Шерли Грэхем - Фредерик Дуглас Страница 25

— Меня зовут Фред. А тебя? — дружелюбно спросил он.

— Меня — Джеб, — с готовностью ответил тот, но вид у него был по-прежнему озадаченный.

Они в это время распрягали вдвоем лошадь. Кучер откашлялся и выпалил:

— Ты говоришь совсем как белые. Откуда это?

Фредерик был захвачен врасплох. Рассказать ему о записных книжках и о совместных уроках с молодым хозяином? Поколебавшись, решил, что лучше не надо, и со смехом ответил:

— Глупости!

По дороге в дом Джеб украдкой рассматривал Фредерика. Нравится ему этот Фред, нравится его взгляд, его походка, но что-то в нем есть непонятное, над чем надо еще поразмыслить.

Очень некрасивая, худая, мрачного вида негритянка, стоявшая у плиты, обернулась, когда они вошли в кухню. Она не улыбнулась, но глубоко посаженные темные глаза женщины неторопливо оглядели Фредерика с головы до ног. Затем она молча указала парням на чисто выскобленный сосновый стол. Они уселись на табуреты.

— Это Нада, — шепнул Джеб, нагнувшись к Фредерику. — Она свободная! Понимаешь, свободная негритянка!

Теперь уже Фредерик, в свою очередь, уставился на высокую женщину. Она двигалась по кухне медленно, неуклюже, словно тело ее было на пружинах и все они сдали от постоянной усталости. Лицо, все в глубоких складках, было покрыто оспинами; от самых глаз до большого запавшего рта тянулись шрамы. Но эта женщина была свободна, и Фредерик смотрел на нее с завистью.

В Балтиморе в те годы насчитывалось несколько сот «свободных цветных». Жилось им невыносимо трудно. И все же никогда ни один раб, которому удавалось выкупиться или получить свободу от милостивого хозяина, не возвращался добровольно в рабство. По законам штата вольноотпущенник не пользовался никакими гражданскими правами. Ссылаясь на то, что, мол, нет разрешения судьи, ему могли запретить тот или иной род занятий: торговлю табаком или другими товарами. Он не имел права держать собаку, носить оружие, вступать в тайные религиозные общества и продавать спиртные напитки. Одного слова белого было достаточно, чтобы привлечь негра к суду и обвинить в любом преступлении. И расправа бывала скорая и беспощадная.

Люди эти шли работать за гроши: конопатчиками на верфях, подносчиками извести и кирпича, портовыми грузчиками. Некоторые из них были опытными каменщиками и плотниками. Но какую бы работу ни выполняли свободные негры, они должны были довольствоваться любой платой. Вот почему белые презирали и ненавидели своих негритянских конкурентов, чей дешевый труд часто вытеснял их с рабочего рынка. Поднимающееся купечество и буржуазия находили для себя выгоднее нанимать негров для домашних работ за несколько центов в неделю, чем покупать невольников. За содержание своего раба хозяин в какой-то мере отвечал. За наемных же слуг он не отвечал нисколько. Нада, например, работала у миссис Хью Олд с шести часов утра до восьми, а когда и девяти вечера. Затем она исчезала задворками — никто даже не знал, где она живет.

После ужина миссис Олд зашла на людскую половину, чтобы побеседовать с Фредериком. Она была из семьи Ллойдов и еще помнила бабку Фредерика. Сейчас она расспрашивала о подруге своего детства — жене капитана Олда, воспитывавшейся в их доме, которую много лет не видела. В приливе сентиментальных воспоминаний о далеких девичьих днях на плантации Ллойда, миссис Хью Олд потрепала руку юноши.

— Ты стал совсем взрослым и таким видным, крепким, — сказала она. — Мы гордимся тобой!

Мистер Томас так и не пришел.

Лишь на следующий день, уже работая на верфи, Фредерик вдруг услышал рядом с собой приятный голос:

— Здравствуй, Фред! Говорят, ты собираешься строить корабли?

Фредерик поднял голову и увидел высокого стройного молодого человека в отлично сидящем костюме.

— Да, мистер Томас, — ответил он, пытаясь улыбнуться, но голос его прозвучал резко.

Лицо белого словно затуманилось. Секунду они стояли друг против друга. И облачко, которое во времена их детства было величиной с ладонь, не больше, внезапно разрослось и встало между ними. До Фредерика едва долетели слова уходящего Томаса:

— Ну, желаю тебе удачи. До свиданья!

Больше Фредерик его не видел. Через несколько дней Томас Олд отправился в плавание на одном из отцовских кораблей. А год спустя он утонул в бурю недалеко от побережья Калькутты.

У Гардинера, владельца большой судостроительной верфи в Феллс-Пойнте, были неприятности. Недавно он разом пресек требования рабочих повысить им жалованье, наняв несколько негритянских механиков и плотников.

— И, оказывается, негры — чертовски хорошие работники! — подчеркнуто сказал он своему мастеру. — Можете теперь объявить всей этой немчуре, итальяшкам и еврейчикам, что, если им не нравится мое жалованье, пусть убираются хоть сейчас!

Рабочие организации в Балтиморе доставляли промышленникам все больше хлопот, но до сих пор Уильяму Гардинеру удавалось как-то обходить их. Однако его пробирала дрожь при мысли о мрачном будущем. Самое время начать сейчас экономить, набрав побольше дешевых чернокожих.

Белым рабочим пришлось мириться со своим поражением. Некоторые, наиболее квалифицированные, и в самом деле ушли, поклявшись отомстить, но большинство побоялось бросить работу.

Поубивать бы всех этих черномазых!

Что могли, они сделали: основательно поколотили нескольких негров и теперь угрюмо ждали своего часа.

Час этот наступил, когда Гардинер, широко размахнувшись, заключил контракт с мексиканским правительством на строительство двух больших военных судов. Заказ оказался срочным — суда надо было спустить на воду в августе. За нарушение этого условия владельцу верфи грозила большая неустойка. Строительство шло ускоренным темпом. Кое-кто из негров был поставлен на места, требовавшие самой высокой квалификации.

И тогда совершенно неожиданно для хозяина белые плотники решительно объявили, что не желают больше работать вместе со свободными неграми.

Уильям Гардинер уже видел воочию, как пропадают его денежки. С таким же успехом он мог спустить их на дно Чесапикского залива! Совершенно потеряв голову, кинулся он к своему приятелю и коллеге Хью Олду. Мелкий судостроитель Олд был польщен, что его совета ищет такой всесильный человек, как Гардинер. Поразмыслив, мистер Олд предложил решение:

— Увольте несколько черномазых, — сказал он, — а затем наберите побольше учеников, и белых и черных. Пусть они работают вовсю под хорошим присмотром. Как-нибудь вытянете.

Гардинер слушал его хмуро, пощипывая колючие усики.

— Да вы успокойтесь! — мистер Олд ободряюще похлопал приятеля по спине. — У меня самого есть несколько превосходных парней, я могу вам одолжить их.