Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны Страница 27

В 20.04 полковник Адамс передал Крейгу, что он отправится в путь, как только будет достигнута окончательная договоренность о встрече. Сгорбившись, он сидел в своем кресле в углу комнаты. Все по-прежнему было неясно. Два высланных патруля, как им было приказано, встретились с русскими, однако за пределами той зоны, где они должны были оставаться. Командир дивизии негодовал, но стремился закрепить установленные с русскими контакты. А полковник не знал, как это конкретно сделать. В глубине души он был уверен, что долгожданная встреча двух армий произошла.

На КП полка царил хаос, только в помещении разведи оперотделов было относительно спокойно. Комната была залита светом люстры. Полковник Адамс внимательно смотрел на большие карты фронта, висевшие на противоположной стене. Незадолго до этого он удалил из комнаты корреспондентов и фотографов, которые превратили КП в сумасшедший дом. Адамс перевел взгляд на писарей, сидевших за столами в отгороженной части комнаты, потом на толстый ковер под ногами.

Зазвонил телефон.

Это был майор Виктор Конли, командир 1-го батальона. Что? Что он говорит? Боже мой! У Конли на командном пункте четверо русских, и он хочет знать, что с ними делать. Откуда они взялись? Кто привел их? Как? Робертсон? Лейтенант Уильям Робертсон ходил за пленными, а привел русских? Адамс приказал доставить их в штаб полка. Повесив трубку, он сообщил об услышанном присутствующим. Новость не замедлила распространиться, и скоро весь КП был охвачен волнением.

На батальонном командном пункте в Вурцене майор Конли, оправившись от изумления, в которое привело его появление русских на «джипе» Робертсона, быстро собрал всех у себя. Произнесли несколько тостов за встречу и поехали в штаб полка в Требзен. В 20.50 они уже мчались по дороге, ведущей к восточному берегу Мульде. В Требзене они переехали через старый мост и попали на КП.

Наконец все стало ясно. Контакт был установлен не только в южной части зоны патрулями Котцебу и Крейга, но и в северной ее части, около Торгау, патрулем Робертсона. Через несколько минут после прибытия Робертсона полковник Адамс сообщил по телефону начальнику штаба дивизии первые подробности. Значительность события определила атмосферу на КП. Ее чувствуешь, когда читаешь полковой журнал, куда стенографист просто, без прикрас, записывал, что говорилось вокруг. Вот, например, отрывок телефонного разговора между полковником Адамсом и начальником штаба дивизии полковником Линчем: «Передайте генералу. У меня находится русский офицер в чине, соответствующем нашему майору. Его привез майор Конли. Я запретил сюда входить всем, кроме ближайших сотрудников. Через переводчика пытаюсь получить затребованную корпусом информацию. Русский предлагает провести встречу командующих обеих армий завтра в 10.00 в Торгау. Детали сообщу позже».

Далее в журнале следовало: «Лейтенант Робертсон встретился с ними неподалеку от моста. Они шли из расположения русских в Торгау на Эльбе. Единственный контакт, известный „Ред-6“ (майор Конли), имел место во второй половине дня. Отдельный патруль батальона (1-й батальон 273-го пехотного полка. — Прим. авт.) сопровождал немцев в лагерь военнопленных. Координаты 6441. К С-В от Торгау. Там был один из „джипов“. Также русский капитан и лейтенант. Патруль из подразделения майора Конли. Этот патруль никто не высылал. Разведрота направилась на восток за пленными, но ее обстреляли в городе. Пленные сообщили, что русские находятся на том берегу. Намерений встречаться с русскими не было. Узнали обо всем, когда лейтенант вернулся с русским офицером. Что-то произошло — не смог отличить 5 миль от 25. „Трейсер-6“ (генерал Рейнхардт) хочет знать, как это произошло. Было приказано не удаляться более чем на 5 миль. Хочет знать, почему он оказался так далеко».

Наконец известили командира дивизии Рейнхардта. Он взорвался. Сначала хотел всех виновных отдать под трибунал — его приказ был нарушен. Доложив о случившемся командиру корпуса генералу Хюбнеру, Рейнхардт сам получил от него взбучку. Всем был отдан один и тот же приказ: не забираться далее 5 миль к востоку от Мульде. Но было уже поздно.

Что было дальше? На этот счет в журнале есть кое-какие сведения — отрывок из разговора полковника Адамса с начальником штаба Линчем. Из него следует, что встреча произошла в Торгау в 16.40. 173-я рота (описка, имелся в виду 173-й стрелковый полк. — Прим. авт.) входит в состав 58-й гвардейской дивизии. Командир — генерал-майор Русаков — настаивает на встрече завтра в 10.00 в Торгау. «Трайхард-6» (полковник Адамс) согласен.

Но прежде чем санкционировать какие-либо определенные шаги, генерал Рейнхардт решил сам выяснить все детали. Он отдал, судя по журналу, приказ: доставить русского майора па дивизионный КП, чтобы лично, вместе с офицером разведки, во всем разобраться.

На полковом КП в Требзене возбуждение достигло предела. Информация поступала отрывочно и хаотично. На Эльбе два патруля все еще находились в расположении русских, не понимая, что происходит в полку. Они выслали в полк два донесения, а сами решили оставаться на месте до приезда полковника Адамса. Они также знали, что на обратном пути в расположение полка отряды не встретят никакого сопротивления.

Далее в журнале сообщается: «Капитан Мори и лейтенант Котцебу вступили в контакт с русскими. Им приказано поддерживать связь с передовым подразделением… Патрули лейтенанта Котцебу и капитана Мори находятся па Эльбе или по крайней мере там находились. Эти патрули первыми встретили русских».

Так представлялась ситуация в штабе полка ночью 25 апреля перед отъездом полковника Адамса с русскими в дивизионный КП в Наунхофе. Точно известно, что первым установил контакт Котцебу. Дополнительной информации было крайне мало, и поступала она редко. Все были на взводе. Все внимание сконцентрировалось на четырех русских. Пытались официальным или неофициальным путем выяснить ситуацию. Конечно, были и другие контакты с русскими. Но эти были зримыми и явными. В результате остальные патрули оказались в суматохе забыты, и благодаря жадным до информации корреспондентам ошибочная версия первой встречи с русскими распространилась по всему миру. Когда поступило следующее сообщение от Крейга и Мори, оно уже не вызвало ни у кого сомнения: «Встретились с генералом и выпили за наши армии».

В сообщении также говорилось, что генерал Русаков хочет встретиться в расположении русских к востоку от Эльбы, у паромной переправы. Крейг и Мори сообщили, что останутся на месте, пока высланные ими проводники не вернутся с официальными представителями командования.