Русский Белград - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 25

Занимаясь политикой, В.В. Шульгин избирался от Волынской губернии во II, III и IV Государственные думы, где был одним из лидеров правых, а затем националистов. В Госдуме он выделялся подчеркнуто корректными манерами, говорил медленно, но искренне и весьма иронично. В 1908 году он выступил против отмены смертной казни, всегда был убежденным сторонником П.А. Столыпина и его реформ. Депутатскую деятельность в Госдуме он совмещал с работой в газете «Киевлянин», которую возглавил в 1913 году. С началом Первой мировой войны он добровольцем ушел на фронт и был там тяжело ранен. В августе 1915 года он был избран Госдумой в состав Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. Одновременно с этим он сблизился с П.Н. Милюковым и М.В. Родзянко и вошел в состав руководства так называемого «Прогрессивного блока», требовавшего создания «правительства доверия».

После Февральской революции 1917 года В.В. Шульгин был избран членом Временного комитета Госдумы и принимал участие в формировании Временного правительства. 2 марта 1917 года он вместе с военным и морским министром Временного правительства А.И. Гучковым принял отречение Николая II в пользу сына Алексея при регентстве Великого князя Михаила Александровича, а затем присутствовал при отказе последнего (он был в числе тех, кто готовил и редактировал акт отказа Михаила Александровича от престола).

После Октябрьской революции В.В. Шульгин, считая монархию высшей ценностью для России, стал одним из организаторов и идеологов Белого движения. Он был активным соратником А.И. Деникина и П.Н. Врангеля. Во время Гражданской войны он потерял двух своих сыновей: старший сын Василий был убит петлюровцами, а Вениамин, поручик Добровольческой армии, пропал без вести.

* * *

1920 год застал В.В. Шульгина в Одессе. Перебравшись в Румынию, в числе других солдат и офицеров он был разоружен и выдворен за пределы румынской территории. Вернувшись уже в «красную» Одессу, он нелегально прожил там до июля 1920 года, затем выехал в Крым, в армию барона П.Н. Врангеля. Из Крыма, потеряв в суматохе Гражданской всю свою семью, он выехал в Константинополь.

На эмигрантском пароходе он познакомился с дочерью генерала Д.М. Сидельникова. Мария Дмитриевна была вдвое младше его, но у них начался любовный роман, который продолжился за границей. Однако тут вдруг нашлась его первая супруга Екатерина Григорьевна, но В.В. Шульгин в 1923 году добился ее согласия на развод и уже осенью 1924 года обвенчался с Марией Дмитриевной. Отметим, что судьба Екатерины Григорьевны после этого сложилась трагически – она покончила жизнь самоубийством.

С осени 1922 года по август 1923 года В.В. Шульгин жил под Берлином, потом – во Франции и Королевстве СХС. С момента образования РОВСа он был членом этой организации и выполнял отдельные поручения начальника врангелевской контрразведки Е.К. Климовича, по заданию которого он связывался с руководством подпольной антисоветской организации «Трест» и нелегально посещал Советскую Россию. В частности, в ночь на 23 декабря 1925 года он нелегально перешел границу и прибыл в Минск, откуда переехал в Киев, а затем в Москву. Проживая на даче под Москвой, он провел несколько встреч с А.А. Якушевым, а также с другими членами «Треста».

Считается, что поездка В.В. Шульгина в СССР проходила полностью «под колпаком» ГПУ, которое фактически «инсценировало отвлекающий маневр – так называемую акцию Шульгина» для того, чтобы ввести в заблуждение белоэмигрантские круги[14]. В результате В.В. Шульгин «случайно» узнал, что его сын, пропавший без вести во время Гражданской войны, находится в сумасшедшем доме близ украинского города Винницы. Тогда он обратился к А.А. Якушеву с просьбой организовать ему тайный визит в Советский Союз, чтобы он мог повидаться с сыном. В.В. Шульгина переправили через границу, но вместо встречи с сыном ему устроили «своеобразные смотрины трестовской гвардии в Киеве, в Москве и затем в Ленинграде».

М.И. Умнов в книге «Всемирная история шпионажа» по этому поводу пишет:

«Чекистам удается создать иллюзию многочисленности и влиятельности подставной организации. Его даже знакомят с подпольным «министром финансов» оппозиции, роль которого исполнил агент Опперпут… Через год Шульгина, так и не повидавшего сына, которого якобы перевели в другую больницу, стали готовить в обратный путь. Вероятно, доверие Шульгина к «Тресту» было безграничным, если Якушеву удалось уговорить Шульгина написать что-то вроде путевых заметок, в которых была бы отражена деятельность «Треста». По прибытии в Белград Шульгин действительно набрасывает заметки о своем путешествии и даже посылает черновик в Москву для сверки».

В 1930 году В.В. Шульгин окончательно перебрался в Белград. Считается, что толкнула его на это его жена Мария Дмитриевна. Дело в том, что там жил ее отец-генерал, он был уже совсем пожилым человеком, и ей хотелось находиться рядом с ним. Многие не понимали тогда, как можно из Франции уехать в Югославию, что там делать, но влюбленный В.В. Шульгин всем отвечал, что все понимает, но поступить иначе не может.

Живя в Белграде, В.В. Шульгин работал бухгалтером и много печатался в эмигрантской периодике. В частности, он выдвигал идею о том, что «Белая Мысль» может восторжествовать под «красной оболочкой», что большевики фактически ведут дело к возрождению единой России, оплодотворенной энергией Белого движения. Впечатления от поездки в Советскую Россию В.В. Шульгин изложил в книге «Три столицы», которая была издана в 1927 году в Берлине.

В этой книге он отдал должное успехам новой власти, что сильно подорвало доверие к нему со стороны русских эмигрантов. После этого В.В. Шульгин полностью отошел от какой бы то ни было политической деятельности и обосновался в Сремских Карловцах.

* * *

В 1944 году, после освобождения Белграда Советской армией, В.В. Шульгин был арестован Смершем. По поводу того, как это произошло, существует две версии. Одну из них излагает К.И. Кривошеина, которая пишет:

«Далее я приведу рассказ самого Шульгина моему тестю И.А. Кривошеину:

«К концу первой недели входа Красной армии в Сербию звонят мне в дверь. Открываю, на пороге несколько советских офицеров, в руках огромные пакеты со снедью. «Вот, пришли навестить и отдать должное знаменитому человеку!» – представились они. Улыбчивые, симпатичные, я пригласил их войти, накрыли стол, развернули продовольственные пакеты. Старший из гостей предлагает: «Давайте выпьем!» Я, говорю, совсем не пьющий. «Ну, за Победу, одну рюмку! Вы должны!» Не посмел отказаться. Следующее мое воспоминание – гул самолета, летящего в Москву. Очнулся я на Лубянке».

Согласно другой достаточно распространенной версии, 24 декабря, в семь часов утра В.В. Шульгин возвращался домой с бидоном молока. Он ходил за ним каждое утро на окраину города. На этот раз недалеко от