Валерий Шамбаров - Государство и революции Страница 27

Новый толчок росту преступности дала война. Как уже отмечалось, теперь и рабочая среда оказалась сильно разбавленной нахлынувшими люмпенами. Подпитка шла и за счет неустроенных беженцев с оккупированных территорий, и за счет дезертиров. Ну а Февральская революция подарила уголовщине полную свободу действий. Да она и сама активно поучаствовала в событиях. Во время стихийного бунта в Петрограде 27. 2. 17 г. солдаты, рабочие и шпана первым делом открыли ворота семи городских тюрем, выпустив всех заключенных, и в дальнейшем вожаками обезумевших толп, громивших полицейские участки и поджигавших здания судов, зачастую выступали блатные.

А вслед за столицей и в других городах "революционная демократия" первым делом считала своим долгом открыть "царские" тюрьмы, и заодно с единицами "политических" получали свободу десятки и сотни уголовных. А Временное Правительство вышло из создавшегося положения очень просто. Не могло же оно искать и арестовывать тех, кого "освободила революция"! И в марте 1917 г. была объявлена общая амнистия. В результате которой и те тюрьмы и каторги, которые еще не были разгромлены, хлынули на волю. 100 тысяч бандитов, воров, убийц, жуликов... Да ведь и цифра-то смехотворная по сегодняшним меркам! По сравнению с любой из нынешних амнистий! А ведь 100 тыс. - это было общее "население" всех тогдашних тюрем! Но только выплеснулись они в атмосферу хаоса, анархии и официально провозглашаемой вседозволенности, а вся четкая и отлаженная правоохранительная система России была сметена и "отменена" под одну гребенку с "царским режимом". Результаты говорят сами за себя: если за весну 1916 г. в Москве было зарегистрировано 3618 преступлений, то за весну следующего - более 20 тыс., а количество крупных краж выросло в 5 раз. Это только зарегистрированных, а в том, большая ли доля преступлений регистрировалась в революционном развале, позволительно усомниться.

Освобожденных блатарей стали брать в армию - например, в одном лишь Томском гарнизоне насчитывалось 2300 уголовников. Что и стало одной из причин быстрого разложения вооруженных сил. Уж конечно, тюремные авторитеты и в казарме умели завоевать видное положение среди разобщенных и растерянных новобранцев, так что без особого труда оказывались в различных солдатских комитетах, определяя жизнь и нравы серошинельной массы. Но понятно и то, что большинство бывших зэков на фронт отнюдь не стремились. А избежать этого тоже было легко, окопавшись под крылышком местных Советов, в формируемых ими отрядах милиции и Красной Гвардии, куда охотно принимали любых добровольцев. И уж как при этом назвать себя - большевиками, анархистами, эсерами-максималистами, в тот период особой роли не играло. Как на душу придется, или какая партия верховодит в данном Совдепе. Сплошь уголовной была Красная Гвардия в Восточной Сибири, где располагались главные центры каторги - Шилка, Нерчинск, Акатуй, Якутка, Сахалин. Каторжник Махно еще летом 17-го возглавил Совет в Гуляй-Поле и установил у себя "советскую власть" задолго до падения Временного Правительства. Для целей Ленина урки вполне подходили, поскольку как раз у этого контингента моральные устои, препятствующие осуществлению его планов, давно были разрушены. Ведь еще в 1905 г. Ильич заявлял: "Партия не пансион для благородных девиц. Иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он мерзавец".

И блатным Ленин со своими лозунгами "грабь награбленное" тоже вполне подходил.

Конечно, сводить главную опору большевиков к одним лишь уголовникам было бы упрощением. Но как раз по признаку разрушения устоев морали остальные составляющие прокоммунистических сил оказывались того же поля ягодой. Из заводской среды в Красную Гвардию первыми писалось хулиганье и шпана, предпочитающая вместо работы побуянить где-нибудь на митингах. Вливались те же дезертиры - в условиях послефевральского безвластия число их умножалось с каждым днем. А Петроградский гарнизон если не юридически, то по сути был целиком дезертирским - 200 тыс. солдат, найдя благовидный предлог "защиты завоеваний революции", отказывались выступать на фронт и разлагались от безделья в тылу, подрабатывая на выпивку продажей семечек и кремней для зажигалок.

На Балтийском флоте такое же разложение началось еще до революции, поскольку крупные корабли, крейсера и линкоры, в боевых действиях не участвовали, всю войну моряки на них дурели от тоски и однообразия, а условия матросских кубриков способствовали выдвижению своих "паханов" так же, как условия тюрьмы. В марте 1917 г. во время кровавых восстаний в Гельсингфорсе и Кронштадте матросня успела отведать вседозволенности и безнаказанности, вкусить "прелести" погромов, грабежей и убийств, так что здесь какие-либо нравственные запреты уже переступили. Впрочем, и настоящие урки нередко работали именно под моряков - просто им нравилось щеголять в красивой форме. И если вы откроете произведения Вишневского, Лавренева, Соболева, то без труда обнаружите, что все "братки"-матросики изъясняются почему-то на блатном жаргоне.

Ну а в Москве, например, ударной силой октябрьского восстания стали 869 солдат-"двинцев". Это были заключенные из Двинской тюрьмы - в июле 1917 г., когда напуганное поражением и путчем большевиков Временное Правительство позволило Корнилову предпринять хоть какие-то меры для наведения порядка, за решетку попали мародеры, грабители, насильники, вражеские агитаторы. В сентябре, при очередном наступлении немцев, их эвакуировали в Бутырки, где они не просидели и двух недель. Объявили голодовку, Моссовет тут же создал специальную комиссию, и уже 22. 9 их перевели в два госпиталя, Савеловский и Озерковский, откуда они в нужный момент беспрепятственно вышли на свободу.

Большевики усиливались. И германский заказ отрабатывали добросовестно. Если первая их попытка переворота 20-21 апреля была чистой авантюрой в расчете на новый стихийный бунт взбаламученных революцией столичных масс, то вторая, 3 июля, была уже организованным путчем, четко скоординированным по времени с операциями на фронте. 18. 6. 17 г. русские войска попытались перейти в общее наступление, а 6. 7 австро-германские армии нанесли контрудар, так что восстание ленинцев призвано было разрушить и дезорганизовать тыл накануне этого контрудара. Кроме денежной, большевикам оказывалась и пропагандистская помощь. Например, коммунистические газеты для солдат издавались в занятом немцами Вильнюсе и распространялись оттуда по фронту. При этом как раз во время путча произошла грубая накладка. Восстание в Питере началось 3. 7, а сообщение о нем, как о свершившемся факте, начало распространяться этими газетами со... 2. 7. А большой их тираж для воздействия на русские войска был заготовлен еще раньше, где-то в конце июня.