Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971 Страница 26

В основе подобных взглядов лежит немарксистское, ограниченное представление о путях развития человечества.

<…>

12.06.67

Б. прибыл в Москву в связи с отвергнутием СоТ Детгизом. Надобно сочинить заявку на оптимистич<ескую> повесть о контакте.

Сочинили заявку. Повесть «Обитаемый остров».

Сюжет:

Иванов терпит крушение.

Обстановка. Капитализм. Олигархия. Управление через психоволны. Науки только утилитарные. Никакого развития. Машиной управляют жрецы. Средство идеальной пропаганды открыто только что. Неустойчивое равновесие. Грызня в правительстве. Народ шатают из стороны в сторону, в зав<исимости> от того, кто дотягивается до кнопки. Психология тирании: что нужно тирану? Кнопочная власть — это не то, хочется искренности, великих дел.

Есть процент населения, на кого лучи не действуют. Часть — рвется в олигархи (олигархи тоже не подвержены). Часть — спасается в подполье от истребления, как неподатливый материал. Часть — революционеры, как декабристы и народники.

Иванов после мытарств попадает в подполье.

13.06.67

Афронт в «МолГв» с СоТ.

Новое не нужно:

a) Новое вытесняет старое (т. е. нас): завтра;

b) Новое причиняет хлопоты и беспокойство: сегодня.

Стратегия вещи: столкновение сил прогресса и конформизма.

Линии обороны:

a) Непризнание разумности (антропоцентризм);

b) Если и разумен, то контакт невыгоден;

c) Если контакт и выгоден, то вреден психологически — потрясение основ, политика, сосед в инд<ивидуальной> квартире.

Песня о преданном шпионе.

Песня о пастухе, которому выбодали глаз и который нарушил государственную границу.

14.06.67

Из домов вдруг выезжают люди — не понимая почему, и там начинают появляться мокрецы (напр<имер> дом, около которого Виктору приложили). И приятель Виктора на вилле; прислуга сбежала; горы грязной дорогой посуды; концентраты; «возьми меня с собой… впрочем, нет… я — так…». Потом сбег<а>ет. На вилле ночью эксперимент мокрецов, неудача, десятки погибших. Знамение — расступающаяся вода, или двигающаяся Луна и пр.

Владелец виллы — скульптор, бывший талант, ныне продавшийся.

Голем как прорицатель. «Предрекни что-нибудь, доктор!» И он предрекает: «Не будет кастрюль!..» Однажды он ломается, плачет, жалеет о том, что уйдет навсегда и не вернется.

На вилле: сквозь сон — детские голоса, смех. Потом толчок, скачет по лесу, поляна с трупами, освещ<аемая> луной, дуб, выдирающийся из земли, луна светит в квадрат, вырезанный в облаках; дети прогоняют их; возвращаются; детские слезы на полу. Бол-Кунац: «Идите, г-н Банев, это наше место, а вы — на свое».

Опыт теряет ценность из-за скорости прогресса — отсюда повышается консерватизм власть имущих.

15.06.67

Ездили в «Мир», забрали «Far Rainbow». Б. уезжает.

И снова общаются АН и Альтов: идет пересылка рукописи в издательство. Но теперь уже не АН собирается публиковать Альтова, а наоборот.

Уважаемый Аркадий Натанович!

Мы очень рады получить вторую часть «Улитки». Поскольку наша Комиссия сейчас распущена на летние каникулы, присылать рукопись пока не надо. Окончательное комплектование сборника произойдет примерно в сентябре. К этому времени и понадобится рукопись.

Специфика нашего издательства, как я говорил, в том, что в нем нет порядка. Евгений Львович сейчас в Москве: надеюсь, он вам красноречиво расскажет об издательстве. Но именно в этом случае важна другая сторона этой самой специфики: издательство, конечно, не будет возражать.

Сокращать повесть, мне кажется, не надо. Пол-листа роли не играют. А объем — судя по всему — у нас будет.

Итак, еще раз спасибо!

<…>

[подпись]

Дорогой Боб!

Встреча с Мирским меня разочаровала — до такой степени, что я даже не стал выставлять ему вино. Очевидно, человек без работы, прочитал ПнА и В (остального не читал), под влиянием друзей решил, что это прекрасные вещи, и решил пробовать. Правда, ПнА он знает хорошо и вообще знает, видимо, чего хочет: скромную картину стоимостью подешевле, с характерами и с камерным конфликтом. Коротко говоря, он пойдет на студию Горького (а не Мосфильм) договариваться. Я ему прямо сказал, что без договора и аванса начинать мы не будем, и он нас отлично понял. Спросил только, сколько времени нам нужно на сценарий. Я ответил, что месяц. Всё.

Иных новостей нет. Вчера сходили с Ленкой на «Айболита»[61]. Должен сказать, что я, пожалуй, согласен с Ревичем. Мне не понравилось. Хороши только несколько сцен с Быковым, остальное утомительно и пресно.

Ну вот, жму руку, целую тебя и Адку. Завтра пишу мамочке.

Твой Арк.

P. S. Сейчас еду к Девису по поводу предисловия к Саймаку. Деньги все-таки нужно делать.

Дорогой Арк!

Получил твое письмо. Что касается Мирского, то бог с ним. Наше дело маленькое — написать сценарий и получить 50 %. Если удастся — хорошо. А возможно, этот безработный Мирский и весь фильм пробьет — ему ведь тоже жить надобно.

В Ленфильм я позвонил сразу по приезде. Говорил с Рохлиным. Он подтвердил всё вышеизложенное и сказал, что когда им удастся взаимно сговориться всем, они мне позвонят. Пока вот не звонят.

Был у мамы. Она чувствует себя неплохо. Обследование радиоактивным фосфором дало примерно следующий вывод: «БЫСТРОГО роста опухоли нет». Теперь с этим заключением надо попасть к профессору и послушать, что он скажет.

Адка уехала. Я отдыхаю вовсю. «Не шалю, никого не трогаю, починяю зубы»[62]. Осталось еще починить полтора, а потом можно будет сделать перерыв — прочие терпят.

Получил два любительских письма. Одно — из Карагандинской обл-ти, от ребятишек. Другое — аж из Владивостока, с рисунками для ТББ. Даже не с рисунками — с линогравюрами.

Сегодня зван к Мееровым на тушеную баранью ногу с чесноком. Ужо. У Меерова отвергли рассказ для ленинградского сборника, продержав предварительно около года. Странны дела твои, господи!

Вот пока и всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

Дорогой Боб!

Имеет место некоторое странное развитие дел в «Сов. Писателе». Не помню, говорил ли я тебе, что Лена Соколова (бывшая жена)[63] сидит в аспирантуре МГУ и руководитель ее — спец по литературе 18 века Александр Васильевич Западов. Он ее любит, она к нему вхожа и проч. Гвоздь в том, что этот Западов является кроме всего прочего членом правления издательства «Сов. Писатель» и самым крупным авторитетом в редакции русской советской литературы. И еще он близкий друг с директором издательства Лесючевским. Нас он читал и одобрял, и когда Лена намекнула ему, чтобы он взял на рецензию нашу рукопись, он согласился. Позавчера я ходил к нему на свидание. Коротко говоря, дело сводится к следующему. Повесть ему понравилась. Видно влияние Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Подход булгаковский, но в сто раз лучше. Однако он, Западов, потому и авторитет в издательстве (хех-хех-хе!), что он занимает позицию читателя-дурака.