Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й. Страница 27

Симончика насторожило, что докладчик начал разоблачение «врагов народа» с примеров, относящихся к компетенции Сан Саныча. «…бывший зав. райзо, исполнявший одновременно обязанности председателя райисполкома, организовывал вредительство в системе райзо по линии севооборотов, засейки семян осенью 1936 года, строительства конеферм в колхозах, организовавший уничтожение рабочих лошадей под видом их выбраковки, организовавший строительство фумигационных камер для борьбы с щитовкой на территории молодых садов, не зараженных щитовкой, что неизбежно должно привести к поражению щитовкой всех садовых насаждений в районе…» Докладчик продолжал перечислять факты, от которых и впрямь кровь стыла в жилах. «Особенно ярко проявилось обострение классовой борьбы в колхозах Славянского района, — с особым чувством подчеркивал он, — перед уборочной кампанией и на протяжении всей уборки, принимая формы прямых диверсионных актов: «обновление» иконы в колхозе имени Ворошилова Троицкой МТС 30 апреля 1937 года, диверсионные акты против комбайнов в колхозах «2–я Пятилетка», имени Матвеева, «Красный семенник», также акты против молотилок в ряде колхозов; открытые контрреволюционные выступления против займа обороны почти во всех колхозах района; появление стекла в хлебе, выпекаемом артелью пищепрома; прикрепление ВИЗРом па кетиков с трихограммой на люцерну и раннюю капусту булавками; ряд вредительских актов, направленных на срыв путины на рыбозаводе; систематический срыв торговли хлебом; уничтожение 53 плодоносящих фруктовых деревьев в совхозе «Сад Гигант» под видом выбраковки и т. д.; отравление учителей в столовой во время учительской конференции в ответ на разоблачение и арест троцкиста; появление в школах свастики»… Далее следовали многочисленные «разоблачительные» перечисления. «За последний период разоблачены и изгнаны из партии бывший второй секретарь райкома партии — за свою связь с врагами партии, за защиту троцкистских элементов и за морально — бытовое разложение, выявившееся в систематическом пьянстве и расхищении государственных средств на банкеты, попойки и т. д., срывал дело партийной учебы, сорвал совершенно и развалил оборонную работу в районе (Осоавиахим); бывший заведующий культа — ропотделом райкома партии, тесно связанный с […], систематически срывавший, совместно с […], все дело партийной учебы и политической агитации; проваливший в районах работу клубов, радиофикацию, антирелигиозную работу и работу добровольных обществ; проваливший ликвидацию неграмотности и сознательно укрывавший совместно с […] вражескую контрреволюционную работу, проводившуюся в школах района врагом партии троцкистом […]; бывший секретарь райкома ВЛКСМ, друг и ставленник злейших врагов партии, пробравшихся в крайком комсомола, проводивший в своей работе в райкоме комсомола вражескую линию на срыв политучебы, пионерского движения, на разложение школы, линию на отрыв массы комсомольцев и комсомольского актива от политической жизни партии и страны и от участия комсомольской организации в активной борьбе за передовое место комсомольцев в выполнении основных хозяйственнополитических кампаний; бывший заврайоно, ставленник злейших врагов партии и народа, проводивший на протяжении нескольких лет наглую контрреволюционную работу, приведшую к разложению целого ряда школ района, к вопиющему извращению линии партии в деле народного образования; бывший заместитель заведующего райзо по животноводству, ответственный за вредительство, систематически проводившееся в районе по линии животноводства; бывший заведующий конторой Заготскот и бывший ответственный секретарь райисполкома, один из сотрудников разоблаченного врага партии, скрывший от партии, что один его брат — епископ, находящийся в эмиграции, другой брат привлекается к ответственности за контрреволюционные выступления, скрывший также от партии о переписке, происходящей между этими врагами советской власти, скрывший, что в последнее время его племянник исключен из партии и арестован как диверсант; бывший управляющий конторой Заготскот, скрывший от партии, что его родители до 1929 г. были крупнейшими кулаками, владевшими хлебными ссыпками, скрывший также от партии свое участие в белом восстании; бывший директор вареньеварочного завода, организовавший на заводе вредительство и диверсионные акты (отравление рабочих)…»

Симончик, вжавшись в чудом уцелевшее старое и, по всей видимости, некогда театральное кресло, ощущая ужас, слушал «вредительские» сюжеты, которые бесстрастно приводил секретарь райкома.

«…бывший заведующий пчеловодством в совхозе «Сад Гигант», активный участник контрреволюционной организации, вскрытой и изъятой органами НКВД; бывший заведующий производством научной базы ВИЗРа, активный участник совместно с изъятым органами НКВД беспартийным научным работником […] в разложении научной и производственной работы базы ВИЗРа по применению трихограммы и в диверсионном акте с размещением булавок на люцерне и ранней капусте; бывший член партии из колхоза «Красный приток», выступивший с контрреволюционной вылазкой на колхозном собрании против займа обороны; работник районо, бывший кандидат партии с 12–летним стажем, мирно уживавшаяся с контрреволюционером и разложенцем, сама принимавшая участие в пьяной гулянке в день всенародного траура — похорон незабвенного соратника тов. Сталина — Серго Орджоникидзе; бывший председатель колхоза «Память Ильича» — двурушник, разложивший колхоз, проводивший антисоветскую, антипартийную работу, целью которой являлось восстановить колхозников против партии и советского государства; бывший председатель колхоза «13–й Октябрь», кандидат в члены партии, пытавшийся пролезть в члены партии, разоблачен как крупный кулак, обманом пролезший в партию».

Эго, как говорил докладчик, вопиющее засорение руководящего состава партийных, советских и хозяйственных органов является следствием установившейся в районе на протяжении последних трех — четырех лет системы семейственности, зажима самокритики, подхалимства и круговой поруки. На протяжении последних лет в районе создалась группа людей, отношения членов которой строились, прежде всего, на почве пьянства. Именно эта обстановка собутыльничества и круговой семейной поруки, определявшая в районе все решения; в первую очередь определявшая оценку, подбор, передвижение кадров, — являлась наилучшей почвой для того, чтобы вражеская работа […] оставалась безнаказанной, а сигналы честных, преданных партии партийных и непартийных большевиков затирались и глушились.

«Сволочи! Сколько же народу они могут погубить, — лихорадочно размышлял Симончик. — Надо бы немедленно предупредить Сан Саныча о надвигающейся угрозе… Ведь еще, как говорит секретарь райкома, «корешки и охвостья этих врагов по — настоящему не затронуты».