Анатолий Никифоров - Бехтерев Страница 25

По воспоминаниям современников, Балинский блистательно читал лекции для врачей и студентов. Интересными и весьма поучительными были и проводимые им клинические разборы больных. Речь его отличалась образностью, изяществом, ясностью суждений и логикой. Балинский всегда охотно делился со своими учениками собственным богатым врачебным опытом и глубокими знаниями научной литературы. К сожалению, он не оставил научных трудов. Балинский не писал их, считая, что для этого ещё не настало время, так как психиатрия находится лишь в стадии становления и не накопила достаточного количества бесспорных фактов, необходимых для научных обобщений.

Тяжелое хроническое заболевание побудило Балинского уйти в отставку в возрасте 49 лет. Возможно, к этому шагу его приблизил и трагический случай: после выписки из клиники застрелился пациент, который, по мнению Балинского, был излечен.

Во главе кафедры и клиники душевных болезней после отставки Балинского оказался один из его ближайших учеников — приват-доцент И. П. Мержеевский, которого через год Конференция академии официально избрала на должность заведующего кафедрой и присвоила ему профессорское звание. Мержеевский, как и Балинский, происходил из польских дворян. В 1861 году он окончил Медико-хирургическую академию и был оставлен при ней для совершенствования знаний. Психиатрию он изучал главным образом под руководством Балинского. В период же заграничной командировки Мержеевский проходил стажировку в возглавляемом Жаном Шарко неврологическом отделении Парижского университета и под его влиянием увлекся невропатологией. Тогда уже Мержеевский на многочисленных клинических примерах утвердился во мнении о том, что психические функции определяются деятельностью мозга и могут быть в той или иной степени нарушены при различных его заболеваниях и травматических поражениях. Это определило его материалистический подход к проблеме о сущности психической деятельности в норме и в условиях ее патологии. Такой взгляд на зависимость психики от работы мозга не был тогда чем-то само собой разумеющимся, так как даже среди врачей преобладало идеалистическое представление о независимости идеальной души от материального тела, определившее в какой-то степени в дальнейшем выделение невропатологии и психиатрии в самостоятельные клинические дисциплины. При этом основой для понимания происхождения неврологической патологии служили морфологические изменения в нервной системе, объяснять же различные формы психопатологии длительное время пытались на основании представлений о расстройстве психологических процессов, зависящих от состояния нематериальной души.

После возвращения из заграничной командировки Мержеевский стал преподавать невропатологию — клинический предмет, который в то время только создавался. Первое неврологическое отделение (на 19 коек) в России открылось в 1869 году. Инициатором его создания был «отец русской невропатологии» А. Я. Кожевников. Оно возникло на базе московской Ново-Екатерининской больницы (ныне 24-я городская клиническая больница). В Петербурге же только в 1881 году Мержеевскому удалось добиться выделения для неврологических больных шести штатных коек в возглавляемой им клинике.

Убедившись в том, что психика больных страдает при многих неврологических заболеваниях, Мержеевский стремился к поиску той самой, вполне возможной, по его мнению, морфологической основы и при первичных расстройствах психической деятельности. Особенно наглядной она представала при врожденной дефектности психической сферы у детей, родившихся с слишком малой головой (у микроцефалов). Клинико-морфологические исследования при микроцефалии составили одно из основных направлений в научно-исследовательской деятельности Мержеевского. Этому вопросу он посвятил и свою диссертационную работу.

В 1878 году, когда в клинику был прикомандирован военный врач-стажер Бехтерев, в штате ее, помимо Мержеевского, состояли врачи-психиатры Дюков, Черемшанский, Эрлицкий и Рагозин. Сикорский по-прежнему работал в отделении пансионеров. В 1882 году его должность была упразднена. К тому времени он уже защитил диссертацию на степень доктора медицины и имел звание приват-доцента. Оставшись без штатной должности, Сикорский переехал в Киев, где с 1885 года возглавил вновь организованную кафедру психиатрии Киевского университета.

Особенно близко в период усовершенствования знаний в клинике душевных болезней Медико-хирургичвской академии Бехтерев сошелся с Рагозиным, с ним он в последующем постоянно сотрудничал и был дружен многие годы. В клинике Бехтерев много внимания уделял работе с больными. Кроме того, он регулярно посещал лекции Мержеевского, изучал литературу по нервным и душевным болезням, выполнял диссертационную работу на степень доктора медицины. Тему диссертации в какой-то мере подсказали ему наблюдения за больными в период пребывания на лечении в клинике С. П. Боткина и лекции этого выдающегося клинициста, который многократно указывал на возможную зависимость соматических[2] функций от состояния психиатрической деятельности больных.

Чтобы объективизировать влияние болезней души на состояние тела, Бехтерев решил выполнить экспериментально-клиническое исследование, которое позволило бы выяснить зависимость состояния температуры тела от изменений деятельности мозга, возникающих в случаях развития психических болезней. Мержеевский, всегда проявлявший интерес к соотношению психических и телесных функций, замысел работы одобрил.

Начало врачебной деятельности Бехтерева происходило в период обострения борьбы демократических сил России с царизмом. Осень 1878 года ознаменовалась студенческими волнениями в Харькове и последовавшими вслед за ними репрессивными мерами правительства. Эти события нашли отклик во всех университетских городах России. 29 ноября студенты Медико-хирургической академии, многие из которых весной того же года рисковали жизнью, помогая бороться с охватившей Петербург жестокой эпидемией сыпного тифа, вместе со студентами других учебных заведений столицы вышли на Невский проспект. Демонстранты направились к традиционной резиденции наследника престола — Аничкову дворцу. Здесь будущему императору был передан адрес, в котором излагались требования студенческой молодежи о демократизации порядков в учебных заведениях. Ответа от наследника, однако, не последовало.

На следующий день в Медико-хирургической академии состоялся митинг. Начальник академии Быков потребовал разойтись. Но митинг продолжался, и тогда Быков обратился за помощью к властям. К трем часам дня к академии были стянуты эскадрон жандармов, казачья сотня и две роты солдат лейб-гвардии Московского полка. Столь солидный состав карательной команды свидетельствовал о серьезности конфликта. Каратели пустили в ход нагайки и приклады. Митинг был разогнан, студентов, участвовавших в нем — их оказалось 142 человека, — загнали в манеж Московского полка, где продержали девять суток. Более сорока человек исключили затем из академии и выслали на родину под надзор полиции вплоть до особого распоряжения.