Виктория Балашова - Диана Спенсер Страница 26

Странно, но Диана не понимала, что, выходя замуж, практически любая девушка выпадает из привычного круга общения, уезжает из родного дома, куда меньше встречается с подругами. Ей в любом случае приходится приноравливаться к правилам поведения, принятым в семье мужа, а уж в королевской семье и подавно. Создавалось впечатление, что Диана ожидала, как в сказке, счастливого финала после помолвки: влюбленные стоят перед зрителями, кланяются и расходятся по своим делам. А то, что в реальности жизнь продолжается дальше, ее неожиданным образом удивило, и удивило неприятно…

Противоречие состоит и в том, что Диану пытались занять. Например, предлагали выбрать себе фрейлин. «Мне тогда ничего не хотелось делать самой», — признавалась Диана. В итоге она говорила, что со всем согласна, и не старалась принять участие в выборе. Правда, в некоторые вещи Диана пыталась вникать. Одной из увлекавших ее задач являлось составление нового гардероба. Мать помогала Диане с выбором и прислала ей модельеров из журнала «Vogue». Фактически с помощью Дианы они сделали себе имя, сшив ей подвенечное платье. Впрочем, и в этой области у Дианы случались проколы. Самый известный касается открытого черного платья тех же модельеров из «Vogue». Дело в том, что в королевской семье царили строжайшие правила, что и куда надевать, сколько раз менять наряды и так далее.

Чарльз предупредил Диану, что надевать черное принято только на похороны, в качестве траура. Кроме того, платье было слишком декольтированным, без бретелек. Но Диана упрямо надела его на благотворительный бал, посвященный сбору средств для Королевской оперы, состоявшийся 9 марта в Голдсмит-холле. На фотографиях, в больших количествах сделанных в тот вечер, видно смущение Дианы. «Черный цвет был самым стильным для девятнадцатилетней девушки, — считала Диана. — Это было настоящее взрослое платье. Тогда у меня была довольно пышная грудь, и платье смотрелось замечательно… Но это оказался один из самых ужасных вечеров в моей жизни. Я не знала, можно ли выходить первой, не знала, в какой руке держать сумочку — в левой или в правой. Я была в настоящей панике — все получилось неправильно». Пока она на подобных мероприятиях чувствовала себя неуютно. Другие женщины были одеты несколько иначе, и принц не преминул сделать ей замечание.

Нюансы на этом не закончились. Диана практически все в мире моды открывала для себя заново. «Ее повседневная одежда должна была выглядеть безупречно на любой, самый придирчивый вкус и, что немаловажно, надежно защищать ее от капризов погоды, вроде внезапно налетевшего ветерка, от которого вздувается юбка — на радость подоспевшим фоторепортерам. С этой целью в кромку юбки вдевается специальный утяжелитель. Диане предстояло овладеть подобными маленькими хитростями и постепенно выработать свой стиль, научившись разбираться в рейтинге мастеров высокой моды».

Известная американская актриса, а на тот момент уже принцесса, Грейс Келли, жена князя Монако, познакомилась с Дианой именно на балу в Голдсмит-холле. Она попыталась поддержать девушку и придать ей уверенности. Сравнивать двух женщин сложно. Грейс приехала в Европу из Америки, где королевские условности не в ходу. К тому же ее новой родиной стало Княжество Монако, где ей следовало выучить не только правила поведения и этикет, но и французский язык. Грейс пришлось несладко. Рядом с ней не было семьи и подруг — все они остались за океаном. Но бывшая актриса проявила стойкость характера, решив не разрушать семью, помогая мужу во многих сложных политических делах. Она бросила карьеру актрисы, хотя ее продолжали приглашать сниматься известные режиссеры. Так что Грейс знала, о чем говорила юной Диане.

Советы принцессы Грейс Диане не помогли. Настроение в тот период у нее менялось чуть ли не по несколько раз на дню. Ее то заставали заплаканной, то веселой и жизнерадостной. Нервы Диана по старой привычке снова начала заедать. Приступы булимии во дворце накатывали постоянно. Позже и в них Диана обвинит Чарльза: «Он назвал меня пухленькой». То есть она ела, затем вызывала рвоту и опять ела. Свадебное платье пришлось ушивать несколько раз: Диане удалось похудеть, причем существенно: при росте около 180 сантиметров ее вес составлял менее 50 килограммов. Она попеременно истощала себя диетами и объедалась кукурузными хлопьями с заварным кремом. Истерики при таком положении дел не прекращались, а лишь усиливались.

Отъезд Чарльза в конце марта в Австралию и Новую Зеландию на целых пять недель настроения Диане не улучшил. Она рыдала, провожая его в аэропорту. Присутствовавших это умилило. Они не знали истинной причины слез, которая состояла вовсе не в безутешном отчаянии, вызванном отъездом любимого в дальние края. В действительности накануне Диана поссорилась с Чарльзом, устроив ему сцену из-за звонка Камиллы. Жених с невестой разговаривали в кабинете, когда позвонила давняя подруга. Диана сразу поняла, с кем беседует Чарльз, и безумно разозлилась. Она не понимала, как ей лучше поступить: остаться или выйти из комнаты. В конце концов в смятении Диана выбежала из кабинета, а после выясняла отношения с принцем.

Чарльзу тоже многое открывалось впервые. Доселе он не был свидетелем истерик Дианы. Она ему казалась веселым, спокойным подростком, безумно в него влюбленным. Думается, именно эти черты характера и привлекли его в Диане — истерички ему встречались и раньше, а тут наивное, неиспорченное дитя, преданно глядящее в глаза. После помолвки ситуация изменилась. Диана больше не рыдала тайно в подушку. Она стала высказывать Чарльзу в лицо свое мнение о Камилле и вела себя порой именно как ребенок, но испорченный и эгоистичный, не привыкший к ответственности и определенной дисциплине.

Несмотря на первые размолвки, Чарльз старался сгладить ситуацию. Улетая в Австралию, он ласково попрощался с Дианой, поцеловав ее в обе щеки. Но от слез это ее не уберегло. «К июню нервозность Дианы и ее ревность к Камилле (то, что Чарльз называл „другой стороной“ невесты) начали раздражать принца. Веселый, жизнерадостный подросток, который полгода назад в Балморале очаровал всех вокруг, таинственным образом превратился в эмоционально неустойчивую молодую женщину». Диане хоть немного бы ослабить напряжение, которое она создавала сама себе, постараться отвлечься и не зацикливаться на Камилле, но сил у нее на такие подвиги не хватало. Она подслушивала и подсматривала, что лишь усугубляло ситуацию (однажды она услышала разговор Чарльза с Камиллой по телефону, установленному в ванной). Так же как когда-то Диана резко негативно восприняла женитьбу отца, теперь она раздувала огонь ревности на почве общения Чарльза с бывшей любовницей (друзья принца и муж Камиллы утверждали, что после объявления помолвки Чарльз с Камиллой не имел близких контактов). «Счастье ее любви к Чарльзу омрачали постоянные мысли о Камилле — этих страхов ее жених не понимал. Он считал, что, коль скоро обручился с Дианой, этим все сказано».