Тони Санчес - Я был драгдилером "Rolling Stones" Страница 27

— Случилось нечто волшебное, — сообщила Марианна, когда мы дошли до противоположной стены помещения. — Кажется, я принесу Мику ребенка.

— Господи! — Я действительно искренне обрадовался. — Это просто потрясающе! Но что скажет Мик? Он не боится, что это свяжет его, обяжет к чему-то?

— Да нет, конечно. Но он настаивает, чтобы я развелась с Джоном и вышла за него замуж. Он никак не может понять, что я не хочу вообще ни за кем быть замужем. Я твердо усвоила один важный урок: людям, которые действительно любят друг друга, не нужно связывать себя узами законных отношений. О, Тони! Я никогда в жизни не была так счастлива! И хочу, чтобы это длилось вечно!

Когда я дополз до кровати в своей квартире в Мэйда-Вэйл, пространство уже плыло у меня перед глазами, словно я смотрел на все с катера, качающегося на бурных волнах. «Начало хорошее, — думал я с удовлетворением. — Наконец-то я стану действительно богатым и по-настоящему свободным и независимым».

Около десяти часов утра меня разбудил истошный звон телефона Я неохотно потянулся к трубке и сразу узнал нью-йоркский выговор Линды Истмен, блондинки, жившей в то время с Полом Маккартни.

— Где диск Пола? Нам он нужен прямо сейчас. Мы должны срочно получить его обратно… — тараторила она, а я пытался тем временем проснуться, прийти в себя и понять, о чем она вообще толкует.

— О'кей, — наконец ответил я. — Вы сейчас в Сент-Джонс Вуд, это рядом, так что после полудня я занесу его.

— О нет, это слишком поздно, а нам он нужен немедленно, — заявила она еще более враждебно.

«Черт, — выругался я про себя, — она ведет себя так, словно приходится Полу женой, или матерью, или кем-нибудь в этом роде».

— А ну-ка дай мне Пола, — устало проговорил я.

— Что за фигня? — спросил я у него. — Что с ней такое? Я сказал, что занесу запись. Ты же сам дал мне диск, чтобы я его послушал. Почему я должен просыпаться от криков Линды ни свет ни заря? Она что, думает, я собираюсь сбежать и украсть у вас эту запись?

Пол был, как всегда, дипломатичен:

— Не злись, Тони, все нормально. Линда просто слишком близко к сердцу воспринимает все мои дела. Сделай одолжение, занеси запись. Она успокоится, и все будет хорошо.

В полдень я подъехал к их огромному дому на Кэвендиш-авеню, расписанному психоделическими картинами. Как обычно, по улице слонялся десяток-другой девушек, жаждущих посмотреть на самого привлекательного из Битлов.

Я позвонил в звонок на высоких зеленых деревянных воротах, затем через хрипящее переговорное устройство меня попросили представиться, и я назвался. Ворота со скрипом растворились, и я въехал во двор.

— Спасибо, Тони, — поблагодарил меня Пол, — и извини за эту суету, просто Линде взбрело в голову, что ты хочешь сделать пиратские копии, — идиотизм, правда? Несмотря на все это, она прекрасная девушка и единственный человек из всех, кого я знаю, который искренне заботится обо мне.

9

В углу студии «Олимпик», свернувшись клубочком, словно дремлющий пес, лежал Брайан. На нем был привычный вельветовый пиджак. Большая красная гитара валялась рядом.

В соседней комнате, как было видно сквозь стеклянную перегородку, Мик и Кит смеялись и шутили с Дейвом Мэйсоном и Эриком Клэптоном, гитаристами, которых они пригласили для записи «Beggars Banquet».

— Вставай, Брайан, — я легонько потряс его. — Пора домой.

— Уйди, Тони, — огрызнулся он. — Оставь меня в покое.

Я видел, что его лицо совсем мокрое, как будто он долго плакал.

Он окунулся в работу над новым альбомом, полный надежд и энтузиазма. Провал «Satanic Majesties» доказал, что Брайан знает, что говорит, когда речь идет о музыке. И Джаггер пообещал, что в новом альбоме будет только рок и что да, конечно, они обязательно запишут одну песню Брайана. Более того, они даже собирались записать одну из вещей басиста Билла Уаймена.

— А теперь они не хотят ни о чем слышать, — бормотал Брайан, пока я тащил его к «роллс-ройсу», — Джаггер — Ричардс, Джаггер — Ричардс… они хотят, чтобы их имена стояли под каждой песней и вся слава и деньги доставались только им двоим. Я знаю, что могу писать песни, которые займут первые места в хит-парадах. Но они не желают даже обсуждать эту тему. Иногда они просто затыкают меня. Или не утруждают себя сообщить мне об очередной записи в студии. Они больше не хотят со мной играть. Хотят играть с Дейвом Мэйсоном или Эриком Клэптоном… А меня избегают, как прокаженного. Однажды я напрямик заговорил об этом, и знаешь, что Джаггер мне сказал? Он сказал, я зануда. Сказал, что я нытик, зануда и вдобавок не такой уж хороший музыкант, чтобы оставаться в группе. Господи, парень, и это — моя долбаная группа! Ведь это была моя идея, они бы ничего не сделали без меня, а теперь они меня выживают…

Я понимал, что Мик и Кит, поступая так, вряд ли осознавали, что делают. Так получалось, скорее, потому, что они были очень заняты. Они знали: от успеха этого альбома зависит все, и Брайан со своими разговорами казался им просто занудой, чрезмерно потакающим собственным желаниям. Мик с Китом даже временно завязали с наркотиками, понимая, что для создания альбома нужна ясная голова. Брайан же накачивался мандраксом и бренди до абсолютно недееспособного состояния. Ничего удивительного, что никто его даже не пытался звать на репетиции. Неужели он этого не понимал? Все, что от него на самом деле требовалось, — нормально поработать месяц-другой без наркотиков, а затем он волен снова употреблять все, что угодно.

Брайан опять жил со своей прежней девушкой, Линдой, но все еще надеялся, что Анита вернется к нему. Вдобавок к остальным проблемам, его «полюбила» полиция. Трижды к Брайану приходил с обыском один и тот же офицер. Несмотря на то что Брайан постоянно переезжал с места на место, тому не составляло труда разыскать его.

Всякий раз после такого визита Брайану приходилось платить тысячу фунтов, чтобы избежать судебного преследования.

— В третий его приход у меня в квартире не было ничего такого, так он вытащил наркотики из кармана и сказал, что повесит их на меня, если я не заплачу? — возмущался Брайан.

Я верил, что он говорит правду. Хотя бы потому, что полицейский, о котором шла речь, уже подъезжал к нескольким нашим друзьям, работающим на группу, с предложением снабжать их марихуаной, если они расскажут, кто из нас употребляет наркотики и где их прячет.

Свое раздражение Брайан вымещая на Линде, набрасываясь на нее с кулаками, как раньше на Аниту. Линда же любила его очень сильно. Она через многое прошла с ним и многое терпела. Однако в марте он избил ее так, что ее увезли в больницу прямо из квартиры в Чесхэм-Плэйс, в Белгравиа, куда они переехали в надежде отвязаться от излишне настойчивого внимания полиции. Брайан сам был в шоке от содеянного, и это принесло неожиданный эффект, спустя пару недель он взял себя в руки.