Крис Хатчинс - Путин Страница 25

В июне Ельцин посетил Соединенные Штаты и Канаду и произвел на общество впечатление своим глубоким раскатистым баритоном, костюмами цвета электрик и страстными речами от лица своего подвергаемого нападкам режима. Американцы внушили ему, что для поддержания реформ жизненно необходимо активировать невероятно полезные кредиты от Международного валютного фонда (МВФ).

Ельцин не нуждался в предложениях. Во время своего срока на посту премьер-министра Гайдар убедил его, что только быстрый перевод государственных активов в частные руки разобьет мертвую советскую хватку на горле экономики и предотвратит возрождение коммунизма. В своем штабе, расположенном в сталинской высотке под номером 21 по Новому Арбату, Анатолий Чубайс и его друг, санкт-петербургский экономист Дмитрий Васильев – отличавшийся маленьким ростом, но большим количеством идей – работали над оригинальной схемой ваучеров, с помощью которой должна была произойти приватизация тысяч компаний, находящихся в собственности государства. В августе 1992 года в первую годовщину своего момента славы у стен Белого дома Ельцин, который имел слабое представление об экономике, объявил, что на каждого российского гражданина, родившегося до 2 сентября текущего года, будет выпущен ваучер, номинально оцениваемый в 10 тысяч рублей (25 долларов США), который можно будет обменять на акции во многих предприятиях малого и среднего бизнеса. Миллионы россиян заплатили небольшой регистрационный взнос для получения своих ваучеров, но затем они продали их спекулянтам и так называемым «красным директорам» – менеджерам, которые управляли государственными предприятиями.

Первым советским предприятием, подлежащим приватизации, была кондитерская фабрика «Большевик» – символический лот, который 9 декабря пошел с молотка в огромном выставочном зале на Москве-реке. Руководители завода и его сотрудники получили 51 процент акций «Большевика», так что потенциальные олигархи с мешками ваучеров наперевес соревновались друг с другом за оставшиеся 49 процентов. Как бы то ни было, продажа «большевистского» печенья принесла всего лишь 654 тысячи долларов, что сделало ее дешевой и выгодной сделкой для акционеров. По договорным ценам продавалось до 600 предприятий в день – даже верфь в Комсомольске-на-Амуре, которая в свое время была секретным объектом и производила для государства атомные подводные лодки.

Начало, казалось, не предвещало ничего хорошего, но народ вскоре осознал преимущества этой схемы. Первый этап приватизации ускоренно начался в 1993 году, продолжился в 1994-м и, наконец, выдохся к началу 1995-го. Если не считать мелкие предприятия вроде магазинов розничной торговли, было приватизировано более 18 тысяч компаний, и Чубайс преуспел в превращении 40 миллионов обычных россиян в акционеров.

В первую годовщину назначения Владимира Путина на пост председателя городского комитета по внешнеэкономическим отношениям в Смольном состоялось небольшое празднование. «Каждому дали кепку и футболку с его именем и лестным отзывом о нем, – рассказывает Альберт Степанов. – Он вошел, получил кусок торта и рассматривал футболки с удовлетворением. Сейчас многие люди в его положении не могли бы себе позволить такого [отступления от формальностей]».

Вместе с постом Путин получил членство в небольшой группе избранных, которые регулярно встречались в доме на берегу Комсомольского озера примерно в ста километрах от города на север. Группа называла себя «Озеро», и Путин брал туда с собой Игоря Сечина и Дмитрия Медведева. «Сечин обычно сидел в приемной Путина как самый младший помощник, – вспоминает старший британский дипломат. – Люди, которые знавали Путина в его петербургские дни, удивляются власти, которой он сейчас обладает». Знавший об этих собраниях Собчак сам никогда их не посещал, так что три его помощника, которые в один прекрасный день стали управлять всей страной, имели возможность обсуждать управление своим городом свободно. Множество приехавших в Санкт-Петербург жителей Запада, в том числе американских капиталистов, христианских идеалистов и безжалостных политических авантюристов, решили нажиться на открытой экономике новой России. Национальный демократический институт – некоммерческая организация, основанная правительством Соединенных Штатов, – послала бывшего кандидата в Президенты Уолтера Мондейла читать лекции на разные темы – например, о составлении бюджета. По словам одного из членов этой организации, Майкла Мак фола, в интервью газете «Уолл-стрит джорнал», Путин решил, что американская инициатива – это «чушь». Он хотел американских долларов, а не уоллстритовского жаргона и поручил Игорю Сечину организовать семинары.

Как-то вечером после ужина Макфол вздрогнул, когда Сечин обратился к нему по-португальски – на языке, который он изучал для своих исследований в Анголе в 80-х годах. Сечин объяснил, что он тоже был в Африке в это время. «Я работал на КГБ, но теперь мы все демократы», – сказал он. Действительно, Сечин был переводчиком при советских торговых и дипломатических миссиях в Анголе и Мозамбике, но, согласно ряду заявлений, на самом деле, он был агентом военной разведки ГРУ, вовлеченным в продажу оружия.

В Смольном Игорю Сечину, безусловно, была известна слабость Анатолия Собчака к дорогостоящим вечеринкам и его связь с братьями Ковальчуками, Михаилом и Юрием, которые организовывали «развлечения» для мэра. Братья поддерживают отношения с Путиным и по сей день: Юрий – его сосед по Карельскому перешейку около Санкт-Петербурга, где у каждого есть дача на восточном берегу Комсомольского озера, и оба они – партнеры в местном товариществе собственников жилья под названием «Озеро». В те годы из-за нехватки денег в Санкт-Петербурге, как и во многих частях страны, работники страдали от длительных задержек зарплаты. Некоторым вместо наличных денег платили навозом, ножовками и даже гробами. Путину поручили проверить, что может быть предметом бартера вместо наличного расчета. «Был страшный недостаток муки, так что в магазинах было мало хлеба, и ему приходилось над этим работать, – рассказывает Степанов. – В те дни числа были важнее слов». Путин мастерски управлялся с цифрами (что подтверждает пресс-секретарь Дмитрий Песков, который во время частной встречи в Кремле сказал, что Путин может назвать точное количество зерна, произведенного и экспортированного в любом году за последние несколько лет). Но, в конечном счете, его усилия вовлекли его в скандал.

Нехватка продовольствия достигла своей критической точки. Санкт-Петербургу пришлось прибегнуть к своим стратегическим запасам консервов. Группа российских бизнесменов предложила Путину сделку, которая впоследствии станет для него причиной бесконечной печали: бизнесмены пообещали, что если им разрешат продавать товары – в основном сырье – за рубеж, они будут импортировать продукты и распространять их в городе. Путин согласился. «У нас нет выбора», – сказал он. Он получил разрешение от соответствующего правительственного департамента и подписал договоры. Схема начала работать хорошо, но вскоре стало ясно, что некоторым фирмам не удавалось выполнить главное условие договора, касающееся поставки иностранных продуктов. «Они не исполнили своих обязательств перед городом», – говорит Путин. Ряд тогдашних депутатов Совета, в том числе пылкая Марина Салье, одна из руководителей прореформисткой группы радикальных демократов, придрались к этой неудаче и потребовали, чтобы Собчак уволил своего помощника. Главным обвинением против него было то, что он выдал лицензии компаниям своих близких знакомых на экспорт цветных металлов, оцененных на сумму 93 миллиона долларов, в обмен на продовольственную помощь из-за границы, которая так и не пришла, и что он недооценил значение этого экспорта. Собчак сопротивлялся этим требованиям, что в дальнейшем породило призывы к отставке его самого.