Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари Страница 26

В дальнейшем от башен отказались, но зрительная связь с храмом осталась и она вновь отсылает к Риму, ибо от юго-западного угла римского замка улица ведет прямо ко входу в собор Св. Петра (существует и особый ход в Ватикан по стене). Таким образом, желание Павла I пригласить папу римского в город Св. Петра или самому стать главой объединенной церкви, было подкреплено строительством храма, которое 22 ноября 1800 года возглавил граф A.C. Строгонов. Он стал первоприсутствующим в Комиссии по построению храма Казанской Божией Матери. Закономерно предположить, что именно Александр Сергеевич мог инициировать комбинацию «Казанский вместо Исаакиевского», нанесшую удар по имиджу монарха.

Несмотря на очевидный талант Бренна как «менеджера» и проведенный «конкурс», который выиграл Чарльз Камерон (22 октября 1800 г. ему было поручено составление проекта), при выборе архитектора все же остановились на Андрее Воронихине, хотя к тому времени он еще не успел достаточным образом проявить свои способности. Храм должен был строить россиянин. Так думал Строгонов, и ему удалось убедить в своей правоте монарха. 14 ноября проект поручается его зодчему. В тот момент сам Александр Сергеевич уже почти старик, чья карьера неожиданно пошла вверх.

Исполненный Самсоном Сухановым фрагмент убранства царского места Казанского собора

Не ограничиваясь усилиями по строительству, граф Александр Сергеевич пожелал подарить «своему храму» потир

В 1798 году, накануне распада Священной Римской империи и, возможно, по этой причине, Александр Сергеевич получил от императора Павла I титул российского графа. Тогда же, после смерти И.И. Шувалова, Строгонов стал обер-камергером императорского двора. В январе 1800 года он был назначен президентом Академии художеств, сменив на этом посту француза О. Шуазель-Гуфье.

Граф Строгонов оказался идеальным главой учреждения, располагая значительным влиянием, средствами и обеспечивая художников заказами не только частными, но и казенными. По его настоянию в Устав был включен следующий пункт: «Все государственные места, имеющие в ведении своем публичные здания, гражданские и священные, заимствуют советы Академии и препоручают строение и украшение их художникам, воспитанным в Академии, предпочтительно пред иностранцами, имеющими равное достоинство».

Это было исполнением мысли В.И. Баженова, высказанной в докладе «Примечания о Императорской Академии художеств», в котором, в частности, говорилось: «Академия могла бы приращать более сама художников и добрых сограждан в отечестве нашем, особливо если бы одобрением Монаршим вошло в обычай отдавать казенные работы российским художникам под присмотром академическим, а не иностранцам, отнимающим у Россиян не только хлеб, но и самой случай показать свое усердие и искусство».[28] Назначение Воронихина кажется логичным для «национальной партии». Вопросом дискуссии являются национальные черты в самом сооружении.

«Античный фрагмент» собора, одновременно триумфальная арка и звонница

Приведу любопытный фрагмент описания храма, составленный, вероятно, самим автором: «Сверх карниза прорезанной 16 круглыми окнами зубчатый аттик, также выходящий из оного овальный свод с крестом на вершине одним видом своим долженствует, елико возможно, представить образ древней великокняжеской короны российской».[29] Составив первоначальной проекты в виде «Св. Петра» и «Св. Павла», в конечном итоге Воронихин остановился на идее «русского купола», правда, не совсем ясно, на какой именно образец ориентировался архитектор.

На первых проектах купол имеет подобие шапки Мономаха. Впоследствии он стал более вытянутым и начал более походить на так называемую «Казанскую шапку». Даже в процессе быстрого строительства храма художественный идеал успел смениться. Актуальным стал русский стиль, в его зачаточном состоянии он представлен в проекте Храма Христа Спасителя Воронихина от 1813 года.

Строгоновский зодчий приложил немало стараний для осуществления проекта. К числу его удач принадлежит не столько коллонада, сколько устройство крытых проездов. Они имеют прямой пролет и тем самым, а также «окнами» призваны напоминать гигантский недостроенный античный дом. Есть и прямой аналог — арка Аргентариев, которая является составной частью римской церкви раннего христианства Сан-Джорджо ин Велабро.

Эта церковь, посвященная Георгию Каппадокийскому, изначально была основана в античном Риме посреди греческого квартала.[30] При возведении проездов Воронихин выдержал противодействие И. Старова. Для этого понадобилось даже устройство особой модели и ссылка на высочайшую волю.

Подобный образ находим в доме Строгоновых на Невском проспекте.

Парадная лестница дома Строгоновых создает образ дома, построенного на руинах античного храма

Парадная лестница Воронихина появилась там на месте великолепного, украшенного лепкой и золотом творения Франческо Растрелли не позднее 1805 года, когда ее упоминает Т. Реймерс в своем сочинении об Академии художеств. Каждому любителю искусств должен запомниться один из самых необычных и смелых примеров решения лестниц в европейской архитектуре: марши поставлены на четыре дорических колонны, одна из которых ушла в землю, стены покрыты рустом. Все было просто и величественно.

К сожалению, первоначальный замысел архитектора нам неизвестен во всей полноте (интерьер был перестроен, а проект его не сохранился), но даже в современном своем состоянии строгая и монументальная лестница Строгоновского дома производит неизгладимое впечатление на посетителей. Это — «говорящая Руина», старящая здание, у которого, впрочем, к тому времени уже было достаточно «рассказов». Следует напомнить, что в Картинной галерее стояла статуя «Минервы, восстанавливающей искусства на руинах античности» (так она именовалась), и этот замысел совпадал с замыслом интерьера лестницы.

Именно в этот момент ворота «замка», построенного бароном Сергеем Григорьевичем, открылись. Подтачиваемый гостеприимством Александра Сергеевича дом давно уже изменил свои строгие порядки. Теперь, «прочитав» фасад Растрелли, Воронихин использовал правый ризалит невского фасада (под Столовой) для устройства нового входа во дворец. Приказав убрать колонну и растесать своды, он устроил новый вестибюль, декорированный элементами дорического ордера. Войти в него можно было непосредственно с Невского проспекта. Влияние Англии, пешие прогулки императора Александра I, участие молодого хозяина в деятельности Негласного комитета — все эти обстоятельства повлияли на принятие решения. Двор, правда, пострадал. Потеряв былое значение, он утратил и стилистическое единство после внедрения классицистического фасада восточного корпуса. Тем не менее был создан умозрительный ансамбль, объединяющий храм и дом в единое неразрывное целое, при том что собор одновременно подразумевался как часть ансамбля Михайловского замка. Такой сложный замысел родился в умах императора Павла I и графа A.C. Строгонова.