Даниель Нони - Калигула Страница 25

Историки с легкостью пишут о влиянии на правителей женщин: Фульвии или Клеопатры — на Антония, Ливии — на Августа, Агриппины Старшей — на Германика, Планцины — на Пизона... Но что касается влияния мужчин, то здесь мы сталкиваемся только с намеками и предположениями; а между тем оно ведь словно было вписано в общественную деятельность, поскольку всякий римлянин, обладавший должностной властью, обязан был принимать решения в согласии с сенатом. Последний являлся и опорой, и советчиком принцепса, однако к сенату невозможно было обращаться по каждому вопросу, а тем более по делам, требующим сохранения тайны. Иногда, правда, упоминаются имена советников принцепса из числа сенаторов. Так, Тацит свидетельствует, что в 23 году скончался сенатор Луцилий Лонг, первым в своем роду удостоенный высшей магистратуры, в память о котором сенат постановил провести торжественное погребение и установить его статую на Форуме Августа. Историк обнаружил эти сведения в архивах сената и объясняет нам, что покойный являлся другом Тиберия и был единственным из сенаторов, сопровождавшим Тиберия во время его добровольной ссылки на острове Родос. Отмечено также, что Лонг был консулом в 7 году и находился в ранге претора, когда сопровождал Тиберия в его ссылке. Поскольку историк называет Лонга другом Тиберия применимо к 23 году, то можно предположить, что это была прочная и длительная дружба и, видимо, Тиберий прислушивался к советам Лонга. Однако ничего более конкретного нам не известно.

До Сеяна были только три всадника, имена которых зафиксированы в античных источниках, поскольку они сумели возвыситься:

— Гай Корнеллий Галл, рожденый от Фреюса, соученик Вергилия, знаменитого поэта. Несколько его стихов были недавно обнаружены в Египте. Верный слуга Октавия Августа в период триумвирата, он выполнял тогда тяжелую работу — делил землю на участки для демобилизованных солдат. В дальнейшем он стал префектом Египта и подавил мятеж в Фивах. Поскольку Галл позволил египтянам возводить ему памятники и делать хвалебные надписи, то был обвинен в заговоре Валерием Ларгом. Август запретил ему жить в Египте и лишил права на управление провинцией. Сенат приговорил его к ссылке; не выдержав этого, он предпочел покончить с собой;

— Мезен, родившийся в знатной этрусской семье, предположительно в Ареззо, играл первостепенную роль в качестве советника и посла Октавия Августа, как и Секст Помпей у Антония. Он подавил заговор Лепида в 31 году и пользовался полным доверием Августа за то, что советовал ему сохранять единоличную власть. Он отказался стать сенатором, но его близость к принцепсу уменьшилась после заговора его брата, консула Мурены в 23 году, тем не менее Август сохранил с ним дружеские отношения;

— Саллюстий Крисп, по сравнению со своими предшественниками, не был ни поэтом, ни писателем. Поэтому нам мало что о нем известно. Он был воспитан историком Саллюстием и хотел, как Мезен, остаться всадником, и с ним соперничал в его роскошном римском доме; «сады Саллюстия» и «сады Мезена» были отданы императору. В момент смерти Августа он был главой его кабинета и был знаком со всеми секретами императорской администрации. В этом отношении Крисп являлся одним из ключевых персонажей, которые способствовали приходу к власти Тиберия. Однако мы знаем о нем только из-за его участия в деле Агриппы Постума, о котором мы уже говорили. По желанию Августа он приказал убить этого слабоумного наследника, а также позже задержал лже-Агриппу Постума, который проводил секретные сборища как в Риме, так и в Остии.

Что касается Сеяна, то он добился гораздо большего, чем те, которых мы упомянули, и стал намного более известным. Однако он везде представлен в отрицательном виде, так что невозможно написать его объективный образ. Этот уникальный человек имел первоначально все важные козыри на руках. Он родился в Вальсинах в Этрурии, в знатной семье, но его отец, мать и приемный отец принадлежали уже к римским или центральным органам власти. Его мать Коскония Галлита была дочерью Корнелия Лентула и происходила из знатной сенаторской семьи. Он был воспитан Элием Галлом, который, возможно, был другом географа Страбона и принадлежал к сословию всадников. Отец Сеяна был всадником. Его звали Луций Сей Страбон и после службы, о которой мы умолчим, мы увидим его в момент смерти Августа в 14 году в близком окружении принцепса, как руководителя личной императорской охраны; т.е. он был префектом претория. Конечно, руководство претория тогда не представляло из себя столь важной должности, чем это стало позже, однако эту должность занимал только нобиль, не имевший сенаторского звания, т.е. всадник, и которому полностью доверял император. Как и Саллюстий Крисп, Сей Страбон играл большую роль в передаче власти от Августа Тиберию. Это была услуга, от которой выиграл его сын Сеян.

Видимо, Сеян являлся младшим в семье, что объясняет его усыновление. Он был связан с Друзом I, братом Тиберия, рядом с которым он совершил свои первые военные походы в Германии. После внезапной смерти Друза I он связал свою судьбу с Гаем Цезарем, приемным сыном Августа, но смерть юноши разрушила надежды Сеяна. При жизни Августа он женился на Апикате, возможно, дочери Гавия Апиция, и позже Сеяна обвинили в том, что он был фаворитом этого богатого и развратного человека; впрочем, обвинения такого рода были обычными в Риме. На самом же деле он просто часто бывал в доме этого известного гурмана, так как тот закатывал роскошные пиршества. В 14 году для Сеяна настал, наконец, звездный час. Тиберий поставил его руководить преторианской гвардией вместе с отцом, Сеем Страбоном. Это означало, что он не только завоевал доверие нового принцепса, но и принцепс признал его способности быть на руководящем посту и его умение управлять. Военная служба выявила способности Сеяна. В первые месяцы нового правления ему выпало два доверительных поручения: сначала он сопровождал Друза II в Иллирию, чтобы покончить с восстанием легионов; а когда его отец был направлен в Египет, Сеян остался один во главе претория. В период до 23 года о нем нет сведений, но, видимо, позиции его окрепли. Действительно, после смерти его отца доверие Тиберия к нему сохранилось и Сеян остался префектом претория. Сеян тогда был добросовестным и выносливым солдатом, вел строгую жизнь, не откровенничал с друзьями, а предпочитал иметь их своими сторонниками и влиять на них. Тиберий ценил его честность в делах и умение хранить тайны.

Во время девятого года принципата этот важный персонаж начал терять доверие к себе. Сначала случилось одно происшествие: наследник, Друз II, у которого был взрывной характер, подрался с ним и побил его кулаками. Боялся ли Друз II соперника, как считает Тацит? Маловероятно; однако для Сеяна, солдата, очень привязанного к своему делу, это был не просто жестокий вызов, но угроза: со смертью Тиберия его бы освободили от занимаемой должности и потом легко обвинили; а это — разорение и изгнание. Игра на легких нравах того времени началась с появления у Ливиллы, жены Друза II, любовника. Эта дочь Друза I и Антонии, т.е. сестра Германика, была очень некрасивым подростком, но превратилась в обольстительную женщину и родила троих детей. Супружеская измена была повсеместной практикой для римских матрон и даже целомудренных женщин, если исключить, по крайней мере, тех, о которых мало что известно. Но обольщение принцессы было началом заговора и властелин ее чувств, Сеян, убедил ее отравить мужа. Несмотря на то, что это обвинение было выдвинуто восемь лет спустя ревнивой женой Апикатой, которую Сеян выгнал и которая хотела устранить Ливиллу, вполне можно принять такую версию. Любовники выбрали яд замедленного действия, который дал Друзу II евнух Лигд. Наследник Тиберия проявлял все возрастающую неприязнь к префекту претории: в сообщении о помолвке между старшим сыном Клавдия, друга Германика, и дочерью Сеяна, Друз II выражал свое несогласие, которое могло быстро привести к обвинению в заговоре, организованном префектом, что ставило Тиберия в щекотливую ситуацию; ведь можно было вменить в вину Сеяну те же бесчинства, которые прежде привели к падению Корнеллия Галла: его изображение на монетах, уважение в лагерях, многочисленные и хорошо понимающие его заботы друзья. Когда Друз II умер, Сеян решил пойти дальше и жениться на его вдове Ливилле. Он располагал согласием последней, но надлежало еще получить разрешение Тиберия. Политическая ситуация заметно изменилась со смертью Друза II, потому что отныне дети Германика становились (из-за их возраста) первоочередными наследниками перед двумя сыновьями Друза II. Старший Нерон, рожденный в 6 году, надел мужскую тогу 7 июня 20 года и в последующие годы сенат по просьбе Тиберия разрешил ему стать претором на пять лет раньше установленного возраста. В том же самом году, он становится жрецом и получает в жены Юлию, дочь Друза II, т.е. свою двоюродную сестру. Его брат Друз III, родившийся в 7 или 8 году, получил мужскую тогу в 23 году, еще до смерти Друза II. В 21 году он уже получил, как и его брат, привилегию от сената принять квестуру на пять лет раньше положенного возраста. Друз II, их дядя (зять старшего Нерона), был очень хорошо настроен к ним как детям покойного Германика, своего приемного брата. Показательно, что эти два молодых человека, возможно, были обязаны произнести надгробную речь в память покойного принцепса осенью 23 года, это было не только политическим желанием выразить незыблемость правящей семьи, а также публичное утверждение взаимопонимания в ней. Тиберий пошел дальше, он сам представил двух новых наследников, своих внуков, сенату. Торжественное событие произошло в день похорон Друза II. Тиберий возвратился после них в сенат, несмотря на свое горе, и здесь его приняли с рыданиями и слезами. В сенате он произнес решительную речь, поставив интересы государства выше своих семейных печалей, затем он попросил у консулов разрешения вызвать детей Германика, среди которых, возможно, фигурировал и Калигула. Консулы приветливо встретили детей, которые заняли места рядом со своим дедушкой. Он, взяв детей за руки, обратился к сенаторам: