Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими - Микки Нокс Страница 27

Ужасное детство, насилие в семье и вынужденная отчужденность от мира сделали из Бетти инфантильную зависимую личность, которой была свойственна позиция жертвы. Брак и рождение детей не заставили женщину повзрослеть, а вот уход мужа серьезно повредил ей психику. Впервые в жизни Бетти оказалась предоставлена сама себе, и это ввергло ее в переходный возраст длиною в жизнь. Ей нравилось заигрывать с общественным мнением и идти наперекор социуму, при этом у нее развился демонстративный тип копинг-стратегии. Сталкиваясь с проблемой, Бетти предпочитала кричать о ней так громко, как только сможет, привлекать к себе максимальное внимание окружающих в надежде на поддержку общества. Будучи нарциссической натурой, но не имея склонности к манипуляции, Бетти своим поведением лишь отдаляла от себя людей. В свое время сцена стриптиз-клуба спасла ее от нищеты. С тех пор при малейшей опасности она начинала вести себя демонстративно, устраивать скандалы и истерики, которые усиливались из-за наследственного маниакально-депрессивного психоза.

Деструктивное детство и юность влияли на выбор партнеров, от которых она всегда ждала лишь предательства, подлости и унижений. Мужья с лихвой оправдывали эти ожидания. В итоге у женщины сформировалась четкая стратегия: если кто-то покушается на твою жизнь, нападай в ответ, усиливай запугивания и проклятья. Она грозила мужьям огнестрельным оружием, и это работало какое-то время. Ранила их из пистолета, и это тоже оказывалось действенным. Но лишь до определенного момента. И вот тогда она начала убивать. Этот способ тоже какое-то время был эффективным, но каждый следующий спутник жизни был способен на все более страшные поступки и все быстрее заслуживал от Бетти «наказания». Она прекрасно осознавала свои действия, но до последнего дня была уверена в собственной правоте, считая убийства лишь самообороной и защитой детей.

Часть II. Мотыльки

Этот тип убийц является своего рода разновидностью черных вдов. Они предпочитают уничтожать своих многочисленных половых партнеров, однако меркантильный интерес здесь отходит на второй план, первичен мотив мести. Зачастую мотыльками становятся женщины, пережившие сексуальное насилие в юном возрасте. Обычно у них хорошо развиты фантазия и способность к деперсонализации, они стараются отгородиться от жертв, обезличить их. Практически всегда в этом случае наблюдаются признаки сексуальной девиации.

4. Femme fatale. Мария Тарновская

(1877–1949) Российская империя, Европа, Аргентина

Анна Виванти, невзрачная женщина сорока с лишним лет, мечется по дому в поисках нужных вещей в дорогу. Она только что получила разрешение посетить итальянскую тюрьму в Трани. Нужно проехать всю страну, чтобы увидеться с русской преступницей, любимое развлечение которой – подстрекать к убийству или в крайнем случае доводить до самоубийства своих многочисленных любовников.

– Ты с ума сошла? Это же дьявол в юбке! Зачем вообще говорить с людьми вроде нее? – возмущается муж, узнав о планах супруги.

Конечно, Анна и слушать его не хочет. С юных лет она мечтала писать, и у нее довольно рано стало кое-что получаться. Ее статьи печатали в крупных изданиях, а критики даже хвалили начинающего автора за дерзкие и хлесткие формулировки. Но ей было уже двадцать с небольшим, и в перспективе маячила незавидная жизнь старой девы. На Анну обратил внимание мужчина, ставший впоследствии ее мужем, а заодно и проклятьем. Он настоял на том, чтобы жена прекратила заниматься ерундой, посвятив себя домашнему хозяйству и воспитанию детей. Он любил повторять: «Вот дети подрастут, и будешь писать свои книжонки на старости лет».

Кто бы мог подумать, что годы пробегут так быстро. Дети уже достаточно взрослые, чтобы не нуждаться в материнской заботе ежечасно. Все последние месяцы Анна целыми днями, как завороженная, следит за хроникой судебного процесса по делу Марии Тарновской. После того как этой ужасной женщине вынесли приговор и отправили за решетку, Анна отважилась написать в администрацию тюрьмы с просьбой разрешить ей поговорить с преступницей. И вот сейчас пришло судьбоносное письмо. Разве в такой ситуации будешь слушать гневные доводы?

– Она с помощью гипноза заставляла людей убивать и грабить. Таких нужно вешать, а не книги про них писать, – не унимается муж, наблюдая за тем, как Анна носится по квартире.

– Тарновская никого не убивала, а ей дали восемь с лишним лет тюрьмы, – холодно напоминает Анна, зная, что ее слова только разозлят супруга.

Тарновскую считают порождением дьявола, ведьмой, которая чужими руками сживала со свету людей. Лишь немногие робко напоминают о том, что судебный психиатр назвал ее умалишенной. Имя преступницы становится нарицательным. Буквально все газеты каждый день публикуют все новые и новые чудовищные подробности ее злодеяний, но никому и в голову не приходит дать слово этой холодной, бесстрастной, красивой, но отталкивающей женщине.

Анна выслушивает увещевания докучливого мужа, пока раскладывает вещи по чемоданам. Трани, небольшой городок на юге Италии, известен тем, что там находится крупнейшая тюрьма страны. Перед самым отъездом Анны взывать к ее здравому смыслу начинают дети, а затем и подруги, которые считают, что у женщины помутился рассудок на старости лет, раз она вдруг возомнила себя писательницей. В Трани Анна приезжает, уже изрядно наслушавшись подобных разговоров, и поэтому очень сдержанно реагирует на предостережения сотрудников исправительного учреждения, оформляющих последние бумаги, благодаря которым ей будет позволено поговорить с опасной русской.

Лишь спустя несколько дней безумных скачек через бюрократические барьеры Анне все же удается попасть в комнату для привилегированных посетителей тюрьмы. Спустя пару часов ожиданий к ней приводят красивую моложавую женщину с живыми глазами и скромной улыбкой. Мария одета в простое платье, какое выдают всем немногочисленным заключенным женского пола. Ее волосы убраны в аккуратный пучок, но пара прядей все же выбились из него и будто случайно, но от того не менее бесстыдно обрамили лицо. Мария кажется девушкой, которая еще не знает тягот супружества. Однако эта дама в разводе, у нее двое детей, и она променяла вполне счастливое существование на сомнительную долю содержанки. Впрочем, Анна как никто понимает, что семейная жизнь для женщины часто оборачивается проклятьем.

– Рада наконец с вами познакомиться. Знаете, в газетах столько писали о процессе, но вы так никому ничего и не рассказали. Я подумала, было бы неплохо послушать историю с вашей точки зрения.

В комнате на секунду воцаряется неловкое молчание. Мария пристально и немного иронично разглядывает посетительницу.