Жан Тюлар - Наполеон, или Миф о «спасителе» Страница 26

Жобер, гравер Виван Денон… А также художник-флорист Редуте, пианист Рижель и поэт Парсеваль-Гранмезон, муза которого останется, правда, безучастной к этой эпопее.

Придав военной кампании научно-исследовательский характер, Бонапарт подтвердил свою принадлежность к касте идеологов. В конечном счете завоевание Египта являлось для него прежде всего внутриполитической акцией. Бонапарт был, несмотря на приписываемые ему высказывания, слишком трезвым реалистом, чтобы мечтать о создании восточной империи наподобие той, которой увековечил себя Александр Македонский. Слишком уж много препятствий ждало его на этом пути, начиная с религии и языка. Разумеется, он рассчитывал со временем поделить с русским царем оттоманские владения, мечтал о новом Египте, возрожденном благодаря протекторату французской администрации, а то и о мировой Империи. Однако в 1798 году он думает прежде всего о том, как, уехав в такую даль, не растерять свой авторитет. Но вот он пересек Средиземное море, и Египет начинает рисоваться ему легкой добычей. Бонапарт надеется, что, пока в Париже будет углубляться правительственный кризис, военные успехи приумножат его славу. И не скрывает этого. Нацелившись на Францию, он замахивается на Европу. Когда это произойдет? И как? Этого он пока не знает, однако явно не намерен заживо хоронить себя в Египте.

19 мая двести кораблей под командованием адмирала Брюйе с тридцатипятитысячной армией отплыли из Тулона. Все было сделано за один месяц: укомплектованы личный состав и военное снаряжение, оснащены суда. Бонапарту не терпелось покинуть (на время, разумеется) Париж. Поспешность, приведшая к неизбежным просчетам в подготовке экспедиции. Хотя военные приготовления не ускользнули от внимания Британского адмиралтейства, Нельсон дважды прозевал французский флот, решив, по-видимому, что речь идет об экспедиции в Турцию. По пути Бонапарт без боя захватил Мальту. 1 июля французские войска, не встретив никакого сопротивления, высадились в Александрии. Город быстро перешел в руки французов. Однако невыносимая жара (Бонапарт явно неудачно выбрал время года и, похоже, планируя свои кампании, никогда не принимал в расчет метеорологические условия!), пустыня и царящая повсюду нищета ощутимо поубавили первоначальный энтузиазм. По свидетельству канонира Брикара, «солдаты гибли в песках из-за нехватки воды и продовольствия. Адская жара заставляла их бросать трофеи, и немало было таких, кто не вынес испытания и пустил себе пулю в лоб». Многие, несмотря на пропаганду, задавались вопросом: что привело на эту негостеприимную землю? Франсуа Бернуайе, директор пошивочной мастерской, писал своей жене из похода: «Мне стало известно, что, посылая армию без всякого объявления войны и без какого бы то ни было повода к ее объявлению, наше правительство рассчитывало водвориться во владениях султана Константинополя. Для этого, как мне говорили, достаточно толики сообразительности. Бонапарт, благодаря своей гениальности и победам, одержанным им во главе ставшей непобедимой армии, обрел во Франции слишком большой вес. Он стал помехой, чтобы не сказать — препятствием для властей предержащих. Других причин я не вижу».

Таковы были настроения в Египетской армии.

Будучи провинцией Оттоманской империи, Египет фактически находился под властью военно-феодальной диктатуры мамлюков, предки которых были рабами, вывезенными из различных районов Кавказа. Эта воинственная каста правила народом, состоявшим из мелких ремесленников, лавочников и феллахов, которые терпели владычество эмиров с тем большим неудовольствием, что в конце XVIII века Египет вступил в полосу явного экономического упадка. Молниеносный крах командной верхушки подтвердил верность прогнозов консула Магаллона. Хватило одного-единственного сражения, развернувшегося 21 июля в Гизе, близ Каира, неподалеку от Больших Пирамид. Атаки кавалерии мамлюков разбились о каре французской пехоты. Пропаганда тут же подхватила весть об этой победе и раздула ее до невероятных размеров, облегчив взятие Каира.

Однако 1 августа французский флот, которому до сих пор удавалось уклоняться от встречи с английской эскадрой, был застигнут Нельсоном на рейде в Абукире и полностью уничтожен. Бонапарт оказался заложником собственной победы.

В сентябре, после вступления в войну Турции и угрозы столкновения с армией Оттоманской империи, ситуация еще более осложнилась. Давали о себе знать и вызываемые жарким климатом инфекционные болезни. Враждебность местных жителей вылилась во вспыхнувшее 21 октября в Каире восстание, стоившее жизни генералу Дюпюи и любимому адъютанту Бонапарта — Сюлковскому. Это кровавое восстание очертило границы лояльности мусульманских властей.

А между тем немало было сделано, чтобы завоевать симпа-тии местного населения: французы уважительно относились к мусульманскому вероисповеданию, упраздняли отжившие феодальные институты, восстанавливали оросительную систему, способствовали оживлению экономики. Под руководством главного инженера Лenepa начались подготовительные работы по выравниванию уровней грунта на Суэцком перешейке для соединения Средиземного и Красного морей. Наподобие Института Франции был создан Институт Египта, в задачи которого входило «содействие прогрессу и просвещению в Египте». Начали издаваться две газеты на французском языке: «Курьер Египта» и «Египетская декада». Появилась возможность говорить о начале подъема страны, освободившейся от экономических, социальных и даже религиозных ограничений, навязанных ей тиранией мамлюков. Не было забыто и историческое прошлое: археологические раскопки в Фивах, Луксоре и Карнаке, обнаружение Розеттского камня, многочисленные наброски, выполненные Виван Деноном и рисовальщиками его группы, составили тот богатый материал, который лег в основу начавших с 1809 года издаваться внушительных томов «Описаний Египта».

А война тем временем продолжалась. Как и предполагалось, турки продвигались к Египту. В феврале 1799 года, после тщательной подготовки, Бонапарт выступил им навстречу, вторгшись в Сирию. Без особых усилий были взяты Газа (где погибло две тысячи турок) и Яффа. Зато Сен-Жан-д'Акр, обороняемый пашой Джезаром и бывшим однокашником Бонапарта Фелипо, оказался для французов крепким орешком. Город снабжала продовольствием и боеприпасами британская эскадра под командованием адмирала Сиднея Смита, тогда как французам явно не хватало осадной артиллерии: орудия, которые должны были быть доставлены морем из Дамиетты, перехватили англичане. Бернуайе в своих письмах утверждает, что некоторые генералы, такие, например, как Даммартен, обеспокоенные приписываемыми Бонапарту намерениями (в том числе — короновать себя королем Персии), «сделали все, чтобы затруднить взятие Сен-Жан-д'Акра». Свирепствовали болезни. 16 апреля в Мон-Таборе, близ Назарета, пришлось дать бой подошедшей из Дамаска турецкой армии. Другая высадившаяся в Абукире армия была 25 июля разгромлена спешно возвратившимся в Египет Бонапартом. Незадолго до этого Ланюсс подавил восстание, поднятое эль Моди.