Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц - Джон Дуглас Страница 26

потому что на этот счет периодически возникают подозрения. Я уже объяснил свои соображения по проактивным стратегиям юристам из подразделения криминальных расследований ФБР в Вашингтоне и заверил их, что не собираюсь лгать прессе. Я собираюсь выступить источником информации и, как любой источник, имею возможность преподнести эту информацию в определенном ключе. Если репортер пожелает воспользоваться моими знаниями и информацией, он или она может это сделать; в остальном я никак не контролирую материал, который выйдет в печатном виде или будет транслироваться по радио и телевидению. Я очень надеюсь, что пресса поможет нам поймать преступника, но в действительности могу лишь рассказать свою историю и надеяться на лучшее.

Боб Грин, колумнист «Чикаго трибьюн», согласился встретиться со мной. Он уже переговорил со своим редактором Джимом Сквайрсом, и они успели повстречаться с Хегарти и Ричардом Бржечеком, суперинтендантом чикагской полиции, в офисе Сквайрса. Хоть я все равно предпочел бы опытного криминального репортера, должен признать, что искренне восхищался Грином, поскольку читал его колонку, когда она выходила в моей собственной местной газете в Виргинии.

Он вошел ко мне в номер в «Холидей-Инн» в сопровождении Тони де Лоренцо, спецагента ФБР, который его и привез. Я рассказал Грину о том, чем занимается мой отдел в Куантико: мы изучаем личности преступников и пытаемся выяснить мотивы серийных убийц. Я объяснил, что они деперсонализируют свои жертвы, а некоторым вообще наплевать на жизни других людей. Но есть и такие, кто еще способен, при определенных обстоятельствах, испытывать угрызения совести; я готов был поклясться, что тайленоловый НС – один из них.

В процессе беседы мы с Грином сошлись, что история Мэри Келлерман – самая показательная по всем журналистским стандартам. Она – младшая из жертв, приняла тайленол от простуды, упала в ванной и умерла, и родители нашли ее труп, одетый в пижаму. До сих пор они отказывались говорить с репортерами.

«Я написал бы эту историю, даже если бы не встретился с вами. Если обеспечите мне доступ в их дом, я переговорю с родителями», – сказал мне Грин.

Мы с де Лоренцо пообещали это устроить. Не внушая ему, что он должен написать, мы с Тони доверительно рассказали, какой стратегии собираемся придерживаться. Если он опубликует статью в своей колонке, за домом Келлерманов и за могилой Мэри будет установлено круглосуточное наблюдение.

Деннис и Джина Келлерман согласились побеседовать с Грином, и Тони отвез его к ним домой на следующее утро. Журналиста представил скорбящим родителям ЛеРой Химбаух, еще один спецагент ФБР, непосредственно работавший с семьей, который успел завоевать их доверие. Джина в слезах рассказала Грину о том, как хотела купить пузырек тайленола поменьше, но подумала, что таблетки еще пригодятся, когда простуда у дочери пройдет, поэтому взяла большой. А он оказался отравленным. Мэри была их единственным ребенком, больше Джина рожать не могла. Деннис добавил, что только и думает, как бы это чудовище скорее поймали.

Материал, опубликованный Бобом Грином, был красноречив и бил в самое сердце. Статья начиналась так:

Если ты – тайленоловый убийца, это может иметь для тебя значение. А может и не иметь, никакого.

Если ты – тайленоловый убийца, твои смертельные эскапады могут казаться тебе безупречными в своем исполнении. Ты отравил капсулы, и люди погибли; ты внушил целой нации страх. Если ты убийца, то успех твоей миссии должен был тебя удовлетворить.

А еще, если ты – тайленоловый убийца, тебе, возможно, немного интересны люди, которых затронул в конце концов твой план: те, кому не повезло купить флаконы, до которых ты дотянулся.

Дальше он описывает улицу, где живут Келлерманы и дает их адрес. Грин позднее говорил, что редакторы не советовали ему включать в текст столь конкретную и личную информацию, но вместо того чтобы объяснять свое решение, он просто попросил ничего не менять.

В процессе работы над этим материалом Грин много размышлял о журналистской этике, о чем упоминал впоследствии в своей колонке в журнале «Эсквайр», где был приглашенным редактором. Он писал там: «Одно дело говорить, что репортерам нельзя сотрудничать с властями, и совсем другое – знать, что семь человек погибли от отравления в непосредственной близости от тебя, и ответить: нет, я помогать не буду».

В заключение Грин добавлял: «Каждое утро ты встаешь, идешь на работу и стараешься делать ее на совесть. Иногда ты спрашиваешь себя, удается тебе это или нет. Точно так же и я – пишу слова на бумаге и очень надеюсь, что это не зря».

Естественно, я искренне восхищался Бобом Грином, и не только с позиций агента ФБР, но и как заинтересованный читатель и гражданин. На мой взгляд, он продемонстрировал, что вступление в журналистскую когорту не означает отказа от общечеловеческих ценностей – и то же самое касается полицейских и агентов ФБР.

Тайленоловые отравления гремели на всю страну. Люди боялись принимать самые обычные лекарства. Один отравленный флакон был обнаружен в аптеке торгового центра близ аэропорта О’Хара. Что, если кто-нибудь из путешественников увез яд на другой конец страны? И что, если следующими под удар попадут продукты повседневного спроса – тот же растворимый кофе?

«Что за человек мог замыслить такое: осторожно открывать капсулы, засыпать яд внутрь и смотреть, как отравленный пузырек стоит среди других таких же на полке аптеки?» – вопрошала редакторская колонка «Вашингтон пост» от 6 октября 1982 года. Под подозрение стали попадать разные случаи смертей и болезней, не имевшие на самом деле ничего общего с отравлением цианидом. Имитаторы слали угрозы; медиумы делились своими прозрениями.

В то мое пребывание в Чикаго произошел один драматический и одновременно забавный инцидент, который подтвердил не только действенность моих теорий, но и закон неожиданных последствий. По моей рекомендации полиция Чикаго установила наблюдение за могилой Мэри Келлерман после того, как статья Грина вышла в свет. Полицейские провели на кладбище несколько ночей; а место это, можете мне поверить, не самое приятное, поэтому дежурить там никто не рвался. Представляю себе, как эти парни, получая задание, закатывали глаза и думали вместе с начальством: «Ну да, Дуглас, великолепная идея! Почему бы тебе самому не поторчать на погосте ночку-другую?» Думаю, они уже собирались отказаться от наблюдения, когда внезапно сорвали куш.

Какой-то мужчина явился на могилу и начал говорить. Вокруг никого не было, поэтому обращался он непосредственно к Мэри!

Он упал на колени, рыдая: «Прости меня! Я не хотел! Это вышло случайно!» Великолепно; убийцы часто говорят, что совершили преступление нечаянно. Полицейские возрадовались (похоже, Дуглас все-таки не прогадал), уже представляя, какими героями станут назавтра, когда распространится новость о том, кто поймал тайленолового убийцу. «Прости меня, Сьюзан», – прорыдал подозреваемый.

Полицейские замерли. Подождите секундочку – Сьюзан? Кто такая, черт побери, Сьюзан?

Оказалось, что он стоял перед соседней с Мэри могилой. Там была похоронена жертва автомобильного наезда, виновник которого скрылся, а теперь пришел на могилу, когда поблизости была полиция. Хорошая новость – в ту ночь наезд был раскрыт, и мы подтвердили то, что знали из моих исследований о психологии преступников: вне зависимости от типа личности и разновидности совершенного преступления они могут возвращаться на место его совершения и на могилы жертв по разным причинам. Поэтому хотя бы часть детективов мне удалось убедить в своей правоте. Плохая новость, естественно, что тайленоловый убийца оставался на свободе. Позднее мы узнали, что наш главный подозреваемый к моменту установки наблюдения уже покинул город.

Я пробыл в Чикаго около недели, а затем отслеживал тайленоловое дело из Куантико. Следственная группа трудилась не покладая рук. Они опросили работников всех пострадавших аптек, включая уволенных, ходили по домам с набросками портретов подозреваемых, которых видели в аптеках или поблизости, пытались снять отпечатки пальцев с отравленного флакона, который был обнаружен на аптечной полке. Они просматривали километры видеозаписей с камер наблюдения. ФБР попросило, чтобы на похоронах Полы Принс сняли новостной репортаж. Одной из лучших наводок стали показания пожилой дамы, которая утверждала, что видела в аптеке мужчину, который вытащил что-то из кармана пиджака и поставил обратно на полку. В тот момент она подумала, что это, возможно, вор, передумавший красть.

Генеральный прокурор Иллинойса Тайрон Фэнер, координировавший действия следственных групп на уровне местной полиции, штата и США в целом, делал публичные заявления, в которых утверждал, что преступников может быть несколько – он основывался на том аргументе, что некоторые отравленные капсулы были запечатаны тщательнее, чем остальные. Я считал, что мы имеем дело с одним человеком и продолжал строить на этом свои рекомендации. Различные психиатры