Татьяна Умнова - Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце» Страница 27

Людовик подошел к матери и поцеловал ее. Возвратившись на свое место, он сказал ей в ответ: «Мадам, я благодарю Вас за заботы о моем воспитании и образовании и за управление королевством. Я прошу Вас продолжать давать мне добрые советы. Я желаю, чтобы после меня Вы были главой моего Совета».

Затем принцы крови, герцоги, пэры, маршалы Франции и священнослужители высшего ранга подходили к королю, целовали ему руку и клялись в верности. Президент Матье Моле произнес торжественную речь от имени Парижского парламента, после чего были представлены для регистрации важные королевские акты.

А в Париже царило буйное веселье, ничуть не хуже, чем тринадцать лет назад, когда король появился на свет. Фонтаны били вином. Палили пушки Бастилии. Звонили церковные колокола. Парижане танцевали на площадях и улицах и кричали: «Да здравствует король!» Как только стемнело, небо заполыхало фейерверками.

Совершеннолетие короля не положило конец Фронде. Амбиции принцев зашли уже слишком далеко, чтобы все могло просто так завершиться. Это простой люд устал от войны, его утомили «зрелища», ему хотелось уже только «хлеба». Вельможи от отсутствия хлеба никогда особо не страдали, а бунтовать им понравилось. И гражданская война продолжала пожирать французские провинции.

Анна Австрийская так соскучилась по возлюбленному, что поспешила призвать его во Францию, но сделала она это слишком рано. Мазарини вторгся во Францию во главе собранной им в Германии армии. Парламент возмущен, он призывает всех честных людей «отловить и убить негодяя» и в качестве награды назначает за его голову 150 тысяч ливров. Сумма немаленькая.

Гастон Орлеанский наконец делает свой выбор и открыто встает на сторону Конде. Он собирает свое небольшое войско, и так как парламент не особенно спешит раскошеливаться, даже жертвует на это свои собственные средства, распродав фамильное серебро.

Королевский двор, во главе с его величеством, тоже не сидит на месте и путешествует по Франции, вступая в стычки с врагом.

«Четырнадцатый год своей жизни Людовик проводит в дороге: один день он тут, другой — там, — пишет Э. Дешодт. — Он движется в сторону Луары вместе с матерью, двором, мебелью, четырьмя тысячами человек, а главное, с Тюренном. Ибо все решает сила оружия».

Армия короля побеждает, Конде практически разгромлен и у него уже нет ни единого шанса на победу, с остатками своего войска он останавливается у стен Парижа, чтобы принять последний и решительный бой. Сдаться и…

И тут отличилась Великая Мадемуазель. Дочь Гастона Орлеанского, оставленная им вместо себя наместницей Парижа, совершила действо, ставшее достойным заключительным аккордом в фарсе под названием Фронда.

Глава 11

Герцогиня де Монпансье: яблочко от яблони

Анна-Мария-Луиза Орлеанская, герцогиня де Монпансье, была старшей и единственной дочерью Гастона от его первой супруги Марии де Бурбон, герцогини де Монпансье, умершей в родах и оставившей в наследство своей малютке огромнейшее состояние. Так что, помимо высокого титула «первой принцессы крови», Анна была еще и феноменально богата. Она была богаче королей величайших мировых держав.

И это было ужасно.

Потому что найти при таких условиях достойного супруга оказалось очень нелегко. Анна выбирала придирчиво. Она была еще совсем юна, когда к ней сватался принц Уэльский. Но положение будущего Карла II было в ту пору крайне незавидным, — его отец воевал с парламентом, а сам Карл вместе с матерью вынужден был прозябать во Франции на правах бедного родственника. Кому нужен такой жених? Чуть позже Анна узнала, что скончалась супруга Фердинанда III, императора Священной Римской империи, и пожелала выйти за него замуж. Однако с этим ничего не вышло. Император предпочел ей другую. Расстроенная произошедшим, Анна сосредоточила все свои помыслы на другом кандидате, и это был ее кузен Людовик XIV.

Великая Мадемуазель родилась в 1627 году и была старше Людовика на одиннадцать лет, тем не менее она пламенно желала, чтобы он стал ее мужем, и питала на это большие надежды, терпеливо дожидаясь, пока суженый подрастет.

«Королева родила сына, и это рождение стало для меня новой радостью; я навещала ребенка каждый день и называла его «мой маленький муж». Королю доставляло удовольствие все, что я делала», — так пишет она в «Мемуарах».

Так же как и ее отец, Анна не отличалась большим умом, и в душе ее пылала жажда подвигов и приключений. Правда, в отличие от Гастона, она была, в сущности, невинным и романтичным созданием и никогда не умышляла подлостей. Все глупости, что она совершила, были сделаны честно, открыто и импульсивно.

Вслед за своим отцом мадемуазель де Монпансье вступила в ряды фрондеров, но она не плетет интриги и не вдохновляет на подвиги мужчин, как это делают другие дамы-бунтовщицы. Одетая в шлем и доспехи, Анна командует легкой кавалерией, и ей даже удастся захватить Орлеан.

Как участие в мятеже против короля сочеталось в ней с желанием выйти за него замуж, объяснить сложно. То ли Анна считала, что одно с другим никак не связано, — в конце концов, в событиях Фронды в разное время поучаствовали все члены королевской семьи, все близкие родственники Людовика, почему она должна оставаться в стороне? А может быть, она думала, что действительно совершает благое деяние, вставая на сторону ненавистников Мазарини, ибо от этого злодея, который, как упоминалось выше, «чарами и колдовством пагубно влиял на разум королевы», следовало как можно скорее избавиться.

Летом 1652 года, отправляясь воевать, Гастон, бывший в то время градоначальником Парижа, оставил вместо себя дочь, наделив ее всеми возможными полномочиями. Поэтому, когда 2 июля у стен столицы погибали остатки армии Конде, именно ей предстояло решить, что следует делать. И Анна приказала открыть Сент-Антуанские ворота и впустить принца и его людей в город. А так же дала команду артиллеристам Бастилии стрелять по армии Тюренна, прикрывая отступление.

Наблюдавший за ходом битвы с холмов Шаронн кардинал Мазарини иронично проговорил в тот момент:

— Этот пушечный залп убил ее мужа.

И в самом деле, своим опрометчивым поступком Великая Мадемуазель разом перечеркнула все свои матримониальные планы. Людовик, конечно же, ее никогда не простит. Впрочем, — в любом случае, вряд ли бы он на ней женился…

Парижане горько пожалели, что впустили принца Конде. Он вел себя в городе будто завоеватель. Он напал на собравшийся в ратуше городской совет, заподозрив его в «мазаринистских настроениях». Сотни человек погибли в тот день. Его солдаты занимались грабежами, насиловали женщин и постепенно дезертировали. Парижане все больше ненавидели его, наконец окончательно понимая, что принцы ничуть не лучше Мазарини, а может быть, даже еще хуже. В конце концов Конде вынужден был бежать.