргинию, где его ждала семейная трагедия.

Хотя Дуглас Саутхолл Фримен утверждает: "Его характер уже был сформирован, а личность развита", это вряд ли было правдой в момент его отъезда из Вест-Пойнта. Ли было чуть больше двадцати двух лет, красивый, подтянутый молодой человек ростом пять футов десять дюймов, широкоплечий и узкобедрый, его фигуру подчеркивала военная форма; но его характер ни в коем случае не был "сформирован" в этот момент его жизни, как и его образование как солдата, которое едва ли было начато. Ли еще не испытал ни любви, ни глубокой личной утраты, хотя ему предстояло пережить последнее; не наложила на него свой отпечаток и жизнь, полная разочарований, леденяще медленного продвижения по службе и растущего напряжения между его собственным южным образом жизни и его страной. Как солдат, он еще не испытал ни обстрелов, ни приказов, которые наверняка стоили жизни некоторым